Офицеры связи доставили мне протокол военной конференции, состоявшейся вчера в Шантильи. Присутствовали: от Англии – фельдмаршал Френч, генерал-лейтенант Мэррей, начальник генерального штаба Робертсон и генерал-лейтенант Уильсон; от России – генералы Жилинский и Игнатьев; начальник итальянского генерального штаба генерал Порро и полковник Альбриччи; начальник бельгийского генерального штаба генерал Вилеманс; сербский военный атташе полковник Стефанович; от Франции – генерал Жоффр, начальник генерального штаба генерал Пелле, глава французской военной миссии при британской армии генерал Хюге, подполковник Бильот и капитан Дюмейру.
Генерал Пелле огласил французскую ноту от 5 декабря. Тотчас же Френч заметил, что предлагаемый план военных действий должен быть представлен на рассмотрение английского правительства.
После дискуссии генералы Жоффр, Жилинский и Порро пришли к соглашению по следующим двум пунктам: 1) На каждом фронте союзники должны быть готовы остановить все неприятельские атаки собственными средствами. 2) В случае наступления против одной из держав Антанты все остальные союзники оказывают ей помощь в пределах возможности.
Френч присоединился к этим заключениям, но подчеркнул, что положение Англии как мировой державы заставляет ее правительство использовать свои войска таким образом, что в результате получится постоянная флуктуация британских контингентов во Франции.
Генерал Мэррей изложил соображения, заставляющие Англию эвакуировать Салоники. Однако на конкретный вопрос Жоффра он признал, что защита этого района может быть обеспечена с помощью 150-тысячного экспедиционного корпуса, расположенного на небольшом пространстве, на дуге между Вардаром и Орфанским проливом. Он признал также, что, во всяком случае, необходимо укрепить Салоники. Тем не менее Френч и Мэррей настаивают на эвакуации. Генерал Жилинский высказался против эвакуации, точно так же и генерал Порро; впрочем, ни у того ни у другого нет в Салониках ни одного солдата. Полковник Стефанович объявил, что, если сербская армия будет оставлена, она окончательно погибнет, но, если она будет восстановлена с помощью союзников, она вскоре сможет перейти в наступление.
Сегодня в Шантильи продолжался обмен мнениями. Достигнуто соглашение по следующим вопросам: необходимо действовать с максимальными силами на главных театрах военных действий – во Франции, России и Италии, искать здесь решения войны, проводить генеральные и согласованные наступления, как только армии будут готовы к этому и климатические условия станут благоприятными, и всячески стараться довести неприятеля до максимального изнурения.
Признана необходимость немедленной и полной эвакуации Галлиполи. Относительно Салоников каждый остался при том мнении, которое защищал вчера. По требованию англичан обсуждали средства защиты Египта. Кажется, англичане намерены использовать для защиты его дивизии, взятые с Галлиполи, в том числе и наших сенегальцев.
Пенлеве рассказал мне о своем разговоре с Клемансо после второго дня последнего сражения в Шампани. В упоении своего патриотизма Тигр был в великом восторге и безусловно верил в немедленную победу. «Мы вступим в Вузье, затем отбросим немцев на Маас». – «Увы! На фронте мне говорили другое. Не знаю, не лучше ли было бы приостановить наступление и начать новую подготовку для атаки на вторую линию неприятеля». – «Нет, нет. Надо идти прямо на Эну и Маас. Если мы не будем иметь успеха в Шампани, мы по крайней мере возьмем Лан и Лилль». – «Я не смею надеяться на это». – «Тогда скажите прямо, что нам не остается ничего другого, как стать на колени перед Германией». Не прав ли я был, когда отказывался давеча поставить во главе правительства человека с таким импульсивным характером? Во всяком случае, для подобного хода еще не настало время.
Мне нанес визит генерал Порро. Завтра он возвращается в Шантильи. Он подтвердил мне то, что мне уже сообщили о конференции офицеры связи. Завтра будут обсуждаться война в колониях и создание центрального органа.
Англичане деятельно готовятся к защите Египта. Начаты работы на востоке от Суэцкого канала. Проводится вторая железнодорожная колея из Загазига в Измаилию. Комплектуются полки и эскадроны, вывезенные из Дарданелл, их пополняют в Александрии, Дабе и лагере Пирамид. В Каире сосредоточено 20 тысяч австралийских солдат, 10 тысяч должны прибыть через месяц (Каир, лейтенант де Сен-Кантен в военное министерство, № 149, 218 и 220). Лорд Китченер намерен послать в Египет три дивизии; из них две будут взяты с французского фронта (военный атташе в Лондоне, № 248). Но кто знает, не предпримут ли завтра немцы на нашей территории то наступление, которое, по данным контрразведки, предвидится на Ниле?
Как видно, англичане в настоящий момент охвачены паникой. Генерал Магон телеграфировал из Салоников в английское военное министерство, что болгары сосредоточили четыре дивизии против района Дойрана и готовят генеральную атаку на Гондову, Чепели и Костюрино. Одновременно немцы двинутся из Демир-Капу на Гондову, чтобы смять наши войска (военный атташе в Лондоне, № 249). Саррайль не извещает нас ни о чем подобном, и поэтому надо думать, что генерал Магон испугался собственной тени. Вчера еще наши войска держались на Вардаре, 122-я дивизия занимала Кавадар, 57-я – Бангу, 156-я – Струмицу. Перед нами стоят одни болгары.
Сербы просят нас послать в Дураццо корабль, чтобы забрать пленных австрийских офицеров и отвезти их во Францию. Мы отдали соответствующие распоряжения (морское министерство своему атташе в Риме, 6 декабря).
Среда, 8 декабря 1915 г.
Депутат от города Парижа Галли, горячий патриот, сообщает мне, что некоторые мелкие газеты ведут пацифистскую кампанию, которая проникла и в кулуары палаты. Я призываю его объединиться с храбрыми и благонамеренными людьми для борьбы против всякой расслабляющей пропаганды. Мы сошлись на следующих именах: несколько депутатов, затем Морис Баррес, Барту, Оганьер (написавший сегодня прекрасную статью вJoumal), a также профессора вроде Эрнста Лависса.
Но Будано говорит мне, что и в сенате состояние умов оставляет теперь желать лучшего. Там имеется смутное недовольство, проявляющееся во всякого рода нападках на правительство и президента республики. Меня то обвиняют в личном режиме, то порицают за недостаток активности. Однажды сам Анри Шерон в докладе о законопроекте Дальбье писал, что президент должен лично наблюдать за исполнением законов. Каким образом? Через каких агентов? Под чьей ответственностью? Вчера другие парламентские деятели жаловались, что я якобы вмешиваюсь в свободную компетенцию министров. Когда в 1913 г. Стефан Пишон, будучи министром иностранных дел, счел нужным сказать, что он вел переговоры «под высоким руководством президента республики», Клемансо вскричал: «Руководство президента? Что за ересь! Это реакция, цезаризм, черт знает что такое!» В тот раз Клемансо не был совсем не прав. «Безусловная независимость министров, – утверждал Ферри относительно конституции 16 мая, – вытекает из их ответственности». Но теперь на меня в течение одного и того же дня взваливают одно за другим противоположные обвинения. Ну и что! Пусть говорят, что хотят; я буду продолжать выполнять свой долг.
