Сражение продолжается от моря до района Армантьер, особенно ожесточенный характер оно носит в Бельгии.
Среда, 11 ноября 1914 г.
Слышу, что вчера мы вынуждены были уйти из Диксмюде*. Кроме того, Оганьер говорит мне, что наши морские части сильно пострадали и нуждаются в отдыхе. Наконец, одно германское радио сообщает, что в Бельгии взяты в плен две тысячи человек нашей кавалерии.
Очень ожесточенные бои идут также в Лотарингии, в районе Сен-Мигиеля. Я дал знать Жоффру, что не желаю откладывать свою поездку на восточные окраины далее воскресенья. Главнокомандующий снова просит меня отсрочить мое посещение, чтобы не стеснить проектируемых операций. Он настаивает на этом в двух телеграммах, адресованных Мильерану. Дюбо и Дешанеля, которые выразили желание сопровождать меня, тем паче просили воздержаться от этого.
Четверг, 12 ноября 1914 г.
Неприятель пытался выйти из Диксмюде и предпринял для этого ночную атаку. Она была отбита. Тем не менее он перешел в нескольких местах Изер и занимает еще часть левого берега.
Панафье сообщает нам о стараниях Германии и Австрии вовлечь Болгарию в общее выступление с Турцией*. Сэр Эдуард Грей присоединился к взгляду Сазонова о необходимости предложить Болгарии линию Энос – Мидия, если Болгария не выйдет из своего нейтралитета. Французский кабинет согласился примкнуть к этому предложению.
Пятница, 13 ноября 1914 г.
Пашич тоже жалуется на недостаток снарядов. При всей нашей бедности мы уже послали в Сербию двадцать тысяч снарядов. Отправляем еще десять тысяч шрапнелей и десять тысяч зарядов для учебных целей. Это самое большее, что мы можем сделать. Если сербская армия осуждена на бессилие, перед австрийской армией будет открыт путь, и она будет стараться связаться с турками через Болгарию. Главная квартира сербской армии уже перенесена из Вальево далее вглубь страны, в Крагуевац. Сильные подкрепления, полученные австрийцами, и деятельные приготовления, начатые австрийцами вдоль Савы и Дуная, внушают Пашичу опасение, что Австрия собирается сделать крайнее усилие, разгромить Сербию и пресечь сообщение России и Румынии с Западной Европой*.
Полковник Пенелон говорит, что возобновление немецкого наступления во Фландрии было для нашей главной квартиры совершенной неожиданностью. Мы считали, что силы неприятеля истощены. Он получил значительные подкрепления в районах Диксмюде и Ипра. Под этим мощным натиском наш 32-й корпус понес чрезвычайно тяжелые потери, а от ста тысяч с лишним англичан осталось сорок пять тысяч. Они восстанавливают свои ряды и, пока прибудут новые английские дивизии, смогут снова выставить на позиции шестьдесят тысяч человек. Со своей стороны, мы отправили в Бельгию тридцать батальонов, взятых с разных мест фронта. Таким образом, мы рассчитываем, что сможем оказать отпор немцам. Генерал Жоффр рад, что не перешел сам в наступление на реке Изер. Для этого пришлось бы пожертвовать всем 20-м корпусом и другими силами, которые были необходимы для обороны, да и теперь еще необходимы для нее, так как у нас нет свободных резервов.
Суббота, 14 ноября 1914 г.
Вивиани вернулся из восточных департаментов, которые, как видно, являются запретной зоной только для меня, и продлил свое пребывание в Париже, но по требованию Жоффра правительство оставляется им в Бордо.
Натиск немцев продолжается в том же темпе. Они повели атаку против нашего головного укрепления в Ньюпорте. Они возобновили свои попытки на востоке и юго-востоке от Ипра. Они атаковали нас день и ночь в районе Ласиньи и в районе Эны до Берри-о-Бак. Они возобновили бои в Аргоннах и вокруг Вердена. Мы устояли везде; но, как видно, инициатива везде находится в их руках.
