Кроме того, Гальени поместил у себя в министерстве парламентскую рыночную комиссию и командировал в нее офицеров интендантства, которые обращаются к Тьерри от имени председателей и докладчиков и по их приказу пишут ему отнюдь не в почтительном тоне и всячески стараются его контролировать.
Палата депутатов приняла вчера четырьмястами семьюдесятью голосами против одного законопроект об обложении военных прибылей.
Известия из Вердена неутешительны. Значит, Гальени был прав в своем пессимизме. Но в таком случае почему он за все эти последние дни не сказал правительству ни слова, которое позволило бы исправить директивы Жоффра?
Рибо направил ко мне гг. Моргана и Гарьеса. Морган уезжает сегодня в Англию и Америку. Этот человек во цвете лет, дородный, очень живой, с веселым лицом. Он бурно выражает мне свои симпатии к Франции (кстати, благодаря последней он наживает новое состояние).
Бывший товарищ министра Дельпеш обратился ко мне со следующими словами: «Ваши поездки на фронт отчасти возвращают вам вашу популярность. Но вы почти полностью потеряли ее. Вы совершили ошибки перед войной. Вам надо было, когда вспыхнула афера Рошетта, еще до выборов отказаться от министерства Думерга. Но потом объявление войны позволило народу сплотиться вокруг вас. В конце июля и в начале августа вы могли бы сделать все, что хотели. Вот тогда надо было составить большое министерство. Затем вам очень навредил отъезд из Парижа, незаслуженно навредил. Но с тех пор вы должны были бы более энергично взять в свои руки руководство».
Я ответил Дельпешу, что он ошибается как относительно фактов, так и относительно моих возможностей. Сказал также, что ему, как и всем другим, остается неизвестным, сколько труда и усилий я ежедневно трачу на разговоры с министрами. Но я не уверен, что мне удалось убедить его. Однако он согласился со мной и выразил также крайнее сожаление по поводу того, что я связан в качестве президента, тогда как мог бы действовать более свободно на посту председателя совета министров. Он рассказал мне, что в Коррезе ведется кампания против меня. Я отвечаю Дель-пешу, что я принес в жертву не только свою жизнь, но и свою популярность и даже честь и желаю только одного – работать не покладая рук на благо родины и помочь ей одержать победу.
Был у меня Ле-Шателье, как всегда возбужденный и взволнованный. Он находит, что высшее командование должно проявлять больше силы и единства.
Бертула жалуется на Дюбайля и высказывается за восстановление де Мод Гюи в его должности. Я нахожу в его разговоре аргументы Бриана относительно командующих группами. К тому же Бертула сказал мне, что беседовал с Брианом. Кто же повлиял на кого? Во всяком случае, Бриан поступает неправильно, дискредитируя таким образом генералов перед журналистами.
Немецкое радио: позиция неприятеля значительно поколеблена. На холмах, господствующих с одной стороны над долиной Мааса и с другой – над долиной Воэвры, продолжаются с не уменьшающейся силой артиллерийские бои.
В главной квартире считают вероятным, что в скором времени прибудет на фронт германский император. Кронпринц и командиры 3-го и 14-го немецких корпусов разбрасывают вокруг Вердена знаменательные прокламации. Генерал Жоффр заявляет, что с нашей стороны приняты все меры предосторожности. Войска проявляют изумительную храбрость: они преисполнены решимости сломить это последнее наступление немцев, преисполнены уверенности.
Неприятель сообщает в своих оперативных сводках, что атаковал нас на высоте деревень Консанвуа и Азанн на фронте длиной более десяти километров и проник на три километра в глубину. Далее говорится что немцы взяли в плен 3 тысячи человек и захватили много военного материала.
Гильмен телеграфирует из Афин: «Я уже не раз имел случай упоминать корреспондента Associated Press Апакстона Стиссена, который часто был мне очень полезен. Через него я получил заверение, что его величество примет генерала Саррайля, если я попрошу аудиенции от имени генерала».
От главной квартиры. Район Вердена. Сообщается о присутствии новых немецких войск близ Фюр-де-Пари и в Маланкурском лесу.
Немецкое радио: «На северо-западе заслон наших войск отбил русские атаки на передовые посты».
Четверг, 24 февраля 1916 г.
Фрейсине еще болен гриппом и не присутствует на заседании совета министров. Он просил Бриана поместить в газетах заметку, что он не участвовал на заседаниях в понедельник и четверг. Не подготовляет ли он свой уход?
Вивиани жалуется, что государственный совет ни разу не вынес заключения в пользу лишения немцев прав французского гражданства. Вивиани предлагает новый, более строгий законопроект, который заставит государственный совет следовать за правительством и лишать французского гражданства лиц, продолжающих проявлять во Франции германофильские чувства, сохранивших связи с Германией и т. д.
После заседания Рибо, Клемантель, Тома и Буржуа беседуют со мной о поведении Гальени, которое становится все более загадочным. Он безучастно присутствует на заседаниях совета министров, не высказывается ни по какому военному вопросу, ограничивается оглашением записок, составленных его канцеляриями, и немедленно исчезает после этого. Тома говорит, что имел вчера вечером с военным министром разговор, не оставивший у него никакого сомнения о намерении Гальени устранить товарищей министра.
Клотц и Дюмон требуют от имени бюджетной комиссии постоянного разрешения для поездок на фронт без предварительного согласования с главнокомандующим и без установления маршрута военными властями. Клемантель замечает, что это может помешать снабжению армии и военным операциям. Решено, что Бриан обратит их внимание на это возражение и попытается договориться с ними. Бриан берется уладить этот вопрос. Уладит ли он его? Он более склонен отсрочивать затруднения, чем разрешать их. Впрочем, он просит меня принять его в субботу в три часа вместе с Гальени, Тома и Тьерри, чтобы уладить, если возможно, конфликт между Гальени и товарищами министра.
Сегодня неприятель не бомбардировал Верден. Военные власти еще не приняли решения относительно гражданского населения. Будет ли оно эвакуировано? Или же его оставят еще в крепости? До сих пор ничего не решено. Однако уже теперь облегчают выезд желающих. Немцы отняли у нас вчера Корский лес, но сегодня утром марокканская дивизия отвоевала его. Тяжелый урон понесла бригада Бриана, состоящая из 56-го и 59-го батальонов пеших стрелков; полковник ее, он же депутат от города Нанси, вел себя безукоризненно; главная квартира сообщает мне, что он – увы! – вероятно, погиб.
Немецкое радио утверждает, что действия немецкой армии на востоке от Мааса увенчались полным успехом. По этим данным, взяты коммуны Брабант, Гомон и Самонье, неприятель занял лесистую местность вокруг Бомона, а южнее Метца захвачен врасплох один французский передовой пост, причем вся команда его в 50 человек взята в плен.
Более скромны немецкие сообщения с балканского фронта. Без перемен – говорится в этих сообщениях; отсюда можно предположить, что неприятель не может похвастать ни малейшим успехом на Ближнем Востоке. Но итальянская бригада в Савоне якобы выбита из своих позиций.
