Как сообщил мне Пенелон, имеются новые трения между Жоффром и фельдмаршалом Френчем. Последний приостановил свое наступление, причем мы не знали в точности причины этого. Поэтому Фош должен был отказаться от своего наступления. Итак, на этом участке фронта все приостановлено. Зато была произведена энергичная атака на Вакуа. Половина этой деревни была занята нашими войсками. Я больше кого-либо радуюсь этому успеху, так как это одна из дорогих моему сердцу небольших коммун в департаменте Маас. Но в печати появилось по этому поводу сообщение, составленное в таком дифирамбическом тоне, что я никак не могу одобрить эти преувеличения.
Вторник, 16 марта 1915 г.
Вивиани беседовал с Мильераном и теперь более спокоен. Орудия действительно заказаны. Сенатская комиссия запросила только завод в Шателльру, между тем именно в Шателльру, причем только в Шателльру, не было сделано заказов. Что касается ружей, приняты новые меры.
Вернувшийся из Афин Романос уверяет меня, что иностранная политика Греции не будет изменена, что она останется очень благожелательной для Франции, что министерский кризис был вызван только разногласием по вопросу о немедленном выступлении, но что новое правительство, возможно, тоже скоро будет вынуждено само принять решение о вступлении в войну. «Однако, – продолжал он, – король находится под влиянием своего шурина. „Я не верю, – сказал он мне, – в большую победу Германии, но я думаю, что в этой войне не будет ни победителей, ни побежденных, поэтому мы должны быть осторожными“. Я описал ему настроение Франции, ее уверенность в победе, но он остался при своем скептицизме».
Генерал д’Амаде отправился с нашим экспедиционным корпусом на Ближний Восток. Наши войска и английские войска должны сначала высадиться на полуострове Галлиполи, укрепиться там и бомбардировать оттуда форты на азиатском берегу, так как судовых орудий недостаточно для уничтожения возведенных турками укреплений. Совет министров обсуждает ситуацию, изложенную нам английским правительством. Генералу д’Амаде будет отдан приказ высадить свои войска только согласно директивам английского генерала сэра Джона Гамильтона и только после прибытия английского экспедиционного корпуса. Китченер рассчитывает приехать в скором времени в Париж для обсуждения всех этих вопросов с Мильераном и Жоффром (Лондон, № 461).
В полном достоинства письме от вчерашнего числа генерал Флорентен, великий кавалер ордена Почетного легиона, по собственному почину предоставляет свой пост в мое распоряжение, для того чтобы он мог быть отдан кому-либо из генералов, отличившихся на войне. Я благодарю его за бескорыстие, но пока мы оставляем его на посту.
Среда, 17 марта 1915 г.
Шведский министр иностранных дел сказал вчера Тьебо, что, по его мнению, в ближайшее время предстоит заключение соглашения между Италией и Австрией. Италия получит Трентино и выпрямление границы у Триеста (Стокгольм, № 57). Действительно ли этот проект накануне осуществления? Или же эти слухи распространяет Италия, чтобы добиться от нас больших выгод?
Я получил из Клермон-ан-Аргонн телеграмму следующего содержания: «Подполковник Симон, командир 46-го пехотного полка, президенту республики. С прискорбием сообщаю вам о смерти государственного советника Анри Колиньона, бывшего солдатом в моем полку и павшего на поле брани 15 марта. О нем скорбит весь полк, в котором он приобрел своей храбростью всеобщую любовь. Примите, и т. д.». Префект департамента Финистер Анри Колиньон был внезапно отозван со своего поста, без всякого разумного основания, просто из-за разгулявшихся нервов Клемансо, бывшего тогда председателем совета министров и министром внутренних дел. Фальер не мог успокоиться, что ему пришлось подписать этот декрет, и назначил Колиньона своим генеральным секретарем. Когда я был избран президентом, мой предшественник горячо рекомендовал мне своего преданного сотрудника. Моими стараниями он был назначен государственным советником. Когда вспыхнула война, этот прекрасный человек оказался также храбрейшим солдатом. Несмотря на свои шестьдесят шесть лет, он поступил в армию простым солдатом и отказывался впоследствии от всяких повышений. Еще 26 декабря в замечательном письме, написанном карандашом, он с гордостью писал мне: «Я живу, как простой солдат, в солдатской среде». Он блестяще держался и убит теперь во время штурма на склонах Вокуа.
