Согласно немецким газетам (Бо послал нам из Берна их краткий обзор)* губернатор Метца расклеил в городе следующую прокламацию: «В битве вокруг Номени (департамент Мерты и Мозеля) жители принимали участие в борьбе против храбрых войск нашего 4-го пехотного полка, вследствие этого я отдал приказ сжечь в наказание эту деревню дотла. Поэтому Номени теперь совершенно разрушен». Все тот же предлог, все то же варварство. Бо передает нам также торжествующий победу бюллетень германского генерального штаба*: «Успех немцев на всем фронте. Клюк отбросил англичан и обошел левое крыло французов на северо-западе от Мобежа. Армии Бюлова и Гаузена вели бой между Самброй и Маасом. Армия герцога Вюртембергского перешла Семуа и Маас. Фронт армии кронпринца направлен теперь против Лонгви. Баварский наследный принц продвигается вперед в Лотарингии. Армия Герингена преследует французов в Вогезах».
И всюду все более наглый блеф. Германский посол в Соединенных Штатах граф Бернсдорф, недавно возвратившийся в Вашингтон, дает один за другим интервью и предпринимает всевозможные шаги, чтобы ввести в заблуждение американское общественное мнение*. Он подчеркивает опасность преобладания японцев на Тихом океане. Чрезмерно преувеличивает успехи немецких армий. Ликует и торжествует, как германец, считающий свой фатерланд властелином мира. Но эти преувеличения заставляют насторожиться здравый смысл американцев, и World помещает передовую под следующим характерным заглавием: «Правду говорит Франция».
Президент Вудро Вильсон назначил нового посла в Париже на смену нашему выдающемуся другу Майрону Т. Геррику. Его имя Шарп, он представлен нам как человек лояльный и воодушевленный наилучшими намерениями. Но мы еще не знаем его. Он уже отплыл во Францию и будет в Париже очень скоро. К счастью, ему дана инструкция не вручать мне свои верительные грамоты сейчас по своем приезде и подождать, пока будут урегулированы, к удовлетворению обеих стран, различные вопросы, которыми занимается Геррик и которые не имеют отношения к войне*.
Кроме того, вчера Жюссеран был принят президентом Соединенных Штатов*. Вильсон с нескрываемым волнением говорил ему о европейском конфликте. Наш посол напомнил ему о всех усилиях, сделанных нами, для того чтобы избежать этого несчастья. Как ни осторожен был президент в своих выражениях, они были проникнуты действительной симпатией к Франции. Жюссеран старался доказать, что немцы – они желают продать Соединенным Штатам свои корабли в американских портах, чтобы получить за них валюту, – согласно лондонскому соглашению 1909 г. никак не имеют права на такую перемену флага и что само вашингтонское правительство тоже не может пойти на такую сделку. Строгий юрист Вильсон ответил только: «Я очень серьезно подумаю над тем, что вы мне говорите». Каков будет результат размышлений президента? Никто не знает этого. Вильсон совсем не знает Европы, а Европа совсем не знает Вильсона. В Америке имеются горячие друзья Франции. Но каковы думы великого доктринера, который в настоящее время руководит судьбами Соединенных Штатов? Большое искусство требуется для того, чтобы ответить на это даже не с достоверностью, а хотя бы только с вероятностью.
Вечером получены важные известия. Видя, что отступление англичан за Уазу, между Нойоном и Ла-Фер, обнажает левое крыло 5-й армии, генерал Ланрезак, в свою очередь, форсировал свое собственное отступление. Но в этот момент он получил от генерала Жоффра приказ немедленно повернуть фронт на запад и атаковать с фланга в направлении Сен-Кантена армию фон Клюка, которая преследует англичан и движение которой необходимо во что бы то ни стало задержать. Жоффр придает самое важное значение сражению, которое должно теперь разгореться.
Зато Жоффр решил, тоже сегодня, распустить эльзасскую армию, «так как, – пишет он, – события делают этот участок второстепенным театром военных действий». Надо думать, ему дорого стоило после его патриотического воззвания к Эльзасу подписаться под этими горестными словами: «второстепенный театр военных действий». Увы, пришла к концу прекрасная и доблестная авантюра, которая заставляла трепетать наши сердца.
Глава 5
Битва под Гизом. – Русские в Галиции и Восточной Пруссии. – Наше генеральное отступление продолжается. – Совещание правительства с председателями обеих палат. – По требованию генерала Жоффра военный министр настаивает на том, чтобы правительство покинуло Париж. – Кабинет совещается. – Писатели служат общему делу. – Визит Майрона Т. Геррика. – Печальный отъезд. – Приезд в Бордо. – Накануне сражений на Урке и Марне
Суббота, 29 августа 1914 г.
Леон Буржуа, как всегда скромный и бескорыстный, пришел ко мне благодарить правительство за назначение его председателем комиссии помощи и снабжения, в которой он работал вместе с Мильераном, Брианом и Делькассе. Он одна из тех очень редких натур, которые с одинаковой готовностью служат на том посту, на который они поставлены. Впрочем, дело, которым он руководит, приобретает с каждым днем все большее значение. Помимо семей мобилизованных, которым правительство с самого начала враждебных действий назначило регулярные пособия, в Париже имеются безработные рабочие, которые по причине своего возраста или состояния своего здоровья не были призваны в армию, есть женщины без средств и без заработка, все растет число несчастных, нуждающихся в помощи. Не менее важен вопрос о снабжении, так как после мобилизации замечается всюду некоторый недостаток рабочих рук, а военные транспорты мешают сообщению и задерживают его. Для надзора за соответственными административными органами и для стимулирования их природная доброта Леона Буржуа пригодится не менее, чем его компетенция бывшего министра гигиены и профилактики.
Словно смерч, ко мне врывается грозный, разъяренный Турон, вице-председатель сената, представитель департамента. В своем болезненном раздражении он неузнаваем. Он утверждает, что генеральный штаб нас обманывает или не осведомлен, что немцы обошли нас с левого фланга и находятся в Ла-Фер. Те же самые опасения, которые он высказывает мне с такой запальчивостью, я сам еще вчера выражал офицерам связи. Но главная квартира по сию пору, несмотря на оккупацию Перонна и Сен-Кантена, не испытывает серьезной тревоги. Напротив, полковник Пенелон только что звонил в Елисейский дворец от имени генерала Жоффра, что за вчерашний день положение улучшилось. В краткой сводке, вышедшей сегодня утром, говорится даже, что движение немцев замедлилось, но этого никак не видно, и, во всяком случае, я понимаю, что Турон, крупный промышленник из департамента Эны, не чувствует успокоения. Чтобы не увеличивать его тревоги, я скрываю от него свои собственные опасения. Но в глубине души я не намного спокойнее его, и наедине с самим собой я задаю себе вопрос, не переходит ли упорный оптимизм главной квартиры в ослепление.
Одно за другим приходят известия о том, что немцы сожгли знаменитую библиотеку в Лувене, что во Франции одна немецкая бригада подошла к Сомме у Бри, что сильная колонна неприятеля вошла в Нувионский лес, что одна пехотная дивизия атаковала наш 9-й корпус в районе Доммери, что со стороны Музона немецкие войска перешли на левый берег Мааса, что в Лотарингии наши 1-я и 2-я армии снова перешли в наступление, но лишь медленно продвигаются вперед, что в Верхнем Эльзасе значительные силы, пришедшие из Нев-Бризака и Тунинга, концентрируются с направлением на Бельфор.
