Во всех селах, через которые мы проезжали, распространилось известие о нашем прибытии; толпа вышла на улицы, дома разукрасились флагами словно по мановению волшебного жезла.
Вернулись в Жироманьи, где посетили школу эльзасских детей, вынужденных покинуть свою родную деревню из-за бомбардировки Сеппуа. Я оставил военному коменданту Лорану Атталену тысячу франков для эвакуированных.
Ужинали в поезде вдвоем с Буржуа. Он в восторге от поездки.
Понедельник, 10 апреля 1916 г.
Погода прояснилась. Выглянуло солнышко, рассеяло последние тучи, и день засиял во всей своей красе. В восемь часов утра мы выехали из Жироманьи, проехали Мазво, вид которого становится мне все более родным, и по дороге, построенной нашими инженерными войсками, направились в Бичвиллер. Здесь перед зданием мэрии выстроились школьники, ветераны 1870 г., а также Жюль Шерер с видными гражданами. Всюду флаги. Мы сошли с автомобиля. Дети поднесли мне цветы. Я дарю им на память часики, брошки. Затем отправляемся в Танн, где остановились у церкви.
Фасад церкви защищен от снарядов мешками с песком и досками. У паперти сгрудились жители во главе со священником. В толпе семья одного садовника; у матери на руках новорожденный младенец, девочка, четырнадцатая по счету, дети обступили мать. Я согласился быть крестным отцом. Священник обратился ко мне с краткой патриотической речью; он говорит, что с нетерпением ожидает того радостного момента, когда сможет отслужить в таннской церкви благодарственный молебен после победы Франции. Он ввел меня в церковь, там царил полумрак: оконные стекла из предосторожности вынуты, и окна заколочены досками. Толпа последовала за нами и разместилась на хорах. На столе лежит открытая метрическая книга, я подписался в ней.
При выходе из церкви комендант Танна говорит мне, что награждение кюре произвело бы прекрасное впечатление в городе. Посовещавшись с Буржуа, я спешу дать свое согласие и вручаю доброму священнику перед всей собравшейся и аплодирующей толпой орден Почетного легиона.
Незабываемое зрелище, потрясающий момент!..
Отсюда мы направились в госпиталь, где во дворе выстроились школьники. Они приветствуют меня, подносят мне цветы, поют патриотические песни; сестры отбивают такт. Как всегда, я с трудом сдерживаю свое волнение, слезы душат горло. Произношу речь, довольно бессвязную. Буржуа так же взволнован, как и я.
В автомобиле он говорит мне о том долге, который мы взяли на себя перед Эльзасом, о том, что мы не можем не исполнить взятые на себя обязательства и должны выдержать до конца.
Перед остановкой в Танне мы у входа в город пересели в открытые автомобили, чтобы подняться по долине до наблюдательного пункта Штауффен. Едем по правой стороне долины на юг. С вышки наблюдательного пункта перед нами открывается вид на Танн, на старый Танн, эльзасскую равнину, Мюльгаузен, на горизонте Шварцвальд. Они расстилаются под нами в безмятежной тишине. Из Штауффена мы спустились по долине вниз, в Танн, и прошли здесь пешком до госпиталя. Бедный город подвергся большому опустошению.
Поднимаемся по восхитительной долине реки Тюр. В госпитале в Мооше я нашел свою старую знакомую, девушку с ампутированной ногой; она по-прежнему весела и смешлива.
Сделали остановку у прядильной фабрики в Мальмесспехе. Она работает уже несколько месяцев; число рабочих-эльзасцев 800 вместо довоенных 1200. Долина снова оживает, словно кругом не война, а мир. Владелец фабрики, большой французский патриот, недавно награжденный мною орденом, водит нас по цехам и показывает нам процесс обработки шерсти, начиная от ее промывки и кончая выделкой готовых мотков ниток. Мы то и дело восхищаемся этим пробуждением к жизни, этим возрождением промышленности.
В Сент-Амарене я показываю Буржуа мэрию, дом солдата с живописью Скотта, детей в школе второй ступени.
Завтракаем в Вессерлинге. В эту коммуну попало несколько снарядов 380-миллиметрового калибра; это стреляло то самое орудие, которое временами обстреливает Бельфор. Буржуа восторгается прекрасной аллеей, старым замком, террасой.
К несчастью, нас очень обеспокоило полученное из Вердена известие о массированной атаке немцев с левого берега.
Поехали в Крют. Сделали остановку в Феллерингене и Одерне, осматривали, как здесь расквартировать войска. Девочки-эльзаски поднесли нам цветы.
В Крюте осматривали помещения для войск и посетили школы. Затем пересели в открытые автомобили и поехали в Брайтфюртский лагерь. Я уже раз был в этом лагере; к нему ведет военная дорога, извивающаяся между сосен и поднимающаяся до высоты 1200 метров.
На перевале я нашел роту своего бравого 11-го батальона и раздал несколько знаков отличия. Кстати, я ношу булавку, подаренную мне испанским королем.
Бедный 11-й батальон, он опять понес тяжелые потери. Но мы запаздываем более чем на час. Возвращаемся в Крют, проезжаем Одернское ущелье, с наступлением ночи приезжаем в Корнимон и Бресс. У нас едва хватило времени посетить в Брессе школу для детей эльзасских беженцев. В Жерармер мы приехали поздно и сели в поезд, так и не успев посетить госпитали.
Буржуа вынес прекрасное впечатление от поездки. Он теперь более твердый патриот, чем когда-либо, и хотел бы, чтобы Бриан, который до сих пор не удосужился побывать в Эльзасе, приехал сюда и окунулся в эту атмосферу. Он согласен со мной, что не следовало предпринимать частичные наступления, которые навлекли репрессии немцев против эльзасских деревень, не принесли нам никакой пользы и заставили нас очистить все селения в долине реки Лорж.
Вторник, 11 апреля 1916 г.
По возвращении в Париж я нашел совет министров в большом волнении. Известия из Вердена привели всех в мрачное настроение. Фрейсине повторяет, что мы ежедневно теряем территорию и генерал Петен не реагирует достаточно активно. Я отвечаю, что Петен заранее считался с тем, что придется понести небольшие территориальные потери, что он предупредил меня об этом и предпочитает беречь войска. Генерал Рок, поехавший в Суйи, чтобы рекомендовать Петену проявить больше активности, сам заявляет, что неосторожными кровопролитными контратаками мы могли бы поставить на карту судьбу Вердена. Но я вижу, что эти доводы не убедили Фрейсине.
Вечером Пенелон сообщил мне, что Жоффр, тоже поехавший в Суйи, вернулся оттуда весьма удовлетворенный увиденным и верит в успех тактики Петена.
Съезд социалистической партии высказался примерно большинством в две трети голосов против возобновления отношений с германской социал-демократией. Увы! Значит, все же имеется меньшинство в одну треть голосов: Верхняя Вьенна, Изера, Рона и т. д. Впрочем, Самба уверяет, что заседание прошло неплохо и что нападок на правительство не было. Но ясно, что на нем сказалась некоторая усталость от войны. Сумеет ли наш народ выдержать до конца?
Сегодня у меня ужинали: сербский принц-регент, Оссонвилль, Жан Дюпюи, Лависс, Лами, Жан Ришпен, Бутру, Марсель Прево (в военной форме), Шарль Бенуа, маркиз де Сегюр, Сенсер и генерал Дюпарж.
