69 Из опасения вызвать наступлением болгар против войск Саррайля военные действия греческой армии на стороне Антанты, о чем король Константин предупредил германское правительство.
70 Коронование Юань Шикая не состоялось отчасти благодаря противодействию дипломатии Англии, ее союзников и США; этот план реставрации использовался разными способами японской дипломатией, основной целью которой оставалось раздробление Китая.
71 Думер представил в Петербурге план снабжения Франции русскими солдатами в обширных размерах. 13 декабря военный министр Беляев телеграфировал по этому поводу начальнику штаба верховного главнокомандующего Алексееву: «Вследствие последовавшего вчера отъезда в ставку Поля Думера считаю долгом сообщить вашему высокопревосходительству, что. полагаю признать ее (просьбу об отправке русских солдат) во всех отношениях, безусловно, не подлежащей исполнению. При переговорах с ним я старался вселить убеждение, что наш боеспособный контингент далеко не безграничен, как думают во Франции, и привел расчет, что к концу первого полугодия будущего года будут исчерпаны все людские ресурсы до 30-летнего возраста. Указал на громадные потери у нас, каковых нет на Западе. Ввиду крайней настойчивости его домогательств считаю долгом телеграфировать вашему высокопревосходительству мои опасения. Лично я считаю, что настоящее предложение не может быть принято ни под каким видом». Алексеев ответил: «Лично признаю исполнение просьбы Думера совершенно нежелательным; она не считается с нравственной стороной, рассматривает человека как предмет материальной части. Если мы слишком зависимы в отношении материальной части, и решительный полный отказ, который следовало бы дать, признается нежелательным, то считал бы нужным произвести опыт формирования не больше двух полков. Повторяю, это крайность, на которую можно идти только в силу особенной необходимости и желаний сохранить добрые отношения».
Военному представителю во Франции генералу Жилинскому Алексеев одновременно телеграфировал: «Думер просил 300 тысяч укомплектований, тысяч по 30 ежемесячно. Просьба встречена несочувственно. Быть может, ввиду нашей материальной зависимости будет сделан опыт формирования двух наших полков придачей французского кадра. Лично я против такой даже меры; желал бы, чтобы этот опыт, если он неизбежен, был ограничен» (телеграмма Алексеева 17 декабря 1915 г.). Сазонов телеграфировал 22 декабря 1915 г. Извольскому в Париж: «Думер просил здесь о посылке во Францию русских невооруженных солдат, в числе 40 тысяч ежемесячно. Это было признано нашим военным ведомством невыполнимым вследствие невозможности уделить столько обученных войск, необходимых на русских фронтах. Однако, чтобы доказать наше желание идти навстречу просьбам союзников, было решено отправить в виде опыта во Францию, через Архангельск, бригаду пехоты. Имел основание думать, что в Париже склонны преувеличивать достигнутый Думером успех. Прошу вас на основании вышеизложенного своевременно рассеять возможность недоразумений на этой почве в будущем.» (Военно-исторический сборник. Вып. 4. М., 1921; Труды военно-исторической комиссии. С. 7–9).
72 Сама поездка Китченера на восток была предлогом для удаления его от дел. «Таким образом, – писал премьер Асквит Ллойд Джорджу, – мы избегаем немедленного устранения Китченера с поста военного министра, достигая между тем тех же результатов» (Ллойд Джордж. Военные мемуары. Т. I–II. С. 353).
73 22 декабря, по официальному германскому сообщению, вершина Гартманнсвайлеркопфа, занятая накануне французами, была вновь занята немцами.
74 В 1893 г. Пуанкаре был министром народного просвещения в первом кабинете Шарля Дюпюи.
75 К судьбе фон Биссинга, родственника генерал-губернатора оккупированной Бельгии, германское правительство проявляло такой же интерес, как французы к судьбе Делькассе и Эрнье.
