— Садись, — я отодвинул стул для неё, а сам обошёл стол и сел напротив. — Можешь не пугаться так, я не собираюсь выяснять, кто это сделал. Я и так это знаю. Меня интересует совсем другой вопрос — как это происходило? Вы это придумали вместе с Мариной, или это затея Марины, а ты не смогла сопротивляться, или же она это сделала сама, не спрашивая тебя?
— Второе, — прошептала Ленка потупившись.
— Стало быть, дело обстоит плохо, но всё же не катастрофически плохо, — сделал вывод я. — Марина действовала не самостоятельно, то есть какой-то контроль над отделом у тебя сохранился. Но тем не менее с руководством ты не справляешься, раз позволяешь подчинённым подобную самодеятельность.
Ленка молчала, покраснев и по-прежнему глядя в стол.
— Сейчас Греки на потеху всему городу ловят удочками своё бельишко. Если они выяснят, что это мы их так подставили, они нам такого позора не простят. Вот скажи — развлечение Марины стоит того, чтобы сделать сильное семейство кровными врагами?
В ответ молчание.
— А ведь мы первые подозреваемые. То, что Драгана уверена в нашей вине — это ладно, она просто посмеётся, но ведь, к примеру, Анна Максакова не хуже неё может просчитать ситуацию. Тебе объяснить, кто такая Максакова, и как она связана с Греками?
В эмоциях у Ленки уже бушевала целая буря.
— Да что там Высшие, даже газетные писаки считают, что это сделали мы. Хорошо, что я с ними столкнулся и вроде бы смог их убедить в обратном. Надо сказать, что нам очень повезло в том, что Акил позавчера заплатил виру, и формально наша вражда закончилась на день раньше Марининой забавы. Если бы мы оставались в состоянии войны, вряд ли получилось бы убедить кого-то в нашей непричастности. Ну и Гана нам поможет, конечно — официальное заключение будет состоять в том, что произошло редкое природное явление. В общем, скорее всего, нам удастся выкрутиться, хотя сомнения у многих останутся. Я понятно обрисовал ситуацию?
— Понятно, — прошептала Ленка.
— Очень хорошо, что ты поняла, — с удовлетворением заметил я. — А теперь слушай моё решение: с Мариной я побеседую сам, после чего архивный отдел будет откомандирован в Трир в распоряжение Бернара Арди. Думаю, у них в ближайшее время будет чем там заняться. А Бернара я особо проинструктирую, чтобы у них не оставалось времени на развлечения. Теперь что касается тебя: ты откомандировываешься в дружину на должность десятника. Там тебе дадут десяток новобранцев, чтобы у тебя были возможность отшлифовать командирские способности и навыки руководства подчинёнными. К моменту возвращению архивного отдела из командировки твой десяток должен стать образцовым. Всё, езжай на базу дружины прямо сейчас — распоряжение Станиславу я передам немедленно.
Глава 18
Лена мрачно рассматривала выстроившийся перед ней десяток, и картина её совсем не радовала. Бойцы стояли в расслабленных позах и с ухмылками разглядывали её в ответ. Словом, всё просто кричало о том, что проблемы будут. Она ещё раз прошлась глазами по неровной шеренге и вдруг поняла, что казалось ей неправильным — ни у кого из ратников не было значка, даже обычного медного, который школа Данислава выдавала при окончании. Выпускники Данислава всегда пользовались уважением, и этот значок носили все ратники. Да и у самой Лены на груди была золотая сигна[37] школы — оскаленная голова волка на фоне скрещённых копий. «Станислав их что — в ближайшем кабаке понабрал?» — ошеломлённо подумала Лена, наконец полностью осознав масштаб проблемы. Хотя в чём тут вина Станислава? Он никогда не решился бы подсунуть ей подобный контингент без прямого приказа Кеннера.
[37 — Signa (лат.) — В древнем Риме знамя или навершие (например, орёл), а в более широком смысле — любой воинский значок.]
— Смирно, — скомандовала Лена, и бойцы слегка подобрались, впрочем, по-прежнему производя впечатление сброда. — Я командую вашим десятком, меня зовут Лена Менцева.
Часть фамилии она решила опустить, и судя по тому, что никакой реакции бойцов не последовало, они не связали её с Арди. Разумеется, рано или поздно они всё узнают, но она постарается сделать так, чтобы это случилось поздно, а не рано.
— Обращаться ко мне по имени я запрещаю, — продолжала она. — Обращаться ко мне следует «старшая», как положено по уставу.
— Как прикажете, старшая, — подал голос один из бойцов, рассматривая её сальным взглядом. — Мы со всем нашим уважением удовлетворим вас как пожелаете.
Десяток дружно гыгыкнул. Ухмылки стали шире.
— Два шага вперёд, боец, — ласково сказал Лена. — Как тебя зовут?
— Рустик Калина я, — ответил тот, не торопясь выйдя из строя и приняв вальяжную позу.
— Очень хорошо, Рустик, — улыбнулась она ему. — Раз уж ты сам вызвался, с тебя и начнём.
Лена неуловимым движением скользнула к нему и ударила под дых. Рустик согнулся вдвое и тут же стремительно разогнулся обратно, получив резкий удар коленом в лицо. Следующий прямой в зубы опрокинул его на землю, где он и скорчился, пытаясь вдохнуть немного воздуха. Всё это произошло так быстро и неожиданно, что бойцы забыли стереть ухмылки, которые в сочетании с потрясёнными физиономиями придавали десятку вид стаи оскалившихся бабуинов.
— Ты и ты, — она ткнула пальцем в соседей Рустика. — Поднять, поставить в строй и придерживать, пока не придёт в себя.
После секундного колебания те всё-таки выполнили приказ, с некоторой опаской поглядывая на Лену.
— Это было нечестно, старшая, — внезапно подал голос другой ратник. — Он не ожидал.
— А надо было ожидать, — внимательно посмотрела на него Лена, и тот немедленно подобрался. — У нас дружина, а не детская спортивная школа. Для детей с дефектами развития, — добавила она с такой доброй улыбкой, что подобрались уже все. — И прежде чем разинуть пасть и сморозить какую-нибудь глупость, сначала пересчитайте свои зубы и подумайте — так ли много у вас лишних?
— Но я могу тебя успокоить, — продолжала она, глядя на ратника в упор. — У нас сегодня будут спарринги, и у Рустика Калины будет возможность со мной подраться. Ты же хочешь со мной подраться, Рустик? — она посмотрела на Калину, и тот ответил ей полным ненависти взглядом. — Вижу, вижу, что хочешь, — засмеялась Лена. — А что насчёт тебя, боец? Тоже хочешь со мной подраться?
— Хочу, старшая, — хмуро ответил тот, против своей воли скосив глаза на золотую сигну. Золотой знак был большой редкостью — даже серебряный встречался нечасто, — и до всех наконец начало доходить, что с их десятником дело обстоит не совсем просто.
— Как тебя зовут?
— Донат Рощин, старшая.
— Будешь драться со мной сразу после Рустика, — пообещала Лена.
Вот, похоже, и нарисовался настоящий неформальный лидер. Рустик просто наглый дурак, из тех, что выпускают вперёд, чтобы начать драку. А вот Донат явно гораздо умнее, и вежливость говорит в его пользу. Если Рустика надо просто размазать в назидание другим, то Донат вполне может стать надёжным помощником при условии, что получится пройти по довольно тонкой грани — вбить в него уважение, при этом не унижая его перед остальными. Зато если это получится, то именно он и будет первым кандидатом на должность десятника, когда Лена уйдёт.
