Помимо этого комиссия, видно, имеет заднюю мысль вотировать бюджет только на один месяц вместо трех. Рибо говорит, что не потерпит этого выражения недоверия, и совет министров соглашается с ним.
Новая дискуссия о закрытом заседании. Мальви и Самба считают, что можно столковаться с фракциями об отсрочке его и установлении повестки дня. По словам Самба, его социалистические друзья опасаются образования министерства Барту.
Пенлеве утверждает, что сенатская комиссия по переводу часовой стрелки на летнее время уже менее враждебно относится к этому проекту, но под влиянием Думера продолжает тянуть дело. Лоз говорит мне, что Шарль Эмбер помирился с Летеллье, завтракал у него и при этом оклеветал его, Лоза, заявив, что он якобы положил себе в карман 25 тысяч франков, которые ему поручено было каким-то образом употребить в процессе Matin. Лоз обратился за советом к Морису Бернару, который ответил ему: «Здесь нет факта диффамации, так как отсутствует момент публичности». Но Лоз не доверяет Эмберу и очень опасается его, так как считает Эмбера способным на все.
Густав Эрве говорит мне о колебаниях англичан в Салониках и об ошибках, допущенных под Верденом. Он считает желательным добиться от России новых заявлений относительно автономии Польши, причем союзники должны опубликовать их для общего сведения. Я указываю ему на трудности начать теперь официальные переговоры об этом с Россией.
На заседании совета министров Бриан сообщил нам, что генерал Петен просил у него свидания. Боюсь, как бы ему не дали все, чего он требует. Этого опасаются также Фрейсине и большинство министров. Только Думерг упорствует в своем слепом и неизменном доверии. Решено, что военный министр и Бриан в ближайшее время расспросят Петена.
Вечером Пенелон говорил мне, что, хотя Петену ни в чем не отказывают, он все время жалуется, говорит, что счастлив, что не он, а Нивелль командует теперь под Верденом, и т. д. Я ответил ему несколько раздраженно, что главная квартира все время держится своей абстрактной и менторской линии, не считается с действительностью и – увы! – слишком хорошо показала, что одним отрицанием фактов еще нельзя сохранить их. Пенелон считает статью Тардье в Petit Parisien ребяческой. Это похоже на желание подготовишки возражать академику. Эти господа ничего не смыслят в военном деле. Отказ от программы, принятой в Шантильи, будет на руку немцам, которые только и желают помешать нам перейти в наступление, и т. п.
Пятница, 26 мая 1916 г.
В половине восьмого утра я с Извольским, генералами Жилинским и Роком выехали из Парижа в лагерь Майли. В пути последний рассказывает мне, что генерал Жоффр, не посоветовавшись с ним, сократил число рот в батальоне до трех. Военный министр, опасаясь, что эта мера вызовет критику парламентских комиссий и представит им положение с контингентами в преувеличенно мрачном свете, потребовал, чтобы проведение этой меры было отложено, пока он сам не ознакомится с вопросом и не доложит правительству.
По сведениям, сообщенным Року генералом Мишле, некоторые депутаты правой сближаются с Кайо, чтобы добиться назначения Саррайля главнокомандующим и ускорить заключение мира. Капитан Буэ, зять Саррайля, дал понять Дюбо, что Саррайль противник затягивания войны.
Извольский по собственной инициативе заговорил со мной о Польше. Я отвечаю ему с большой осторожностью и веду к тому, чтобы Извольский вызвал меня на заявление о желательности возобновления императором декларации великого князя Николая Николаевича, на что последовало бы ответное изъявление благодарности и поздравления от глав союзных государств. Так как я высказал эту мысль совершенно частным образом, Извольский ответил мне, что он того же мнения и просит моего разрешения сообщить наш разговор в Петроград. «Я с вами говорил, – заметил я, – только частным образом, польский вопрос является внутренним делом России, во всяком случае, поскольку дело касается русской Польши. Я ответил вам лишь потому, что вы меня на это вызвали, но с этой оговоркой вы можете передать наш разговор». Очень боюсь, что мы никогда не добьемся от России согласия на полную независимость всей Польши. Лишь победа союзников позволит восстановить справедливость в этом вопросе. Еще неизвестно, все ли союзники будут согласны в этом вопросе, когда придет время.
В лагере Майли под мелким дождем, на размытой и топкой почве я произвел смотр русской бригады. Красавцы, с хорошей выучкой. Я обошел войска и приветствовал каждый батальон тремя русскими словами, которые заучил в Петрограде: «Здорово, молодцы-ребята!» Солдаты отвечают мне в один голос, скандируя традиционные слова. Затем я вручаю ордена бригадному генералу, полковнику и старшему врачу. Потом войска проходят мимо меня церемониальным маршем в образцовом порядке. Каждой проходящей части я кричу то же приветствие, и солдаты отвечают так же.
Вспоминаю Царское Село… Это было во время мира! Закончив смотр, отправляюсь осмотреть церковь и иконы. Священник обращается ко мне с кратким приветствием, которое переводит мне французский офицер. Он говорит, что все русские солдаты ревностные христиане, и благодарит меня за построенную для них церковь. Я отвечаю, что будет сделано все, чтобы дать им возможность исполнять обряды своей религии.
Затем я обхожу бараки, перед которыми солдаты собрались без ружей и поют русские песни. Зашел в одно помещение, затем в кухню, пробую щи, макароны и картофель, вкусно приправленные.
Четыре бедных мальчугана двенадцати-тринадцати лет, дети полка, были ранены еще в России.
Завтракаю в вагоне. На перроне играют по очереди французский и русский оркестры. Солдаты исполняют русские танцы. Один из них удивительно подражает пению соловья.
Последние два-три дня между генералами Петеном и Жоффром царит полное согласие. Петену дали артиллерию, которую он просил, солдат и снаряжение. К несчастью, его расход тяжелых снарядов превосходит в данный момент их производство. В его распоряжение предоставлены также две резервные дивизии из группы центра. Итак, в данный момент он ничего не требует, тем более что не считает невозможной атаку на другом участке фронта. Но он хотел бы, чтобы английская армия не откладывала наступления до конца июня.
Мы с Роком решили созвать в ближайшие дни новое заседание военного совета с участием Дугласа Хейга, Фоша и Петена.
Суббота, 27 мая 1916 г.
Заседание совета министров. Снова обсуждается вопрос о закрытых заседаниях. Самба заявляет, что его фракция в данный момент образумилась, но прежде агитировала в пользу закрытого заседания и даже против правительства. Теперь в ней имеются сторонники министерства Барту и сторонники министерства Клемансо. Обещаны были министерские портфели. Фракция желает утвердить и развернуть практику закрытых заседаний. Однако она считает, что повестка дня должна быть устанавливаема заранее.
Я пытаюсь отвлечь Бриана от идеи закрытых заседаний и доказать ему опасность последних, но он склонен торговаться и хитрить. Из министров только Мелин и Фрейсине решительно поддерживают меня. Буржуа высказывается за пересмотр устава в том смысле, чтобы министры всегда имели возможность выступить перед голосованием предложения о закрытом заседании и чтобы повестка заседания была заранее твердо установлена. В конце концов решено было, что Бриан потребует этого пересмотра от представителей фракций, а там будет видно.
