Длительное обсуждение вопроса в нашем совете министров. Постановлено объявить Греции, что она не может отказываться от своих обещаний. Мы будем настаивать на нашем праве защищаться от немцев и болгар также на греческой территории. Мы дадим знать Греции, что не потерпим интернирования сербов, так же как и наших войск. Прибавим, что снесемся с Англией и возьмем в свои руки Монастырскую железную дорогу и шоссейные пути.
Бриан настаивает перед сербским правительством и сербским генеральным штабом на ускорении отступления сербской армии на наши линии. Лаказ запросил по телеграфу адмирала Дартижа, к каким мерам давления на Грецию мы можем прибегнуть.
Дени Кошену предложено отправиться сегодня вечером в Салоники. Это – убежденный филэллин, пользующийся в Греции многочисленными и значительными симпатиями.
Гальени вчера телеграфировал Саррайлю, изложил ему положение сербских войск в том виде, как оно нам известно, и напомнил ему, что его инструкции разрешают ему под собственную ответственность оперировать в направлении Велеса и прийти на помощь сербам.
Подполковник Рефруанье, руководящий работами по приведению в порядок пути от Санти-Каранта до Монастыря, отплывает из Марселя 15 ноября. Он заберет с собой первую партию людей и материалов.
Я посетил дом слепых на улице Рельи, основанный совместно министром внутренних дел и Обществом друзей слепых солдат. Сто шестьдесят слепых солдат обучаются здесь массажу, плетению корзин, музыке, изготовлению стульев и сеток – всем ремеслам, которые более или менее возможны в их тяжелом состоянии. Эти несчастные молодые люди так мужественно переносят свою участь, что чуть ли не кажутся веселыми. Они стоически мирятся с темнотой, в которую их погрузила война.
Четверг, 11 ноября 1915 г.
Концентрация греческих войск в Салониках, приостановившаяся было несколько дней назад, снова продолжается с лихорадочной поспешностью. Все суда, стоявшие в Пирее или поблизости, внезапно реквизированы, и отдан приказ спешно вывезти в Салоники все те части первого армейского корпуса, которые остались еще в Афинах, и все те части второго корпуса, которые еще остались в Пирее. Кроме того, по сведениям Гильмена, греки намерены минировать вход в главные греческие порты. Вместе с английским посланником он считает, что для поддержки наших требований необходимо послать эскадру в Пирей и усилить эскадру в Салониках (Афины, 10 ноября, № 714).
Правительство решило отправить морские силы и потребовать, чтобы Лондон сделал то же самое. Кроме того, мы предложили Англии приостановить все платежи по ссудам для Греции, все льготы по снабжению и все поставки для Греции впредь до выяснения положения.
Продолжительное заседание Совета национальной обороны. Присутствующий на нем Жоффр полагает, что еще есть возможность спасти сербскую армию, если она решит с большой поспешностью отойти на наши позиции. Гальени смотрит на это менее оптимистично и склонен отозвать наши дивизии в Салоники. Решено настаивать перед сербским правительством через полковника Фурнье, чтобы сербские войска пробивались к нашим позициям.
Первое выступление Гальени в парламенте имело успех. «Я – солдат, я никогда не занимался политикой. Я принял на себя обязанности военного министра только из преданности тому общему делу, которое все мы защищаем. Но я, безусловно, убежден, что моя задача обречена на неуспех, если я не смогу рассчитывать на полную поддержку парламента». Этот великий солдат также великий тактик в политике.
Пятница, 12 ноября 1915 г.
Черногория, куда бежало много сербов, настойчиво просит нас и Италию послать ей продовольствие (Цетинье, № 354 и 355). Мы посылаем ей продукты, итальянский флот согласился взять на себя их перевозку (Баррер, № 906).