76 Одновременно король Александр обратился и к Жоффру, который 22 декабря телефонограммой просил Бриана добиться разрешения Италии на использование Валоны, в случае же непреодолимого сопротивления Италии – эвакуировать сербов из Скутари на о. Корфу. «Я ожидал с нетерпением, – рассказывает Жоффр, – ответа, когда с изумлением узнал 23 декабря, что французское правительство решило перевезти сербскую армию в Бизерту. Это по меньшей мере неожиданное решение представляло, по моему мнению, очевидные неудобства: прежде всего оно требовало обширных морских средств и иммобилизовало большое число судов, нужных для снабжения восточной армии в Салониках; я настаивал перед Брианом, чтобы остановились на Корфу ради простоты и быстроты этого решения; я ему объяснил, что оккупация этого острова уничтожит заодно базу снабжения германских подводных лодок и германских приисков; к тому же, по сведениям Гильмена, нашего посланника в Афинах, нам нечего было опасаться серьезного противодействия со стороны Греции – формальной союзницы, как бы то ни было, Сербии. 2 января 1916 г. я поехал защищать эту точку зрения в министерстве иностранных дел и 6 января узнал, что правительство окончательно приняло ее. 7 января был издан приказ отряду английских стрелков занять Корфу, что он и выполнил без затруднения» (Joffre, t. II, p. 187–188).
77 «Сэр Базиль Захаров» – один из богатейших и влиятельнейших финансистов Англии, имевший обширные денежные интересы в восточносредиземноморских странах, направлявший там английскую политику во время и после войны 1914–1918 гг., совместно, в частности, с Ллойд Джорджем. Богатства Б. Захарова значительно выросли за время войны, когда он стал одним из главных дельцов по поставке оружия и кредитно-финансовым операциям в странах, зависящих от Англии.
78 О концентрации германских резервов на верденском направлении разведка сообщила в начале декабря, и Жоффр тогда же направил из Шампани в том же направлении 7-й армейский корпус и 15-ю дивизию. Но затем внимание французского командования было привлечено германскими приготовлениями к наступлению в районе Амьена и Уазы. 29 декабря на конференции у Жоффра под председательством Пуанкаре, о которой последний рассказывает в конце VII тома, было решено, что главный удар готовится именно с этой стороны. «Лишь 10 января 1916 г., – рассказывает Жоффр, – мы получили первые указания на возможность неприятельской атаки в районе Вердена; действительно, мы узнали через нашего посланника в Дании, что поговаривают о близости германского наступления на северо-востоке от Вердена; это известие было тотчас же подтверждено другим, из Швейцарии, отмечавшим концентрацию 400 тысяч человек в районе Вердена.» (Joffre, t. II, p. 203).
79 Эта попытка немцев завязать переговоры с Николаем II о сепаратном мире подробно и документально освещена. См.: Константинополь и проливы. Т. II. Гл. VIII. Международные отношения в эпоху империализма. Сер. III. Т. VII, VIII и IX, также в книге Семенникова «Политика Романовых накануне революции». Гиз, 1926; на этом инциденте останавливаются в своих мемуарах Сазонов, Палеолог, Бьюкенен, Неклюдов (русский посланник в Стокгольме, с которым М. Васильчикова советовалась при проезде через этот город).
80 А. Гучков выступал с критикой правительства на съезде Всероссийского союза городов в Москве, в Московской городской думе и т. д. в качестве представителя московского великорусско-шовинистского купечества, среди которого он слыл «спасителем России» не только от «придворной измены», но и от «инородческой опасности», и охранителя русского господства в Польше против кадетских уступок их польским единомышленникам. Это влиятельное положение Гучкова среди наиболее «патриотической» части «исконного» и «именитого» московского купечества вызывало при дворе сугубую ненависть к нему и оценку его как самого опасного противника царского окружения и ренегата самодержавия. Ненависть эта накапливалась и питалась страхом перед Гучковым, зародившимся в семье Романовых еще в 1908 г. под влиянием «патриотических» выступлений его в Государственной думе против дезорганизаторской роли великих князей в Совете государственной обороны и во всей системе военного управления в России. Будучи лидером реакционного октябристского большинства Государственной думы, Гучков называл великих князей безответственными лицами и требовал от них «всего лишь» отказа от некоторых земных благ и некоторых радостей тщеславия, которые связаны с теми постами, которые они занимают (заседание Государственной думы 27 мая 1908 г.). Ланглуа воспринял это отношение к Гучкову.
