«Возможно. – Жоффр остановился, подумал минуту и затем не колеблясь подтверждает: – Да». Итак, возражений нет.
По уходе Жоффра Мильеран и Вивиани остались в моем кабинете и дружелюбно беседуют между собой. Мильеран снова советует Вивиани ограничиться назначением нового министра иностранных дел. «Нет, – возражает Вивиани, – надо сделать наш кабинет более представительным, надо привлечь в него несколько видных лиц. А когда мы согласимся относительно имен, я подам в отставку со всем кабинетом, чтобы мне не пришлось никого устранять».
Царь сказал генералу де Лагишу, что, если бы мы могли снабдить ружьями его армию, он послал бы на Балканы на помощь сербам пять корпусов. Мы изучаем условия высадки войск в Варне и Бургасе, а также транспорта по Дунаю.
От изучения второго пути для сообщения с сербской армией, а именно через Дураццо, пришлось в конце концов отказаться из-за неудобств этой морской базы. Генеральный штаб изучает теперь возможность использования Санти-Каранта.
Глава французской военной миссии в Италии полковник де Гондрекур получил информацию от Гуго Ожетти, известного художественного критика, мобилизованного в качестве офицера при высшем командовании, и от сенатора Альбертини, издателя газеты Corriere delia sera. Оба эти лица приехали на этих днях в Удине для свидания с генералом Кадорна. По их словам, вовсе не Кадорна отказывается послать войска на Балканы. Напротив, он телеграфировал 16 октября Саландре, что может отдать по меньшей мере один армейский корпус для участия во франко-английской экспедиции. Кадорна заявил также, что считает необходимым объявление Италией войны Германии. Итак, только на правительстве лежит ответственность за то, что оно приняло и проводит противоположные решения (полковник де Гондрекур Жоффру, № 29).
Китченер всецело одобряет директивы, данные нами Саррайлю. Последний договорился с английским генералом Магоном, и британские войска будут наконец двинуты до Добиана для поддержки нашего правого фланга. Однако Китченер предписал генералу Магону не переходить грекосербской границы, не известив его заранее (военный атташе в Лондоне, № 149).
Воскресенье, 24 октября 1915 г.
Вивиани продолжает энергично настаивать перед английским правительством, чтобы оно отправило войска в Салоники, минуя Египет. В противном случае перед англичанами, пожалуй, встанет искушение оставить их в Египте.
Венизелос заявил Гильмену (Афины, № 599), что высадка итальянских войск в Македонии будет встречена в Греции с большим недоверием, но ее будут оправдывать необходимостью прийти на помощь Сербии. Что же касается высадки итальянских войск в Санти-Каранта, то она вызовет взрыв всеобщего негодования, и следует во что бы то ни стало избежать ее. Личное мнение Гильмена совпадает с мнением Венизелоса.
Министр сэр Эдвард Карсон, сторонник франко-британской интервенции на Балканах, вышел в отставку, недовольный медлительностью кабинета. Общественное мнение в Англии взволновано уходом Карсона и начинает протестовать против увиливаний правительства (Поль Камбон, № 2465).
Вивиани сообщил мне, что Гальени согласен взять портфель военного министра. «Бриан, – рассказывает мне далее Вивиани, – советовал мне обратиться к Комбу и заверил меня, что последний относится ко мне самым благожелательным образом. Я поступил так, как он советовал, и предложил Комбу вступить в реорганизованный кабинет, но он получил ответ: „Нет, с вами, ваша песенка спета; уступите свое место Бриану." Бриан, – продолжает Вивиани, – советовал мне также сделать еще одну попытку у Фрейсине; когда я выразил опасение, что встречу отказ, он предложил мне: „Если хотите, я пошлю к нему его племянника де Сельва, связывая только себя“. Я согласился, и де Сельв отправился к Фрейсине. Я жду теперь ответа».