Как сообщает из надежного источника Гильмен, греческое правительство пришло к мысли об эвентуальном разоружении сербских, а также французских и английских войск под влиянием демарша Германии. Возможно, впрочем, говорит наш посланник, что этот демарш произошел с согласия короля Константина (Афины, № 716). Наш военный атташе полковник Браке настаивает на том, чтобы Франция, не теряя времени, произвела морскую демонстрацию в Пирее (Афины, № 717).
Лондонский кабинет обсуждал вчера положение в Греции. Он высказался в том смысле, что всякая попытка греческого правительства разоружить французские или английские войска в случае их отступления на греческую территорию будет рассматриваться как враждебный акт (Лондон, № 2627 и 2628).
Лишь сегодня получил письмо Бриана, помеченное 8 ноября. Он сообщает мне в нем предложение военной комиссии палаты депутатов, принятое 27 октября. Комиссия просила председателя совета министров уведомить меня об этом предложении. Вот текст этого предложения: «Ввиду серьезности обстоятельств долг военной комиссии констатировать, что, несмотря на ее неоднократные и срочные указания за последние четыре месяца, в частности в ее письмах от 25 и 27 августа, несмотря на уверения правительства, что оно вместе с комиссией признает, что только мощная демонстрация нашей военной силы может предупредить большую опасность на Балканах, – не принято и даже не подготовлено ни одной военной меры с этой целью до болгарской мобилизации. Объяснения, данные вчера комиссии председателем совета министров и военным и морским министрами, дают ей основания опасаться, что усилия союзников на востоке приведут к жестокому разочарованию ввиду их медлительности, колебаний и недостаточности. Комиссия просит президента республики положить конец этой опасной нерешительности. Подписано: председатель военной комиссии генерал Педойя».
Это предложение является прямым отрицанием парламентского режима. Я не имею права вступать в контакт с палатой, а она не имеет права обращаться ко мне. Если она недовольна министрами, она должна выступить против них и указать мне свои желания принятием соответствующей резолюции. Конечно, тот новый способ, к которому прибегла военная комиссия, объясняется беспокойством парламента, его опасениями. Но неужели палата воображает, что правительство сидело сложа руки, когда комиссия требовала от него отправки войск на Балканы, ничего не зная о тех трудностях, которые вставали перед правительством со стороны главной квартиры, Англии и Балканских стран?
Разве мы и сегодня еще не наталкиваемся на всякого рода препятствия? Вот как раз получены тревожные телеграммы от полковника Жиродона, сопровождавшего Китченера на восток и прибывшего вчера в Мудрос (Мудрос, 11 ноября, № 1 и 2). Британский военный министр обещал Жоффру, что на помощь сербам будут без промедления отправлены английские войска. Однако в пути Китченер неоднократно высказывал Жиродону свои возражения против салоникской экспедиции. Он считает, что в Салоники надо послать 400 тысяч человек или же не предпринимать ничего. Кроме того, он думает, что еще не пришло время эвакуировать Галлиполи. Прибыв в Мудрос, Китченер принял генерала Монро, командующего на Галлипольском полуострове генерала Бердвуда и главнокомандующего британскими войсками в Египте генерала Максвелла. В результате этого совещания пришли к заключению, что надо считаться с предстоящим продвижением немцев на Константинополь. Оттуда немцы смогут увлечь турок в поход на Сирию и Египет и усилить пропаганду священной войны. В глазах бывшего сердара это большая опасность для всей Северной Африки, Суэцкого канала и Индии. Мы, заявляет он, уже не в силах воспрепятствовать этому продвижению в Европе. Надо пытаться остановить его за пределами Европы. Самый удобный район для этого – залив Александретты, где легко можно укрепиться в направлении, пересекающем железную дорогу. Если отправить теперь войска в этот район, это обеспечит необходимую защиту Египта, а с ним вместе и всей мусульманской Африки. В результате Китченер направил английскому правительству предложение немедленно отправить в Александретту четыре дивизии, причем две взять из Египта и две – с Галлиполи.
