— Мы не расслабляемся, господин Кеннер, работаем по боевому расчёту, — ответил Эрик. — Кстати сказать, хоть это немного и не вовремя — мы у себя в отряде обсудили, и готовы перейти на службу в семейство Арди.
— Ты всем объяснил последствия, и что дороги назад не будет? — посмотрел я на него. — «Рыжую рысь» придётся расформировать, и если что, в вольники потом вернуться будет сложно. Просто потому что считается, что хороший дружинник в вольники не уйдёт.
— Все понимают, конечно, — усмехнулся Эрик. — Что тут не понять? Люди интересуются только, кому будут подчиняться.
— Тебе и дальше будут подчиняться, кому же ещё? — пожал я плечами. — А ты будешь подчиняться мне. В моё отсутствие — госпоже Лене. В её отсутствие — госпоже Кире. То есть только членам семьи — в общем, ни для тебя, ни для твоих людей совершенно ничего не изменится. Так что не давай себя подмять ни Лазовичу, ни Кельмину.
— А что насчёт сиятельной? — осторожно спросил он.
— Если теоретически, то она вторая по старшинству после меня. А может, даже и первая. Но она никак в делах семейства не участвует, так что никто толком не знает, где её позиция в иерархии. Давай для простоты решим так: её приказы надо выполнять, если они не противоречат моим. А если противоречат, то сначала проконсультируйся со мной.
— Я понял, — кивнул Эрик. — Что мне дальше делать?
— Расформировывай отряд, улаживай отношения с Вольной гильдией. Распродавай имущество, решай имущественные вопросы с пайщиками — ну, это можно параллельно делать, но всё равно не затягивай. Штатное расписание обсуждай со мной. Затем иди к Есении Ждановой — она оформит создание нового охранного подразделения и подготовит контракты. Бюджет отряда согласовывай с госпожой Кирой. Но знаешь, что — давай подождём со всем этим, пока не станет чуть поспокойней. Разгар кризиса — это не самое подходящее время для реорганизации.
— Хорошо, — согласился он, — подождём. Это не проблема — все понимают, что сейчас момент неподходящий.
— А вот, кстати, насчёт подходящего момента… Эрик, когда вы там с мамой разберётесь в своих отношениях?
Эрик крякнул, а Ленка захихикала.
— Кени, ты такой тактичный, — с ноткой ехидства заметила она.
— Эрик, ты, наверное, просто не понимаешь — очень много влиятельных людей вдруг осознало, что Милослава Арди — это не просто красивая молодая женщина, а ещё и незамужняя. И вокруг неё уже начала вертеться целая стая разных сыновей и племянников. Ситуация пока ещё не критическая, потому что мама редко появляется на людях, но есть приёмы, которые даже ей не стоит пропускать. Там её и караулят. И если обычному альфонсу хватало задушевной беседы в тихом уголке, то сейчас там крутятся люди, с которыми я вынужден разговаривать вежливо. Или делать что-то незаметно. Одного смазливого красавчика, которому она слишком много улыбалась, удалось совершенно случайно уронить в фонтан. Его получилось выставить в смешном свете, но это же только начало.
— Так вот что Маринка тогда хихикала! — поражённо воскликнула Ленка. — А я-то всё не могла понять, что её так веселит.
— Ну да, там Марина хорошо поработала, — признал я. — Я её просто попросил никому не рассказывать об этом. Сама понимаешь, как мама отреагировала бы, если бы до неё это дошло.
— Да, не хотела бы я на твоём месте оказаться, если мама это узнает, — серьёзно заметила Ленка. — Но я с тобой полностью согласна — нам в семье такое прибавление ни к чему. Я тоже за Эрика.
— Я всё понял, — смущённо сказал Эрик.
— Ну раз понял, так и действуй, наконец, — с лёгкой ноткой раздражения посоветовал я. — Такие фокусы бесконечно проворачивать не получится, мама довольно быстро засечёт, отчего с её ухажёрами постоянно происходят разные несчастливые случайности.
За этим приятными беседами мы, наконец, добрались до дома, где и попрощались с Эриком.
— Лена, у нас в планах совещание, народ уже едет сюда. У нас есть время привести себя в порядок, но не задерживайся, пожалуйста.
— Не задержусь, — недовольно ответила она.
* * *
— Садитесь, — пригласил я, усаживаясь во главе стола.
Присутствующие начали рассаживаться, листать блокноты, и в общем, создавать ту здоровую суету, которая предшествует каждому ответственному совещанию. Необычным в этой обычной прелюдии были лишь взгляды, которые присутствующие время от времени украдкой бросали на Кельмина. Тот был ожидаемо мрачен.
— Как себя чувствуешь, Антон? — спросил я, пристально на него глядя.
— Нормально, — отозвался он, отводя глаза, — работать могу.
Выглядел он не очень хорошо — какая-то нездоровая бледность, да и вообще вид довольно измождённый. Целительницы всё же не волшебницы — нет у них ни заклинаний исцеления, ни чудодейственных красных бутылочек, которые лечат всё что угодно — от поноса до сломанного позвоночника. Мама удалила пулю и восстановила повреждённые ткани, но ни одна целительница не может мгновенно восполнить потерянную кровь. Да и вообще серьёзное ранение — это шок для организма, от которого ему приходится долго отходить.
— Вот и замечательно, что нормально, — сказал я, по-прежнему глядя на него в упор. — А теперь объясни мне — как так получилось?
— Я виноват и готов понести наказание, — угрюмо ответил Кельмин, глядя в стол.
— Вообще-то, я не спрашивал, виноват ли ты. Это я и без тебя знаю. Я спрашивал другое.
Мы немного помолчали. Антон по-прежнему не поднимал глаз.
— Впрочем, можешь не отвечать, — хмыкнул я. — Этот ответ я тоже знаю.
Кельмин поднял глаза и недоумённо на меня посмотрел.
— Да-да, Антон, я знаю, почему ты ездил без охраны.
Лицо у него сделалось удивлённым. Потом его озарила мысль и он посмотрел на Стоцкую, но у той на лице тоже было выражение полного недоумения, и Антон удивился ещё больше. Потом смысл моего замечания начал доходить и до остальных, и все стали переглядываться, безуспешно пытаясь понять, кто же из них мне докладывает.
Я чуть было не рассмеялся, глядя на эту пантомиму. Как и принято у конкурирующих спецслужб, Антон с Ириной друг за другом втихую следили, но сейчас им в головы пришла неожиданная мысль, что заниматься этим могут не только они. Да и для остальных это явно стало открытием. Оно и к лучшему — всем полезно подумать на эту тему, чтобы ни у кого не возникало иллюзий, что за ними не присматривают.
Одна Ленка держала безразличное выражение лица, хотя я чувствовал, что её вся эта ситуация ужасно забавляет. Она-то как раз прекрасно знала, кто мне докладывает. Приручённые духи исправно следили за всеми в поместье, и хотя пришлось немало потрудиться, чтобы отучить их нести к нам всякую чушь, в последнее время этот труд начал, наконец, окупаться. Нас в своё время немало повеселило, как Кельмин воркует над своей машиной — мало какая мать так хлопочет над ребёнком. Так что я прекрасно знал, почему Антон не хотел ездить с охраной — даже машина сопровождения убила бы всё удовольствие от поездки, а уж посадить охранника в свою «кисоньку» для него было просто немыслимо. Чисто по-человечески я вполне мог его понять — Кельмин тоже относился к категории трудоголиков, и дорога на службу и со службы была для него практически единственной возможностью прокатиться.
