Сегодня утром Саррайль прибыл в Салоники.
По согласованию с английским генеральным штабом Мильеран уполномочил генерала Байу перейти сербскую границу и принять меры для охраны железной дороги от всяких покушений со стороны болгарских войск. Эти меры должны быть приняты по соглашению с сербской главной квартирой.
Половина двенадцатого вечера. Вивиани принес мне письмо Делькассе, который снова заявляет о своем выходе в отставку. На этот раз Делькассе заявляет, что, согласно прочитанной сегодня в палате декларации, за последние три дня, то есть с тех пор, как его замещает Вивиани, были приняты решения, относительно которых он расходится со своими коллегами. «Вы знали, – пишет он Вивиани, – что я не решаюсь втягивать Францию в военные операции в Сербии, даже при условии помощи со стороны Греции. Но с того момента, как Греция отказывается вступить в войну, я противник далекой экспедиции, которая может ослабить наш фронт, и моя совесть не позволяет мне оставаться в министерстве иностранных дел». «Почему же он ни разу не заикнулся мне об этом? – возмущается Вивиани. – Почему он умолчал о своем отрицательном отношении, о котором говорит теперь? Почему он сегодня подает в отставку из-за военных операций, которые не касаются его непосредственно, тогда как в кабинете Комба он не интересовался тем, что происходило в военном и морском министерствах? Он, несомненно, уязвлен тем, что ему приходится распроститься со своими иллюзиями относительно Болгарии, и чувствует, что его дипломатические поражения не позволяют ему остаться на своем посту». Однако председатель совета министров не скрывает от меня, что эта отставка ставит его лично в очень затруднительное положение. «Я не знаю, – сказал он мне, – как быть. Я сам тоже становлюсь неврастеником». Я пытаюсь ободрить его, и мы решаем, что совет министров соберется завтра утром.
Среда, 13 октября 1915 г.
Перед заседанием совета министров Вивиани посетил Фрейсинэ. «Он встретил меня очень любезно, – рассказывает мне Вивиани. – Я предложил ему министерство иностранных дел. Он был очень польщен и просил у меня несколько часов на размышление. Однако он тут же возражал против сохранения в кабинете Мильерана, которого он считает слишком скомпрометированным».
Все министры взбешены Делькассе, обвиняют его в измене. Действительно, как узнал Вивиани, прошение Делькассе об отставке было сообщено в телеграфное агентство Фурнье. Кабинет принимает решение, что председатель совета министров ответит Делькассе письмом и зачитает свой ответ в палате.
По просьбе своих товарищей Рибо отправился к Фрейсине, но последний категорически отказался войти в министерство. Он не сторонник ограниченной экспедиции, он считает, что надо либо послать на Балканы 400 тысяч человек, либо воздержаться. При таких обстоятельствах кабинет решает предстать перед палатой в своем нынешнем виде и реорганизоваться уже после окончания прений.
Я написал Делькассе теплое письмо, в котором выражаю свое удивление по поводу того, что он в своем прошении об отставке говорит о разногласиях, о которых ничто не давало мне оснований подозревать.
Меня посетил Виктор Баш. «Я сегодня завтракал с Лейгом и несколькими другими политическими деятелями. Мы перечисляли возможных председателей совета министров в случае кризиса. Все мы остановились на вас. Нельзя ли найти средство совместить функции президента республики и главы правительства?» «Не думаю, – ответил я, – чтобы это было вполне согласно с конституцией, но я охотно променял бы пост президента на пост председателя совета министров».
Греческий принц Георгий и принцесса Мария, урожденная Бонапарте, телеграфировали королю Константину: «Мария и я считаем, что после нападения на Сербию неизбежно столкновение с Болгарией, и уезжаем в пятницу в Афины». Король ответил им: «Война совершенно неправдоподобна. Уезжать по этой причине не имеет смысла».
В палату депутатов внесен запрос депутатами Пенлеве, Жоржем Лейгом и генералом Педойей. Пенлеве выступил при аплодисментах крайней левой. Вивиани добился отклонения требования закрытого заседания большинством 303 голосов против 190. Вотум доверия правительству принят 372 голосами против 9. Мне кажется, что министерство вышло из этих прений несколько ослабленным. Несомненно, оно выиграло бы, если бы пополнило и усилило себя новыми членами.
Четверг, 14 октября 1915 г.
В совете министров я открыто высказал Вивиани свои впечатления относительно последствий ухода Делькассе и вчерашнего заседания палаты. Вивиани, этот прекрасный патриот, этот милейший человек, видимо, обескуражен. Мысль его отсутствует во все время заседания.
Между двумя и тремя часами в мой кабинет пришли Мильеран и Оганьер, а за ними Жоффр. Последний объявляет нам, что считает операции на Балканах безусловно необходимыми. Он несколько раз подчеркивает это с большой силой. Возможно, что нам не удастся предотвратить соединения немцев с турками через Болгарию. Но мы по крайней мере воспрепятствуем тому, чтобы сербская армия была отрезана, окружена и взята в плен. Мы обеспечим снабжение Сербии продовольствием и снаряжением и будем удерживать таким образом ближневосточный фронт, необходимый для общих операций.
Жоффр с большой ясностью излагает Мильерану инструкции, которые, по его мнению, надо дать Саррайлю для охраны железной дороги и для сотрудничества наших войск с сербской армией. Генерал Грациани, пришедший вместе с Мильераном, записывает эти замечания.
По всей видимости, с итальянскою фронта были переброшены на сербский фронт три австрийские дивизии. По соглашению с Жоффром генерал Кадорна перейдет завтра или послезавтра в наступление, чтобы облегчить положение сербов.
Вивиани снова вел со мной разговор о преобразовании кабинета. Он желал бы ограничиться при этом минимальными переменами. Мальви советует ему привлечь в министерство по меньшей мере Фрейсине, Леона Буржуа и Дени Кошена. Я желал бы, чтобы он пошел дальше и обратился также к Барту и некоторым другим лицам. Фрейсине, все еще поражающий своей свежестью и ясностью своего ума, нанес мне сегодня визит и благодарил за сделанное ему предложение. У меня осталось впечатление, что он склонен принять это. Он желает лишь, чтобы Мильеран ушел из министерства и чтобы туда был призван Леон Буржуа и по возможности даже Клемансо. «Но Клемансо, – заметил я, – желает только места председателя совета министров, и боюсь, не окажется ли он со своим импульсивным темпераментом опасным при нынешних обстоятельствах». «Вы правы, – ответил Фрейсине, – но он мог бы быть полезен и не как председатель совета министров или как военный министр, и я не уверен, что он откажется…»
В то время как происходит эта неурядица в кабинете и парламенте, на нашем фронте продолжаются окопные бои с применением ручных гранат и бомб, и кровь французских солдат продолжает обагрять французскую землю. А на Балканах сербы, теснимые немцами и австрийцами, с каждым днем теряют свою территорию.
Баррер снова настаивал перед Соннино, чтобы Италия тоже приняла решение прийти на помощь сербам на Балканах. Соннино ответил, что генерал Кадорна подготовляет большое наступление и не располагает в настоящий момент даже небольшим количеством свободных войск (Рим, № 813). Братиану, в свою очередь, заявил, что, по его мнению, все еще не пришло время для вступления Румынии в войну (№ 497, 498 и 499).