Братиану объявил русскому посланнику в Бухаресте, что Румыния готова немедленно выступить против Австрии, если три союзные державы гарантируют ее от результатов эвентуального нападения со стороны Болгарии и обещают помочь ей получить в Америке значительную партию боевых припасов. «Погодите, – говорит нам Сазонов, – я выработаю проект ответа». Он сообщил его нам, но в этом ответе не дается никакой гарантии для Братиану, а имеются новые обещания в пользу Болгарии*. Кабинет находит этот ответ совершенно неудовлетворительным.
Воскресенье, 15 ноября 1914 г.
Плохие вести из Марокко. Генерал Лиоте телеграфирует, что 13 ноября в окрестностях Кенифры пятьсот повстанцев напали на отряд полковника Левердюра. Повстанцы отняли у нас одну батарею.
Полковник Дюплесси отправился из Тадла на помощь небольшому гарнизону Кенифры. Туда же отправился генерал Анрис. Но даже если допустить, что Кенифра будет держаться до прибытия подкрепления, положение внезапно стало критическим, и генерал Лиоте опасается, что этот печальный инцидент отразится на состоянии умов туземцев. Он требует восстановления своей артиллерии, а так как в Марокко не осталось более регулярных войск, он требует обратно африканский батальон, который еще на днях нашел возможным отправить во Францию. Мильеран еще сегодня отправляет ему одну батарею и один батальон. Постараемся также послать ему немного туземных стрелков. В это время года они страдают от холода во Франции, они не смогут сражаться у нас зимой.
Вивиани возвращается из Парижа только сегодня вечером. Бриан уже вчера выехал ему на смену. Гэд и Самба тоже отправились в Париж на ежемесячную конференцию социалистической партии. Фернан Давид объезжает сельскохозяйственные районы. Правительство рассеивается. Неужели в один прекрасный день мне одному будет суждено представлять его в Бордо?
По-видимому, руководящие политики в Каире против британского протектората, который сохранил бы за египтянами их турецкую национальность. Они предпочитают аннексию с режимом, подобным тому, которому подчинены мусульмане в Индии. Английское правительство извещает нас, что оно намерено принять решение в этом смысле и не будет возражать, если мы тоже решим аннексировать Тунис и Марокко*. Но у нас нет никаких оснований следовать здесь примеру наших английских друзей. Мы не можем жаловаться ни в Марокко, ни в Тунисе на наличие туземных государей. Мы не желаем создавать у верного нам населения впечатление, что их статус зависит от нашей доброй воли. К тому же было бы опасно в момент, когда мы вступаем в войну с Турцией, вызывать недовольство магометан, живущих под защитой французского знамени.
В Петрограде продолжают делить шкуру неубитого медведя. Горемыкин имел продолжительную беседу с Палеологом. Он сказал последнему, что условия мира должны быть установлены между союзниками и будут затем продиктованы Германии и Австрии и что мирный конгресс или мирная конференция состоятся лишь для урегулирования второстепенных вопросов*.
Сражение во Фландрии затихает. Неприятель, как видно, отказывается от мысли идти напролом. Кайзер, который был здесь и уже видел себя на берегу моря, в мыслях бросал через пролив вызов Англии, оставил теперь свой выжидательный пост и, как говорят, вернулся на наш Восточный фронт, затаив в душе разочарование и злобу.
Понедельник, 16 ноября 1914 г.
Вивиани, вернувшийся вчера вечером в Бордо, очень доволен разговорами, которые он вел в Париже с префектами, сенаторами, депутатами, муниципальными советниками. Он выступил перед группой парижских депутатов с весьма энергичной декларацией о необходимости продолжать войну до полной победы. Речь его встретила единодушное одобрение. Парижские депутаты – тоже единодушно – потребовали от него, чтобы ближайшая сессия парламента состоялась в Париже, а не в Бордо, как желал бы Мильеран. Эта сессия должна состояться в последних числах текущего месяца для принятия бюджета на 1915 г. или временных месячных смет.
