Сегодня в совете министров Бриан как бы мимоходом рассказал, что во время заседания палаты генеральный контролер Бонн, один из горячих приверженцев Гальени, беседовал с Абелем Ферри и что этот разговор подал повод к кривотолкам: разнесся слух, будто военное министерство согласно со взглядами Ферри против высшего командования.
«…Если мне приходится защищаться против подобных россказней, – заметил Гальени, – то имеется простой выход: я уйду». «Генерал, – возражаю я, – если бы вы командовали армией, вам не приходило бы в голову уйти. Теперь на вас тоже лежат обязанности, которые вы не можете оставить».
Шарль Эмбер выступил на днях в военной комиссии со страстным докладом против Альбера Тома и высшего командования. Тома уверяет меня, что в минувшее воскресенье Гальени имел продолжительную и интимную беседу с Клемансо и что доклад Шарля Эмбера был составлен последним при участии Клемансо, Шерона, Беранже, Думера и Жаннанея.
После заседания Клемантель, Тома и Тьерри высказывают по этому поводу Бриану свои предположения. Он неопределенно заявляет, что уже предупреждал Гальени и с той же целью намекнул в присутствии всех министров на разговор генерального контролера Бонна с Абелем Ферри. Однако сам же Бриан высказывал в совете министров недовольство главной квартирой и снова выдвинул мысль о том, что необходимо сменить всех командующих группами. А Гальени огласил письмо, написанное им Жоффру по поводу генерала де Мод Гюи, который жалуется, что ему не возвратили его командование. Генерал Жоффр ответил, тоже письмом, что жалобы генерала де Мод Гюи несовместимы с дисциплиной и что командование не будет ему возвращено, пока он будет проявлять подобные настроения.
Чтобы предотвратить предложение Виолетта, Гальени предложил мне на этих днях на подпись декрет, согласно которому молодые офицеры не должны засиживаться в штабах и должны предварительно пройти строевую службу. Сама по себе это превосходная мысль. Но записка Гальени, который сделал свою карьеру на службе в колониях и недолюбливает высшую военную школу, пришлась не по душе офицерам генерального штаба. По словам Пенелона, некоторые из них очень раздосадованы ею, и Жоффр в письме к Гальени жаловался на выражения, употребленные в записке военного министра.
Все эти инциденты весьма прискорбны, они могут лишить Жоффра душевного спокойствия, в котором он нуждается накануне наступления немцев. Я говорю об этом в совете министров, и меня поддерживает Фрейсине.
Но Буржуа, Мальви и Рибо встревожены делом де Мод Гюи. Вивиани требует изменения статьи 2 декрета о полевой службе, которая предоставляет слишком большой простор главнокомандующему. Гальени находит изменение ее безусловно необходимым.
Буржуа замечает в совете министров, что цензура проявила сегодня, пожалуй, слишком большое усердие в отношении статей, трактующих о вчерашнем заседании палаты. Он показывает номер Figaro, в котором цензура изъяла целиком всю статью Капюса. Бриан говорит, что Капюс превозносил его до небес и противопоставлял его парламенту. «Меня уже прочат в диктаторы. Я не могу допустить, чтобы мне пели дифирамбы в противовес парламенту. Диктатор! Нет, благодарю за честь. Не завидую тому, кому достанется это удовольствие».
Он запустил руку в свои длинные волосы – эта манера все более входит у него в привычку – и разглаживает их пальцами. Затем – это тоже стало у него привычкой – он оставляет на четверть часа заседание и идет бродить по комнатам и курить папиросы у Сенсера. «Это – восточный человек, – говорит Сенсер, – у него взгляд восточного человека; он курит, как житель Востока, предаваясь своим думам.»
Мальви получил письмо от префекта Маасского департамента Обера. Последний был уведомлен военными властями, что необходимо немедленно эвакуировать ряд деревень в укрепленном районе Вердена, а через несколько дней и сам город. Со дня на день ждут мощной атаки немцев. Префект спрашивает, должны ли гражданские власти оставить город после эвакуации населения? Совет министров полагает, что об этом надо снестись с военным командованием.
Дюбо говорит мне, что однажды вечером Думер рассказывал в сенате следующую историю: Гальени якобы заявил в совете министров, что необходимо сменить Жоффра; приступили к голосованию, причем все голоса якобы были поданы за Гальени, не считая его собственного. И Думер рассказывал это в похвалу Гальени!
На вчерашнем заседании палаты во время обсуждения предложения Ферри присутствовал полковник Вальер, несколько тугой на ухо. Судя по движению в зале заседаний, он решил, что кабинет свергнут. Он плохо расслышал сообщение о результате голосования и приехал в Елисейский дворец в большом волнении с известием о министерском кризисе. Генерал Дюпарж и Сенсер ввели его в мой кабинет, где он пробормотал мне эту печальную весть. У меня вырвался жест удивления и досады, но я тут же сказал: «Я откажусь принять отставку кабинета». Сенсер, желая знать детали, позвонил в президиум совета министров, где его немедленно успокоили. «Нужды нет, – сказал он мне после этой ложной тревоги, – ты правильно подошел к ситуации, нашел ключ к ней. Не принять отставки кабинета – это был единственный выход».
В совете министров Гальени зачитал записку, составленную, как мне думается, под влиянием Таннери и Пенелона. В ней говорится о необходимости объединить под общим руководством все ведомства, имеющие отношение к экономической войне. Я предложил возложить это руководство на Фрейсине. Все, конечно, поддержали мою мысль. Но Фрейсине отнесся к ней сдержанно и попросил времени на размышление. Во второй половине дня он пришел ко мне и сказал, что боится, что эта задача будет ему не по силам. «Когда я вступил в кабинет, я не намеревался оставаться в нем. Я хотел облегчить задачу Бриана и по прошествии двух-трех месяцев уйти. Остался я в кабинете главным образом из-за тревожившего меня вопроса о высшем командовании, а также ради вас, чтобы не оставлять вас в такое трудное время. Но я по-прежнему боюсь, что вынужден буду уйти на покой». Я благодарю Фрейсине, говорю ему, что меня страшит перспектива его ухода, но если предложенная задача кажется ему слишком обременительной, то пусть он лучше откажется от нее; но я убедительно прошу его остаться на своем посту в министерстве. Он отвечает, что сделает все, что в его силах, но непременно уйдет, если поставят вопрос о смене главнокомандующего, и что его очень беспокоит позиция Гальени.
Главная квартира определенно убеждена, что немцы собираются предпринять мощную атаку на Верден, и предупредила меня об этом через генерала Пенелона. Неприятель продолжает с настоящим остервенением бомбардировать крепость. Генерал Жоффр думает, что взятие Вердена имело бы для Германии несравненно более важное значение, чем одновременное взятие двух или трех наших укрепленных городов вроде Туля и Бельфора. Германия находится во власти традиций 1793 и 1870 гг.
Воскресенье, 20 февраля 1916 г.
Выехал вчера в четверть десятого вечера из Парижа и приехал в восемь часов утра в Берри-ан-Шампань. Меня встретили генералы де Лангль де Кари и Гуро. Последний все еще хромает и передвигается с трудом.
Поехал далее на автомобиле с генералом де Лангль де Кари. В нескольких километрах от фронта мы сошли с автомобиля и направились вдоль очень размытого траншейного хода к нашим передовым позициям на западе от Оберив-сюр-Сюипп.
