Рибо встретил в Лондоне Пишона, приехавшего с французскими парламентариями. Пишон сказал ему, что надо наградить Жоффра каким-нибудь почетным титулом и заменить его генералом Кастельно. Рибо, по-прежнему скептически относящийся к Жоффру, много распространяется об этом.
Понедельник, 17 апреля 1916 г.
Сегодняшняя статья Клемансо тоже целиком зарезана цензурой. Оставлены только заголовок Du coupe au coupeur и подпись. Кто понимается под coupeur: Бриан или я? Содержание статьи и на сей раз мне неизвестно.
Вторник, 18 апреля 1916 г.
Мальви, признавшийся мне, что он субсидирует Carnet de la Semaine – двухнедельный журнал, поддерживающий Кайо, – обещал мне исправить заметку, в которой говорится, что все кушанья в Елисейском дворце заказываются у ресторатора, который был недавно осужден за спекуляцию товарами. В действительности все наши блюда – творчество нашего главного повара. Я рассказал об этой заметке в совете министров. Бриан говорит, что «неудобно» пропустить ее. Решено не пропускать ее в печать.
Вашингтонские телеграммы о положении в России, а также телеграммы из Петрограда и из русской ставки привели совет министров к убеждению, что нам надо послать авторитетную миссию к императору Николаю II и обратить его внимание на производство снаряжения и на настоятельную необходимость более активного сотрудничества. Фрейсине особенно настаивает на этом последнем пункте. Совет министров принимает решение, что поедут Рибо и Тома. Рибо возражает, говорит, что его отсутствие будет превратно понято и что его присутствие в Париже может оказаться крайне необходимым. Не думает ли он, что, отсутствуя в Париже, он не сможет стать председателем совета министров? Это предположение представляет интерес для меня лично. Однако совет министров в такой мере настаивает на своем решении, что Рибо не решается отказаться.
Мальви получил от префекта департамента Изеры письмо, которое показывает нам опасное состояние умов у отпускников с фронта. Час от часу становится все более необходимым, чтобы офицеры входили в более близкий контакт с солдатами и беседовали с ними.
Бриан предлагает назначить нашим посланником в Румынии генерала Жюлиана, военного атташе в Бухаресте, и одновременно снять Блонделя.
Он предлагает также снять Гильмена и послать в Грецию Жоннара. Эта мысль принадлежит Роберу Давиду. Я не верю в целесообразность этих перемен. Но Бриан уже принял это решение, и совет министров соглашается с ним.
Рибо сообщает дополнительные сведения о своей поездке в Лондон. Когда нам будет открыт кредит в 11/2 миллиона фунтов стерлингов, Английский банк отпустит нам треть его в золоте, но в качестве нашего вклада золото будет продолжать фигурировать в счетах Английского банка.
За последний год мы уплатили Англии за фрахт 1394 миллиона; 48 процентов нашего фрахта приходятся на долю Англии.
Был у меня Жан Дюпюи, толстый и круглый, обливающийся потом. «Я разошелся с Шарлем Эмбером, – говорит он мне (надолго ли? Этого никогда не знаешь). – Я намерен основать газету Eveil, финансировать ее будет фабрикант уродоналя Гро. Эмбер хотел сделать меня своим доверенным лицом, своим фактотумом. Мне это надоело. Это бандит, способный на все. Несколько месяцев назад он послал меня к Вивиани предписать ему не брать в министры Жана Дюпюи. А потом он пытался снять с себя ответственность за этот шаг и свалить ее на Бюно-Варильа. О вас он отзывается в весьма нелестных выражениях».
Жозеф Рейнах прислал ко мне Жюля Лорисса из Рубе, компаньона Эжена Мотта, с тем чтобы он рассказал мне про нужду жителей оккупированных провинций.
Марсель Хабер пришел благодарить меня за награждение его военным крестом. Он утверждает, что кампания против меня в значительной мере ослабела и что я снова пользуюсь доброй долей своей прежней популярности. Он приветствует это в интересах общественного порядка и национального действия.
Члены академии Потье, Боннье и Кериу беседовали со мной об Обществе современного французского искусства.
Среда, 19 апреля 1916 г.
Вчера вечером выехал из Парижа с генералом Роком. В восемь часов прибыли в Неттанкур. Нас встретил здесь генерал Эмбер, но мы тотчас же простились с ним и поехали на автомобиле в Лавуа, в штаб-квартиру генерала де Базелера, командующего левым сектором. Он чрезвычайно возмущен прискорбным поведением 111-го полка. Ведется следствие, по мере надобности будут вынесены заочные приговоры. Но в общем, по словам генерала, дух войск хорош.
Потом поехали в Вилль-сюр-Кузанс, штаб-квартиру генерала Бальфурье, командующего сектором Эн. Бальфурье тоже в общем доволен положением. Он продолжает ожидать сильных атак на тригонометрический пункт 304.
От него направились в Сиври-ла-Перш, штаб-квартиру генерала Бертело, командующего сектором Мортомм-Кюмьер. Этот генерал по-прежнему веселый толстяк, но после неудачи под Суассоном он стал очень боязливым. Он готовит небольшое наступление силами двух-трех рот, чтобы улучшить наши позиции близ Мортомм-Кюмьер. По его просьбе я вручил несколько крестов и медалей офицерам и унтер-офицерам, расквартированным в Сиври-ла-Перш.
Все три сектора, которые мы объехали, занимают каждый очень узкое пространство и тянутся более в глубину. По мнению генерала Рока, это несколько вредит связи между ними, и лучше было бы объединить командование несколькими корпусами в руках одного начальника; последний, конечно, будет подчинен Петену, но установит более тесную связь между секторами.
Заехали в Фромеревилль, ожесточенно бомбардируемый неприятелем. Мы искали здесь генерала Леконта, командующего 10-й дивизией под началом генерала Бертело, но его здесь не оказалось; зато мы видели войска, расквартированные в этой деревне, полностью эвакуированной жителями и сильно пострадавший от бомбардировки.
Поехали завтракать в форт Сартелль. Когда мы достигли въезда, неприятель обнаружил нас, и довольно близко от нас упало несколько снарядов 13-дюймовых австрийских орудий. Эти снаряды отличаются тем, что свист их слышен лишь тогда, когда они приблизились к месту своего падения. Мы вошли в форт. Комендант форта – лейтенант Мюрат, сын принца Иоахима. Гарнизон форта состоит из роты возрастного класса 1896 г., употребляемого для работ в окрестностях. Когда мы осматривали казематы и помещения для пулеметов и орудий, вокруг продолжали разрываться гранаты. Закусили холодной говядиной в комнате, служащей спальной графу Мюрату.
По распоряжению генерала Петена снова ставят орудия в фортах, с которых их поторопились снять, слишком пространно понимая упразднение крепостей. Само собой разумеется, форты должны служить теперь опорными пунктами для боевых позиций. Но загадочное оставление Дуомона привело теперь, пожалуй, к чрезмерной реакции: мы чуть ли не собираемся снабдить фортами небольшие пункты, неспособные держаться в случае осады.
Из форта Сартелль мы вышли пешком, чтобы неприятелю труднее было обнаружить нас. Мы пробирались лесом и полем, по мокрым кочкам, и так дошли до Регре, где находится штаб-квартира генерала де Куана. Этот генерал командует 23-й и 24-й дивизиями, которые охраняют фронт вдоль изгиба Мааса от Мортомм-Кюмьера до Бра.
