Генерала Эли д’Уасселя я нашел озабоченным битвой под Верденом. Он не придает большой веры предположениям, что немцы сделают попытку высадить десант в дюнах. Однако, говорит он, неприятельская высадка может произойти в Ньюпорте, под защитой немецких батарей. Но эта перспектива его не пугает.
Мы с мадам Пуанкаре объезжаем небольшой уголок Бельгии, уцелевший после немецкого нашествия. Приехали в Фюрнес. Со времени моего последнего посещения он подвергся еще большим разрушениям. Этот прелестный город очень пострадал от бомбардировки, многие дома разрушены, окна в старой ратуше выбиты.
Посетили убежища в Викэм. Они устроены в бараках, в одних бараках помещается школа, в других – спальные залы, в третьих – столовые, больница, часовня. Здесь живут 400 детей в возрасте от трех-четырех лет до тринадцати – четырнадцати. Это дети из фламандских деревень долины Изеры, занятых неприятелем или подвергающихся бомбардировке. Дети начинают уже говорить по-французски и поют Марсельезу и Брабансону по-французски, словно валлонские дети. Большой прогресс. Один из учителей даже из Льежа. Старшие мальчики носят форму, присланную из Австралии, и очень гордятся ею.
Мадам Пуанкаре привезла четыреста различных игрушек и по просьбе королевы сама раздает их, к великому восторгу детей. Погода великолепна, и детвора смеется, кричит, играет в нескольких километрах от фронта.
Мы провели два часа в этой идиллической обстановке, затем простились с королем и королевой и отправились к своему поезду в Эскельбек.
Мадам Пуанкаре привезла для принцессы Марии-Жозе красивые платиновые часики-браслет, но девочка находилась с братьями в Англии, и мадам Пуанкаре оставила для нее у королевы этот небольшой сувенир.
Ужинали и ночевали в поезде.
Вторник, 14 марта 1916 г.
После заседания совета министров Бриан шепнул мне: «Надо было бы, чтобы вы заехали к Гальени и попросили его подать в отставку». – «Я буду у него сегодня после обеда, и, если он слишком болен, чтобы оставаться министром, я прозондирую его, но решить дело должны вы, если находите это необходимым».
После обеда я действительно отправился в Версаль. Гальени все еще очень нездоров и отдыхает в отеле Резервуаров. У него лихорадка, он страдает бессонницей, но врачи прекратили прежний режим и дают ему теперь мясную пищу; они готовят его к операции, которая состоится через две недели. Однако, хотя я указываю ему на неудобства, связанные со столь продолжительным заместительством, он ничего не говорит о своей отставке. Я сообщил Бриану по телефону о безрезультатности этого разговора. Бриан отвечает, что генерал Жоффр благоприятно относится к назначению военным министром генерала Рока.
Принял генерала Джона и полковника Миньо, которые устраивают в Сен-Клу канадский лазарет. Затем – Мильвуа, который жалуется на генерала Дюмениля и на проволочки при выполнении заказа на пушку для окопов системы Арше. Принял также Жана Анесси, который наконец чувствует себя удовлетворенным или почти удовлетворенным.
Перед заседанием совета министров зашел ко мне Бриан. Он теперь склонен назначить военным министром генерала. Он говорил с Фрейсине, который, кажется, убедил его. Бриан называет Брюжера. Я сказал ему, что в сенате говорят о Роке; об этом Будано сообщил вчера Сенсеру. От себя я заметил, что лично я соглашусь на назначение того или другого и что, за исключением Фрейсине и Барту, как мне представляется, никто из штатских не пользуется в настоящее время достаточным авторитетом, чтобы занять пост военного министра.
На заседании совета министров Бриан снова ставит вопрос о военном министре и называет имена Брюжера и Рока. Он отстраняет кандидатуру Нуланса, предложенную Мальви и его друзьями, и говорит, что если остановятся не на военном, то предпочтет кого-либо из членов кабинета, например Пенлеве или Клемантеля. Министры, очевидно, более одобрительно относятся к назначению генерала. Имя Брюжера вызывает некоторые возражения, к назначению Рока министры относятся сочувственно. Я подчеркиваю, что вопрос не подлежит коллективному решению министров, что их просто держат в курсе дел для того, чтобы каждый из них мог высказать свое личное мнение. В конце концов Бриан решил зондировать генерала Рока. Тем временем он представал мне на подпись декрет, назначающий адмирала Лаказа временно исполняющим обязанности военного министра.
Думерг говорит, что Поль Камбон в составленном им протоколе придал временный характер англо-французскому соглашению о Камеруне, относительно которого Пико добился конкретных обещаний.
Вернувшийся из Вердена Тома говорит, что, по мнению генералов Петена, Местра, Гийома и Базелера, положение остается сомнительным и серьезным.
Рибо говорит, что Англия не выполнила ни одного из обещаний, данных ему Мак-Кенна. Сити до сих пор противится допущению французских ценностей на лондонский рынок, коммерческие кредиты не открыты, и наш курс в Лондоне падает с каждым днем.
Бриан слушает все более рассеянно и отсутствует во время доброй части заседания: то он уходит курить к Сенсеру, то мысли его витают где-то далеко.
Среда, 15 марта 1916 г.
Веснич представил мне заведующего сербской артиллерией полковника Стеревича и начальника его штаба. Я доказываю им, что необходимо как можно скорее отправить сербскую армию в Салоники.
Ноэль, Виктор Дюпре и др. представляют мне президиум Общества популярных лекций и рассказывают о работе общества со времени войны в Эльзасе и в казармах.
Хюг Ле-Ру, возвратившийся из Америки и Японии, рассказывает мне о своих путевых впечатлениях. Как всегда, очень словоохотливый, он утомляет потоком своей речи. Он говорил без перерыва в течение всей аудиенции, длившейся час, и потопил в бездне деталей, впрочем, преподнесенных им красиво, три или четыре главные мысли: 1) Вильсон и Америка эволюционируют в сторону участия в войне. 2) Япония не отправила войск в Европу, потому что Англия отказала ей в более благоприятном режиме для японских рабочих в своих колониях. 3) Япония и Россия накануне сближения с целью раздела сфер влияния в Китае. 4) Россия согласится на замену в китайском консорциуме Германии Соединенными Штатами. 5) Друзья Хюга Ле-Ру уговаривают его выставить свою кандидатуру в академию.
Находящийся в отпуске генерал Байу по-прежнему очень бодр. Наступление на Софию он считает трудным делом из-за вопроса о снабжении. Зато он считает франкоанглийские укрепления в Салониках неприступными и думает, что мы можем тревожить болгар до самой границы.
У меня был Бергсон. Член государственного совета Шардон подал ему мысль обратиться с открытым письмом к Бальфуру и предложить ему франко-английский союз на двадцать-двадцать пять лет. Бергсон делится со мной своими законными сомнениями. Я признаюсь, что, на мой взгляд, этот обмен письмами не может привести ни к большому политическому результату, ни к катастрофе и что я лично не вижу никакого неудобства в такой переписке, если только Бальфур не вздумает в своем публичном ответе прочитать нотацию Грею и либеральной партии. Но, конечно, Бальфур не позволит себе такой бестактности.