После этого Вивиани снова задает себе вопрос, не лучше ли будет поручить министерство иностранных дел Бриану. «В таком случае, – говорю я ему, – вам надо будет посоветовать ему взять себе в сотрудники Жюля Камбона, будь то в качестве товарища министра или в качестве генерального секретаря». – «Да, это будет хорошо». С этими словами он ушел. До семи часов вечера я больше не слышал разговоров на эту тему.
В конце дня Вивиани снова у меня. Он вел переговоры с Клемантелем, Метеном и Раулем Пере. Предложил Пенлеве пост товарища морского министра, но Пенлеве отказался. Зондировал Дени Кошена относительно того или иного участия в кабинете, тот согласился. Несмотря на визит де Сельва, Фрейсине окончательно отказался, сославшись на свою старость.
Несмотря на эти трудности и, быть может, отчасти именно вследствие этих трудностей, Вивиани все меньше думает о своем уходе. Он считает теперь для себя делом чести остаться на своем посту. Бриан, по словам Вивиани, согласен взять в помощники Жюля Камбона. Морское министерство Вивиани намерен предложить адмиралу Лаказу, который известен мне своим умом и прямотой. Относительно Мильерана Вивиани утверждает, что обе палаты почти единодушно требуют его ухода с поста военного министра и он еще раз предложит ему пост министра юстиции.
Сербский посланник Веснич переслал мне телеграмму, полученную им из Ниша. Судя по ней, военное положение становится все более и более критическим. Болгары вторглись в Македонию и заняли Кочане, Велес, Куманово, Истип, Криву-Паланку и даже Враню и отрезали сообщение с Салониками. Сербская армия еще раз обращается к нам с призывом о помощи.
Сербское правительство испрашивает нашего разрешения на перенос ценностей и архивов Сербского национального банка на один из наших военных кораблей, находящихся в настоящее время в Салоникском порту (Салоники, № 138; Кральево, № 844).
Вечером выехал из Парижа на условленное свидание с английским королем. Мильеран пожелал сопровождать меня. Пользуясь этим случаем, я горячо уговариваю его принять портфель министра юстиции, если Вивиани передаст военное министерство генералу Гальени, как он считает это целесообразным. Встречаю категоричный отказ. «Если бы мне предложили, по крайней мере, другое министерство национальной обороны, например министерство иностранных дел». – «Но разве в настоящее время национальная оборона не является основной задачей всех министров?» Он надулся и молчит.
Понедельник, 25 октября 1915 г.
Ночь провели в вагоне, утром приехали в Фреван. Оттуда я на автомобиле поехал в Серкан, где вручил генералу Фошу в присутствии его штаба ленту большого креста ордена Почетного легиона.
Затем в течение часа беседовал с Фошем. Он показался мне сегодня несколько нервным, как породистый конь, закусивший свои удила. Однако он уже не верит в возможность внезапного прорыва неприятельского фронта. Он находит, что победу должны обеспечить промышленность и дипломатия. Впрочем, он надеется, что, основательно опершись на правильно выбранный пункт, мы сможем поколебать неприятельский фронт, а затем с помощью ряда последовательных, хорошо подготовленных, медленных, систематических давлений на этот фронт сможем опрокинуть препятствие и пойти дальше.
Из Фревана поехали в Корби по железной дороге, но в пути нас надолго задержала авария; эта дорога находится теперь в ведении британской армии. В Корби нас ожидали английские автомобили, которые привезли нас с опозданием на один час в Рибекур, где находится Георг V. Погода была дождливая и холодная. Мы оба, ежась от холода, приняли парад королевских войск на грязной, топкой почве. По дороге туда и назад я воспользовался тем, что находился в автомобиле наедине с королем, и беседовал с ним о вопросах, беспокоящих французское правительство. Я указал ему на серьезность положения в Сербии. Он не вдавался в вопросы внешней политики, но признался мне в осложнениях в области внутренней политики. Его министерство имеет слишком многочисленный состав и раскололось <на два лагеря>. Асквит болен и переутомлен. У каждого из нас свои болячки.
