Леон Буржуа, Комб и Думерг сообщают в совете министров, что они отправились в демократическую правую в сенате, членами которой они состоят. На вопрос о закрытых заседаниях они ответили, что правительство не отвергает в принципе эти заседания. После их ухода фракция единогласно голосовала за закрытое заседание и по предложению Стефана Пишона приняла также резолюцию против изменения устава и ограничения повестки дня. Привычка вести слишком тонкую игру и прятать концы в воду может вовлечь завтра Бриана в злосчастную авантюру.
Барту телефонировал Сенсеру: «Мы вступаем в знаменательную неделю». Что он подразумевает под этим? Он отложил франко-итальянское совещание, на котором должен был председательствовать в четверг. Не потому ли, что не желает мешать знаменательной неделе?
В совете министров Бриан докладывает, что был вчера в комиссии палаты по иностранным делам и давал объяснения по поводу греческих дел. Выслушав его, комиссия сама опубликовала сообщение, в котором говорится, что она с удовлетворением приняла к сведению полученные указания и энергичные меры, принятые правительством. Бриан продолжает: «Так как до меня дошли разные слухи, я потребовал выяснения дела. Я сказал: знаю, утверждают, что мои отношения к принцу Георгу и его семье меня ослепили и парализовали, знаю также, что к этим инсинуациям прибавили даже низкую клевету. Так как война поднимает иных людей на высоту, так как некоторые лица стараются выловить портфели в грязи, я приглашаю их на немедленное состязание. И я посмотрел на Лейга, речи которого мне были известны. Все были на моей стороне».
Вчера на заседании демократической левой сената Анри Беранже выступил с письмом Гальени к Жоффру относительно окопов; он читал оттуда выдержки, и инцидент был использован против Жоффра.
Итак, даже после смерти Гальени продолжается кампания лиц его окружения. А между тем Гальени говорил нам: «Если Жоффр будет смещен, я тоже уйду». На сегодняшнем заседании несколько министров вспоминали эти разговоры. Не раз Гальени говорил и мне лично: «Не следует трогать Жоффра, нужно только дать ему лучших сотрудников».
Сенатор Шоме, Шастене, бордоский мэр Гриэ и члены торговой палаты Жиронды говорили со мной о ярмарке в Бордо, проектируемой на сентябрь. Они просят меня взять на себя патронаж над ней. Я ответил, что, если министр торговли возьмет на себя патронаж, я немедленно последую его примеру.
Великобританский посол Берти представляет мне австралийского премьера Юза, который приехал на экономическую конференцию и завтра посетит главную квартиру.
Полковник Биллион, наш военный атташе в Мадриде, привез мне привет от короля.
Полковник Руссе и Бертело считают крайне необходимым осведомить общественное мнение и защитников Вердена о близком выступлении союзников, так как англичан всюду упрекают в бездействии. Я успокаиваю своих собеседников, поскольку могу информировать их, не рискуя открыть им согласованные проекты. Но я обращаю их внимание на то, что осведомление публики представляет опасность, так как немцы не преминут узнать о наших приготовлениях и примут свои меры.
Дюбо виделся сегодня с генералом Мишле и говорит мне, что последний не верит, что англо-французское наступление поможет Вердену. По мнению Мишле, у немцев достаточно солдат, чтобы оказать сопротивление. Генерал предпочитает диверсию на Воэвре. Сколько стратегов, столько мнений.
Воскресенье, 4 июня 1916 г.
В половине восьмого утра выехал из Парижа с Северного вокзала с генералом Роком.
В Компьене мы встретили генерала Мишле и пересели с ним в автомобиль. Он убежден, что генерал Нивелль может не только продолжать оборону Вердена, но и провести на верденском фронте победоносные наступательные операции. Учитывая число немецких войск на местах, Мишле опасается, что франко-английское или исключительно английское наступление не заставит немцев снять часть войск под Верденом.
Мишле относится отрицательно к сокращению числа рот в батальоне. Но генерал Рок после нового рассмотрения вопроса разделяет взгляд Жоффра и Петена и считает эту меру правильной.
Завтракали в поезде в Бокуре.
Генерал Фош, который завтракал у меня вместе с Роком, доказывает необходимость франко-английской операции в виде диверсии для Вердена.
Генерал Файоль, на которого должно опираться правое крыло английской армии, говорит, что будет готов к 1 июля. Он производит впечатление очень честного и очень решительного человека.
После завтрака мы едем с ним на фронт его армии (6-й), которая входит в группу северных армий и занимает участок Розьер-ан-Сантер и Виллерс-Бретонне.
Возвращаемся в Париж в девять часов вечера.
Среда, 7 июня 1916 г.
Генерал Рок передал мне важные документы о Вердене. Они содержат полный отчет о событиях с декабря и приходят к заключению, что обложение укрепленного района возможно лишь в случае, если будут сбиты фланги, то есть если будут оттеснены армии, которые окружают крепость. Зная, что этого не произойдет, укрепленный район Вердена будет удержан, чего бы это ни стоило.
Можно констатировать, что с самого начала сражения высшее командование все время проявляло твердую решимость не оставлять правого берега Мааса. Ряд приказов устанавливает это самым неоспоримым образом.
Четверг, 8 июня 1916 г.
Пенлеве сообщает в совете министров, что сенат, несмотря на возражения Клемансо, утвердит сегодня законопроект, предоставляющий правительству право передвинуть на летнее время часовую стрелку на шестьдесят минут вперед.
По вопросу о Вердене Бриан и Клемантель настаивают, что все силы должны быть обращены на защиту Верденского укрепленного района и что мы должны отказаться от всякого сотрудничества в проектируемом контрнаступлении.
В конце заседания Мальви и Пенлеве, по инициативе префекта департамента Устье-Роны Шрамека, ставят вопрос об учителях, членах союза, которые ведут пацифистскую пропаганду. Префект намерен уволить их, но Мальви считает более целесообразным не принимать в настоящее время мер, которые могли бы послужить другим учителям предлогом для бурных выражений своей солидарности.
Вице-президент республиканского комитета торговли и промышленности Жюль Каэн передает мне ходящий в палатах слух, что я намерен в случае кризиса образовать новое министерство Вивиани. Каэн говорит, что эта комбинация встречает повсюду враждебное отношение. Я отвечаю ему, что не предвижу никакого кризиса и имею уже сформированное министерство Бриана.
Я пригласил к себе учителя Фуркада, писавшего мне о докладе Раффен-Дюжана. Он явился со значком министерства народного просвещения в петлице. Производит прекрасное впечатление, возмущен пацифистской пропагандой.
Клемантель, который уезжает с Брианом в Лондон, просил у меня пожертвования в пользу одного благотворительного учреждения, патронессой которого является его жена.
Тьерри беседует со мной о фортах; он желает создать центральное управление под своим руководством. Эдмон Ротшильд говорит мне о русских евреях. Он говорит, что забота о сохранении франко-русского союза стоит у него на первом плане, но он заметил, что Протопопов склонен улучшить положение евреев, и хотел бы, чтобы французское правительство со всей необходимой осторожностью выступило в их пользу. Я указываю на щекотливость этого вмешательства, тем не менее обещаю, что при встрече с Протопоповым заведу разговор на эту тему. Но последний не является министром, он лишь может стать им.
