Гильмен был принят греческим королем (Афины, № 638 и сл.). «Мое решение соблюдать нейтралитет, – сказал король Константин, – окончательно и бесповоротно. После трезвого размышления я пришел к твердому убеждению, что Греция, как малая страна, должна остаться в стороне от склоки больших. Говорят, что я боюсь прусских касок. Зачем мне скрывать это? Да, я боюсь вступить в конфликт с Германией и Австрией, которые сделают из Греции мокрое место». Король хвалил поведение наших войск в Салониках и очень резко отзывался об Англии и Венизелосе.
Я написал Мильерану теплое письмо, в котором выражаю сожаление, что лишен возможности в настоящий момент работать с ним. Он ответил мне сухо. Это охлаждение старой дружбы, надеюсь временное, прибавилось ко всему тому горю и печали, в которые меня погружают военные, дипломатические и парламентские события.
Прибыв вчера утром в Лондон, Жоффр немедленно имел продолжительную беседу с Китченером (Поль Камбон, № 2524 и 2525). Затем он совещался во французском посольстве с Асквитом, Бальфуром и Китченером. Вечером он имел случай беседовать у Китченера с другими членами кабинета. «Его конкретные и толковые объяснения, – пишет Поль Камбон, – авторитетность его суждений, его твердая и сдержанная речь произвели большое впечатление на министров». Асквит признался нашему послу, что, несмотря на его враждебность к салоникской экспедиции, Жоффр убедил его в необходимости быстрых действий и в том, что разногласие между обоими правительствами по этому поводу привело бы к весьма печальным результатам. «Надо усилить наш союз, – прибавил Асквит, – сделать его теснее, чем когда-либо». Жоффр вручил Китченеру подробный меморандум об операциях в Салониках и Сербии. На совещании в военном министерстве английские офицеры примкнули к взглядам, высказываемым в этом меморандуме. Последний был доведен до сведения совета министров, и Китченер был уполномочен объявить Жоффру, что правительство присоединяется к его взглядам. Сегодня вечером Жоффр покинул Лондон среди приветственных кликов толпы.
Воскресенье, 31 октября 1915 г.
Братиану не проявляет склонности пропустить русские войска (Бухарест, № 539 и 540). Впрочем, Россия не желает ничего предпринимать на Балканах, пока не получит ружей, которые она потребовала от нас и Англии; мы в скором времени посылаем их (Петроград, № 1305).
На нашем фронте, а именно в Артуа и Шампани, ежедневно продолжаются бои. Мы то берем у неприятеля окопы, то теряем их. Вчера немцы дошли до вершины Тахирского холма.
Веснич показал мне и Бриану телеграмму, полученную им от Пашича. Сербия требует, чтобы мы как можно скорее приступили к военным действиям в направлении Скопле (Ускюба). Крики радости, которыми было встречено известие о нашей экспедиции, сменились теперь криками отчаяния.
Глава 4
Интриги бывшего хедива в Швейцарии. – Свержение министерства Заимиса и замена его кабинетом Скулудиса. – Новые поездки на фронт. – Дени Кошен в Греции. – Совещание с Асквитом, сэром Эдуардом Греем, Бальфуром и Ллойд Джорджем. – Генерал Гальени, генерал Жоффр и ведение войны. – Поражение и отступление сербской армии. – Китченер и оборона Египта. – Первое появление Боло-паши
Понедельник, 1 ноября 1915 г.
Вот уже второй раз французы встречают на фронте праздник Всех святых. Я отправился с мадам Пуанкаре на военные кладбища в Банье, Иври и Сент-Оуэн. Мы возложили венки хризантем у подножия временно сооруженных памятников. Вдоль бульвара Сен-Мартен нас приветствовала толпа со спокойным и твердым видом. Эти люди из народа могли бы дать уроки энергии и хладнокровия некоторым парижским салонам и кружкам!
Как телеграфирует Палеолог (Петроград, 30 октября, № 1310), русский император, все более подчиняясь реакционному влиянию своего премьера, собирается уволить в отставку двух или трех либеральных министров, входящих еще в состав правительства, в том числе Сазонова, пользующегося доверием Думы. Чтобы подчеркнуть политическое значение этой меры, император восстановит для Горемыкина титул имперского канцлера, последним носителем которого был умерший в 1883 г. князь Горчаков.
В субботу болгары атаковали наше головное прикрытие в Криволаке и были отбиты до наступления ночи. С нашей стороны участвовали в деле два батальона и одна горная
батарея (генерал Саррайль в военное министерство, 31 октября, № 94).
После вчерашней конференции Жоффр телеграфировал нашему военному атташе в Сербии (№ 37, 38, 39 и 40), что с англичанами достигнуто соглашение, по которому количество французских и английских войск, отправляемых в Салоники, будет в кратчайший срок доведено до 150 тысяч человек. Задачей французских войск будет оперировать в районе Велес-Истип и дать сербским войскам возможность сосредоточить свои усилия на Ускюбе с целью восстановить сообщение с Салониками. Английские войска будут занимать Салоники и обеспечат свободу передвижения нашим войскам. Начаты переговоры с целью добиться помощи итальянских войск через Албанию. 240 тысяч французских ружей отправлены в Россию, чтобы облегчить значительное сосредоточение русских войск на румынской границе и побудить Румынию вступить в войну на стороне Антанты.
Вернулись из служебной командировки в Сербию майор Револь и Морис Сарро, сенатор из Оды, мобилизованный в чине поручика; они выполнили там задание по связи. Они показали мне свой очень интересный дорожный дневник, подтверждающий информацию различных наших агентов.
Согласно предложению Оганьера, сделанному накануне его ухода, я вручил адмиралу де Жонкьеру ленту к большому кресту ордена Почетного легиона.
Наш генеральный консул в Женеве Паскаль вслед за Беназе сообщает мне об интригах бывшего египетского хедива, проживающего теперь в Швейцарии. Он находится под башмаком у своей метрессы, французской актрисы, которая служит в австрийской и немецкой контрразведке. Она получает обширную корреспонденцию из Франции через подставное лицо и прямым путем из Вены и Берлина (№ 71 от 26 августа, № 102 от 31 октября).
Вторник, 2 ноября 1915 г.
Совет министров рассматривал вопрос о преемнике генерала Гальени на посту военного губернатора Парижа. По соглашению с новым военным министром и со мною Бриан предложил этот пост генералу Монури, и последний принял его. После своего ранения Монури ослеп, и врачи не думают, что зрение вернется к нему. Но у него будет помощником генерал Клержери, и, если он останется, как надо думать, навсегда слепым, ему потом тактично объяснят, что ему лучше уйти со своего поста. В настоящий момент Париж не находится под угрозой, и Монури во всех отношениях заслуживает вознаграждения.
Председатель совета министров предлагает послать в Италию генерала Гуро с целью склонить генерала Кадорна и его правительство отправить войска на Балканы.
Гальени, который сразу проявил себя в совете министров гораздо менее замкнутым, чем Мильеран, сообщает нам о прискорбных эпизодах, происшедших третьего дня на Тахирском холме. Мы оказались здесь в тяжелом положении, под перекрестным фланговым огнем. Газовая атака неприятеля застигла нас врасплох. Маски и очки оказались недостаточной защитой, так как вследствие небрежного обращения повреждена была слюда. «Я немедленно приму меры, – говорит Гальени, – для форсирования производства противогазов, а также и самих газов, поскольку приходится прибегать к ним».
