— Здравствуй, бабушка, — я клюнул её в щёку. — Слушай, а что это мне сегодня все встречные кланяются? Непонятно мне такое неожиданное уважение…
— А что тебя удивляет? Как ещё надо приветствовать главу влиятельного аристократического семейства?
— Раньше я что-то такого не наблюдал.
— Раньше ты был непонятно кем, а сейчас ты глава дружественного, практически союзного семейства.
— Ну надо же, какую головокружительную карьеру я совершил на этой неделе, — пробормотал я. — Надо обрадовать родных.
— Ты просто не понимаешь, как живёт род, Кеннер, — засмеялась Стефа. — Род — это прежде всего Мать. Не то что родовичи совсем голоса не имеют, но Мать — это гораздо больше, чем, скажем, глава дворянской семьи. Пока Ольга не знала толком, как к тебе относиться, ты и для рода был непонятно кем. А сейчас Ольга объявила, что Арди являются дружественной семьёй.
— Долго же она на эту тему раздумывала, — саркастически хмыкнул я.
Стефа только улыбнулась в ответ, ничего не сказав. Хотя что здесь можно было сказать? Уж нам-то с ней всё и так было ясно.
— Я так понимаю, она объявила это по результатам операции против Греков? — спросил я.
— Да, и мы благодарны тебе за то, что ты нас позвал, — кивнула Стефа. — Род приобрёл очень нужный нам актив. Как мы можем с тобой расплатиться?
— Никак не надо расплачиваться, — покачал я головой. — Не хочу я принципа «ты мне, я тебе» в отношениях с родственниками. Считай, что я таким образом извинился за «Артефакту». Хоть и не я её у вас отобрал, но всё же именно мне она досталась.
— Мне приятно видеть, что внук вырос достойным человеком, — одобрительно посмотрела на меня Стефа. — Род тобой гордится, Кеннер, и я считаю, что вполне заслуженно.
Я смутился. Обычно я с иронией отношусь к похвалам и не принимаю их всерьёз, но я чувствовал, что она говорит искренне, а искренние слова человека, которого я глубоко уважаю — для меня это значит немало.
— Но ты, кажется, тоже не с пустыми руками ушёл, — заметила Стефа. — Говорят, к тебе отошёл завод Драганы, и ещё князь отдал тебе четвёртый механический.
— Пока не отдал, — отрицательно покачал я головой. — Ничего ещё не решено.
— Уже решено. У нас есть кое-какие связи в канцелярии князя — нам сказали, что они получили распоряжение готовить документы по заводу к передаче Арди. Так что ты тоже неплохие активы получил.
Очень важная информация — если князь решит поторговаться, мне очень пригодится знание, что решение на самом деле уже принято.
— Вообще-то, я их не получил, а купил. Кто бы мне что даром отдал?
— Купил? — удивилась Стефа. — Сразу два больших завода? Откуда у тебя столько свободных денег? Или ты набрал кредитов?
— Нет, заплатил взаимозачётом.
— Взаимозачётом? — ещё больше удивилась Стефа. — Ты отдал какой-то из своих заводов?
— Нет, там сложная схема, — я в смущении отвёл глаза. Рассказывать о новой компании я не мог, даже родственникам знать об этом не стоило, слишком уж чувствительная тема.
— Сложная схема? — в недоумении повторила Стефа, явно пытаясь сообразить, с помощью какой схемы можно без денег приобрести два немаленьких завода. Она несколько секунд сосредоточенно размышляла, а потом вдруг захохотала. — Нет, наверное, я и в самом деле старею. Совсем забыла, с кем разговариваю. Ты вообще хоть что-то за деньги покупал?
— «Мегафон» я с нуля построил, — оскорблённо отозвался я.
— Ладно, ладно, не обижайся, — сказала Стефа посмеиваясь. — Просто в самом деле удивительно, что тебе всё чуть ли не с неба падает. Не смотри на меня так — я верю, что ты всё своё честно получил. Но денег ты всё-таки ни за что не платил. Ну, разве что «Мегафона» построил.
Вообще-то она затронула больную для меня тему. Я и сам в последнее время начал задумываться, отчего мне так удивительно везёт. Ведь и в самом деле, все активы семьи достались нам практически даром, или даже просто даром. Когда я получил даром «Артефакту», это выглядело, как фантастическое везенье. Но когда такое фантастическое везенье стало повторяться раз за разом, всё это начало выглядеть как-то непонятно.
— Знаешь, бабушка, ведь ты права, — ответил я, и она от удивления перестала смеяться. — Понимаешь, каждое моё приобретение на самом деле не падает с неба, мне приходится много работать для этого, проводить какие-то комбинации. Поэтому я долго не обращал внимания на странную закономерность — я получаю активы либо даром, либо даже неплохо зарабатываю при этом.
— Например? — Стефа серьёзно заинтересовалась.
— Например, взять завод «Милик». Мы истратили где-то около миллиона на покупку акций. Нам пришлось повоевать с Лесиными, побегать от убийц, и вообще приложить много усилий, так что приобретение завода выглядело нормальным и закономерным. Но если выделить только результат, то получится, что потраченные деньги нам практически полностью компенсировал Лесин. То есть завод мы получили даром. И так во всём. По отдельности это незаметно, но если посмотреть на результат, отсеяв детали, то каждый раз выходит одно и то же.
— И что тебе в этом не нравится? — с любопытством спросила Стефа.
— Мне не нравится то, что так быть не должно. За какие заслуги мне такая невероятная удача?
— Занятно, что ты об этом вообще задумался. Люди всегда воспринимают удачу как должное, считая, что они этого достойны. Такой вопрос у них никогда не возникает. А у тебя вот возник. С тобой очень интересно общаться, Кеннер, ты меня часто удивляешь, а меня удивить совсем непросто, можешь мне поверить.
— То есть ты тоже считаешь, что это ненормально? — настаивал я.
— Не берусь судить, что нормально, а что нет, — пожала плечами Стефа, — но это и в самом деле необычно. В принципе, чаще всего такие вещи объясняются благосклонностью Силы. Простое объяснение, непроверяемое и неопровергаемое. А существует ещё возможность, что сильная воля сдвигает случайности, как раз и создавая то, что называется удачей.
— Мы недавно с тобой об этом говорили, — кивнул я. — Но первое объяснение мне не кажется удовлетворительным. А второе, насчёт сильной воли, я бы мог принять, если бы моя воля была и в самом деле настолько сильна.
— Не надо себя недооценивать, — улыбнулась Стефа. — С волей дело у тебя обстоит неплохо, но ты прав — она всё же не настолько сильна. Есть ещё один вариант, намного менее для тебя приятный.
— Я так и думал, что объяснение мне не понравится, — мрачно сказал я.
— Ну, не всё так страшно. Не торопись расстраиваться, просто имей в виду такую возможность. Как бы тебе это объяснить… Вот скажи — что общего у детей и животных?
— Даже не знаю, — ответил я подумав. — Никогда не было мысли сравнивать. Животных я люблю, а вот насчёт детей не уверен.
— Честно ответил, — одобрительно кивнула Стефа. — Так вот, ни те ни другие не видят причинно-следственных связей. Маленькому ребёнку бесполезно говорить: «Если ты съешь все конфеты сейчас, то завтра у тебя не будет конфеты на сладкое». Он просто не видит никакой связи между прошлым и будущим, для него каждое событие независимо. Но ребёнок постепенно начинает видеть простые связи — если сунуть руку в огонь, то будет больно, — а потом и более сложные.
