— Тебя попросил? — изумился князь.
— Меня, — опять вздохнул я. Этого вопроса я и ждал, и что отвечать, не имел ни малейшего представления.
— А ты согласился, — понимающе кивнул князь. — Наверное, потому, что Акил тебе виру заплатил?
— Я согласился раньше, — мрачно сказал я. — А насчёт виры я ему сразу сказал, что виры не нужно. Что вира здесь ничего не решит и будет просто напрасной тратой денег. Но он всё же заплатил, и я сейчас не понимаю, что с этой вирой делать, и зачем он вообще заплатил.
— Он заплатил, потому что умный, — с насмешкой сказал князь. — А вот ты не очень, сделал он тебя тут. Но зато ты честный, этого у тебя не отнять.
— Почему это он меня сделал? — недоверчиво спросил я.
— Не понял ещё? — усмехнулся князь. — Значит, поймёшь. Давай дальше — что там Греки от меня хотят?
— Ветвь Остромира распродаст своё имущество и уедет. Ветвь Акила, которая от сестры Остромира, останется здесь. Они готовы сменить фамилию и согласны на какую-то форму княжеского контроля.
— Хотят Славскими стать, что ли? — неподдельно удивился князь.
— Не понял, о чём ты княже, — осторожно заметил я.
— Славские — это их вассальная семья. Маленькая семья, неудивительно, что ты о них и не слышал. Вот отец Акила как раз из Славских. Если они Славскими станут, то получится, что они побочная ветвь своих вассалов. А неплохо выйдет, — засмеялся князь. — От такого хода у реестровых чиновников мозги свернутся.
— Я не знаю, княже, — честно ответил я. — Мы с Акилом такие детали не обсуждали. Он просто сказал, что они выделятся со сменой фамилии. Он не сказал, какую фамилию они хотят взять.
— Ладно, это мы потом с Акилом решим. Ну — ты понял, как тебя Акил сделал?
— Не понял, — признался я.
— Потому что ты и будешь контролёром, — радостно засмеялся князь. — И ты сейчас отказаться не сможешь — виру получил и вовремя не успел вернуть. Значит, отговорка насчёт войны не работает.
— Зачем я ему вообще?
— Тут твоя добрая репутация против тебя сработала, Кеннер, такой вот забавный парадокс. Акил хорошо понимает, что ты своими полномочиями злоупотреблять не станешь, а скорее наоборот, будешь ему помогать. Я вот думаю, что тебе надо бы его вообще в вассалы взять.
— Нет-нет, уволь меня от этого, княже, — в панике отказался я. — У нас семья три человека, какие нам ещё вассалы? Да ещё и Греки. Нет, ни за что, я отказываюсь.
— Ладно, ладно, не нервничай так, — добродушно улыбнулся князь. — А вообще, подумай над этим.
— Подумаю, как отказаться так, чтобы ты мне больше это не предлагал, — пообещал я. — Так получается, ты согласен с их предложением?
— Конечно, — улыбнулся князь. — Я давно этого ждал. Думал только, что они раньше созреют, но остромировские очень уж сильно уезжать не хотели.
— То есть ты не хотел их имущество растаскивать? — неверяще переспросил я.
— Что за глупости, Кеннер, — возмутился князь. — Хорош бы я был, если бы так вот просто взял и начал имущество какой-то семьи раздавать. Что бы про меня дворянство подумало? Каждый ведь сразу к себе примерит — если он так с Греками поступил, что помешает со мной то же самое проделать? Ты сам задумайся — зачем мне такое?
— Гм, — сказал я в полном замешательстве. — Так а я тогда зачем там был?
— Тебе надо было просто постоять пугалом. Ну, взял бы себе что-нибудь за труды. А не взял бы ничего, так я бы тебя потом как-нибудь по-другому отблагодарил.
А я вместо этого втащил своих родственников, и теперь это я должен князю, а не наоборот.
— Сочтёмся, — подмигнул мне князь, угадав мои мысли, а я вновь почувствовал себя дураком. Действительно, рановато начал я хвалиться умом, и главное, перед кем хвалиться!
— Ты говоришь, что Акил меня контролёром хочет, — пришла мне в голову мысль, — а ведь может быть, что мы как раз его активы и прихватили.
— Нет, не волнуйся, — усмехнулся князь. — Всё там нормально, твои у остромировских взяли. Только Беримир поначалу нацелился было не на то, но мы его поправили.
Оказывается, не я там рулил, а князь. Нет, в самом деле — как-то незаметно забыл я, с кем имею дело. А ведь у князя и старые главы семейств пешками ходят, а я ни с того ни с сего вообразил себя чуть ли не ферзём.
— Да не расстраивайся ты, Кеннер, — добродушно сказал князь, опять верно угадав мои мысли. — Никаких серьёзных ошибок ты не сделал. В принципе, я даже соглашусь, что ты умный. Тебе просто опыта не хватает, не все варианты видишь. Пройдёт время, и получится из тебя тот ещё волчара.
Я только вздохнул. Слова князя звучали, конечно, лестно, но именно здесь и сейчас не особо утешали.
— С убийством Остромира и твоего человека разобрался?
— Никаких следов, княже, — покачал головой я. — Предположения есть, но не более того.
— Что за предположения?
— После того как ты сказал, что отъём имущества Греков не планировался, стало ясно, что в княжестве не было никого, кто был бы заинтересован в убийстве Остромира. Ну может, кроме тебя, но ты этого тоже не делал. Стало быть, остаётся один-единственный вариант — Воислав. Остромир, скорее всего, знал слишком много лишнего, и Воислав предпочёл не рисковать.
— Очень похоже на правду, — кивнул князь. — Я тоже так думаю. И что ты собираешься делать?
— А что я могу сделать? — развёл я руками. — Если я предъявлю Воиславу претензию за убийство моего человека, он скажет, что ничего об этом не знает, и скорее всего, даже не соврёт. Это если предположить, что он вообще станет со мной разговаривать. Нет, к Воиславу идти бесполезно. Буду аккуратно узнавать, кто у него убийствами занимается, а там уже можно будет и что-то конкретное делать.
— Правильно мыслишь. Хорошо, я скажу Курту — если у него какая-то информация появится, он тебе передаст. Но и ты если что-то узнаешь, с ним поделись.
— Поделюсь, — пообещал я. — Даже допросить дам, если вдруг кого живым возьму.
— Ты мне ещё вот что скажи, Кеннер, — вдруг вспомнил князь. — Что это за слухи, что ты мой сын?
— Можно подумать, что это я их распускаю, — с досадой ответил я. — Что я могу тебе ответить, княже?
— А кто распускает?
— Да там давно всё само собой крутится, и любое событие рассматривается как подтверждение. Пошёл я на Княжий Двор — ага, к папе идёт. Это уже вообще похоже на массовое помешательство, у меня даже родная бабка вдруг засомневалась.
— Ольга-то? — презрительно хмыкнул князь. — Вечно она ищет какие-то тайные смыслы. И в результате вечно находит себя дурой.
— Хм, — только и выдал я, не зная, что сказать. У князя с Ольгой, похоже, давняя и взаимная нелюбовь. Впрочем, лезть ещё и в их взаимоотношения мне совершенно не хотелось.