Другая смерть, еще больше волнующая меня. Доктор Демон в Бордо сообщает мне, что его шурин Руа де Клотт, бывший староста адвокатов Жиронды, умер от апоплексического удара. Это был один из самых выдающихся адвокатов, с которыми я встречался, прекрасный диалектик, великолепный и тонкий оратор, а в частной жизни веселый товарищ, человек высокой культуры, художник в душе, неутомимый путешественник. В его лице я теряю истинного друга. Я с грустью вспоминаю, как мы несколько месяцев назад гуляли вдвоем в садах Бордо среди шуршащей опавшей листвы*.
Четверг, 18 марта 1915 г.
Мильеран прочитал в совете министров письмо, посланное ему вчера Жоффром. «С 4 сентября, кануна битвы на Марне, – пишет главнокомандующий, – инициатива в стратегических операциях беспрестанно принадлежала французским армиям. Маневр, последовавший за нашей победой, имел целью продвинуть наше левое крыло до моря, протянуть руку помощи бельгийской армии, запертой тогда в Антверпене, и, наконец, зайти в тыл правого фланга противника. Из этих целей первые две были достигнуты. Благодаря прибытию новых корпусов, которые удалось сформировать немцам, последние оказались в состоянии парировать наше обходное движение, но, с другой стороны, они не были в силах отбить наше левое крыло. После окончания сражения во Фландрии мы предприняли ряд операций в районах, выбранных нами по тактическим соображениям. Конечной целью этих операций было разбить линию укреплений, построенную немцами, прорвать ее в таких направлениях, в которых возможно было бы стратегическое использование успеха. Для такого дела требуются мощные средства. Я остаюсь при убеждении, что оно необходимо и осуществимо. Предпринятое нами наступление в Шампани, так же как атака англичан между каналом Бассе и Лис, является лишь одной фазой в этом генеральном плане, который я буду продолжать до конца. Однако я считаю, что в настоящий момент необходимо изменить характер предпринятых здесь операций, а именно по следующим соображениям: а) неприятель значительно увеличил свои силы на нашем фронте; б) определенное утомление наших войск не позволяет более, несмотря на весь их пыл, продолжать непрерывно операции с прежней силой; в) наконец, у нас был большой расход снарядов. В будущем мы будем располагать все растущими контингентами и материалами, это даст нам больше шансов на успех. Будут приняты все меры для того, чтобы упрочить и округлить результаты, достигнутые в Шампани, базе наших будущих операций, а также для того, чтобы пополнить наши резервы и приготовить в скором времени ряд мощных операций. Когда настанет время, та или иная из них будет проведена со всей той скоростью, которую позволяют нам наши транспортные средства, и в величайшей тайне, что, безусловно, необходимо, чтобы застать неприятеля врасплох. В ожидании этого я буду продолжать мелкие операции и начинать новые, тоже мелкие, операции, при этом преследуется цель поддержать дух армии и страны, занимать внимание неприятеля во второстепенных направлениях и таким образом помешать тому, чтобы инициатива перешла в его руки… Использование новых английских подкреплений, а главным образом новых частей, формируемых теперь в тылу, расширение производства снаряжения в признанном необходимым размере постепенно дадут нам возможность прибегать к комбинированным операциям нескольких армий. Я убежден, что эти операции принесут нам окончательные победы, которых мы должны добиваться и достигнуть на нашем главном театре военных действий помимо целей, преследуемых дипломатическим путем и экономической борьбой».
