– Как я могу оставить тебя одну, итак покинутую здравым смыслом – все, что удалось ответить Китти, дав понять, что не одобряет решения, влекущее в пропасть подругу.
Больше это тема не обсуждалась. Дамы спустились к ужину, который прошел в таинственной тишине, словно все присутствующие дали обет молчания в этот вечер. Миссис Лидия, утомившись от длительного путешествия, лениво поглощала свой ужин, и было бы верным отметить, несмотря на усталость, аппетит у нее был отменный. Мия и Китти изредка переглядывались, бережно тая секрет, что прочнее связывал их и теснее делал дружбу. После ужина все так же в безмолвии перешли в гостиную, где Китти, со странной немелодичностью, бренчала на фортепьяно, пока тетка Лидия не завопила, словно крича о помощи:
– Милочка, не утомляй уже покинутую силами даму в весьма приличном возрасте своей отвратительной игрой.
Китти усмехнулась и чуть приплясывая на стуле еще громче и динамичней продолжила игру, заливаясь заразительным смехом. Появилось легкое оживление, хозяйка гостиницы и почтенный господин, что усиленно пытался продолжить чтение в удаленном уголке комнаты решили завязаться беседой, Мия подбежала к инструменту и подруги продолжили игру в четыре руки.
Глава 24
На следующее утро, когда первые лучи солнца, частично согревая, пробежали по сонному лицу Мии, она с ужасом вскочила на кровати. Но в тот же момент осознала, что еще раннее утро и тяжело упала обратно на подушку. Она терпеливо проживала каждую минуту, но не в силах оставаться наедине с тишиной, которая все больше вселяла переживания, что мистер Форбс передумает, направилась в комнату Китти, в надежде, что та уже не спит и была права. Китти сидела у окна, смотрела в даль, где, словно как на картине четко выделялась узкая итальянская улочка бледно-желтого цвета, извилистая и ведущая в неизвестность. «Как интересно, наша жизнь похожа на одну из таких уютных, -но ухабистых улиц» – сказала она, зная, что вошла Мия, но по-прежнему не отрывала задумчивого взгляда от окна. Так молча они просидели около часа, пока Китти, резко, точно отрывок ее мыслей вслух, не возмутилась «И почему мистер Клиффорд не пишет?», словно ища ответа там, где уж точно его не найти. Внизу раздался звон и барышни поспешили. Стремительно, опережая друг друга, они сбежали по лестнице и наткнулись на посыльного с письмом в руках. Это было первое письмо от матери для Мии. Доброе слово вперемешку с рассказом об Агнесс, о ферме, о погоде и ни вопроса о ней самой. Сердце сжалось, вспоминая о доме, как сильно она их расстроит и какой крупный разрыв, точно пропасть, будет между ними, когда раскроется как она поступила. «Они никогда меня не примут и не простят» – думала она, грузно опускаясь на стул, словно вместе с письмом ей на плечи погрузилась тяжелая, неподъемная ноша. «Родственная связь священна» – вспомнились ей слова мистера Форбс, «но для меня священна связь на любви», подобно спору с самим собой играли мысли в ее голове. Письмо из дома не поколебало решение Мии предать все, что вкладывали в нее годами родители, предать все запреты, все наставления, все религиозные учения, но она осознала, как горько им будет от известия о том, что она преступила черту дозволенного, она станет причиной их стыда и это в меньшей мере во что превратится жизнь всех домочадцев и будущее Агнесс. Быть причиной сожалений семьи о родстве с ней – это худшее, что она могла смогла себе вообразить, но правда была жестока.
Следом за первым письмом принесли второе, в этот раз от мистера Форбс. Он сообщал, что на закате сегодняшнего дня в отдаленной части города ожидает ее у церкви, священник которой, великий поклонник такого чистого чувства, готов взять на себя ответственность, обойти все условности и разногласия между религиозными, друг другу противостоящими сторонами и обвенчать их. Китти одобрительно кивнула, после прочтения письма вслух, так как Мия не решалась сама заглянуть в его содержимое.
Солнце клонилось к завершению дня. Вечерняя прохлада спустилась над городом и дышать становилось легче. Тетка Лидия, окончательно измотавшись насильному пребыванию в последние дни в Риме, дремала в гостиной. Китти и Мия, держась за руки, направлялись в назначенное место. Добравшись до церкви, подруги остановились, сделав непродолжительную паузу, чтобы перевести дух и набраться сил. Китти с жалостью взглянула на Мию, словно провожает ее навсегда из беззаботной и счастливой жизни, что могла быть в перспективе. Поднявшись на несколько ступеней парадного входа церкви, Мия остановилась у входа, огромные двери которого открывали ей новый путь, дарили ей жизнь в новом статусе. В этот миг ей отчаянно захотелось посмотреть на небо, оно, как море, безмолвная стихия спокойствия, окутывала всю землю и этот, казалось, крошечный купол сооружения, где живет сам Бог. С криком кружили чайки, они были повсюду, разрезая шум города своим пронзительным и вот же время тревожным криком. Секунда уединения и мысль, что Дениэл там, ожидает ее прихода подтолкнули ее сделать следующие шаги в направлении ранее принятого решения.
Торжественно отворились величественные двери храма. Мия, в легком платье, верх которого скрывался за пышными волосами, в которых красовались нежных оттенков цветы, уверенно шла вдоль пустых скамеек. По правую и левую сторону было устрашающе безлюдно, что сразу придало ощущение постыдности их решения. Нет восторженных улыбающихся лиц, нет наряженных, словно ангелочки детей, нет семьи, что могла бы порадоваться за союз молодых. Свет был приглушенным от малого количества свечей. Ничто не напоминало праздник, и ей показалось, что идет к жертвенному алтарю, жертвой которого является именно она. Когда она рассмотрела лицо Дениэла, ее шаг стал быстрее. Она приближалась к нему и вот, заняла свое законное место. Ощутила она полную безмятежность только тогда, когда ее руки коснулись его слегка холодных рук. Эти руки влекли ее за собой в благодатный мир для них двоих. Китти и джентельмен, по форме походивший на служащего во флоте составляли единственных свидетелей их таинства. Раздалась знакомая речь священника, обеты новобрачных были сухи и тверды. Все закончилось супружеским поцелуем.
По выходу из церкви мистер Форбс поманил Мию за собой, и не успев проститься с Китти, она оказалась в коляске. Мия была скована, не осмеливалась поднять глаза, словно напротив нее сидел привлекательный незнакомец и внимательно, забыв о стыде, разглядывал ее. Задать вопрос, поинтересоваться в каком направлении движется коляска, тоже не хватало смелости. Она походила на маленькую запуганную девочку в почтовой карете среди множества неизвестных ей людей. Мистер Форбс, чувственно обхватил ее руки и произнес:
– Миссис Форбс, я люблю Вас.
Ей сразу представилось, что именно так он говорил ей, своей жене, любовь к которой бессмертна, несмотря на то, что она заняла ее место. Резко появилась нехватка воздуха и Мия попросила остановить коляску. Они шли медленным шагом, вдали от города, который погружался во мрак и лишь тусклые огоньки в окнах некоторых домов служили ориентиром, в какой стороне расположен Рим. Звезд на небе было великое множество, они отражались в водной глади реки и при умеренных волнах напоминали россыпь жемчужин. Все вокруг дышало тишиной и появилось ощущение, что на Земле только они двое. Склоненные ветви деревьев у дороги выказывали почтение этой паре, что пошла вразрез со всем земным, дабы оказаться в своем собственном раю.
