— Польшу они обойдут по Балтике. Проблем не жду, но на всякий случай груз будут сопровождать двое Владеющих. Поездом слишком опасно, Гана. Дело даже не столько в поляках, Польшу можно обойти через Киев и Вену, дело в Зепперах. Поезд слишком уязвим.
— Согласна, — кивнула она. — Всё правильно сделал.
— А вот скажи мне, Гана, — поинтересовался я, — по какому графику вы отгружали Зепперам?
— Ни по какому, — покачала головой Драгана. — Нам было не очень выгодно им продавать, так что им скидывали остатки, когда они были, конечно. Они ещё долго могут не замечать, что поставки мимо них идут, если ты об этом.
— Я об этом, — кивнул я. — К сожалению, долго им морочить голову не выйдет — как только в империи появится алхимия не от них, они сразу заинтересуются. Но хотя бы недолго, и то хорошо. Кстати, у них здесь есть кое-какие предприятия, в частности, пара банков — получится нам эти банки слегка прижать, если Зепперы начнут доставлять проблемы?
— Получится, — пообещала Драгана. — Но знаешь что, Кен — отработай хотя бы две-три поставки как положено, чтобы мы могли видеть, что ты действительно справляешься. Я-то в тебе и не сомневаюсь, я тебя уже достаточно хорошо знаю, но вот князь, скорее всего, захочет увидеть от тебя какой-то результат, прежде чем начать прижимать не последние банки княжества.
— Будет результат, — пообещал я, добавив в голос уверенности.
— Покажи, что ты способен обеспечить то, что в своих планах понаписал, и отношение к тебе будет не как к Зепперам. Остатками тебя никто кормить не станет, будешь приоритетным клиентом.
— Мы будем, — уточнил я. — Ты там тоже не последний акционер.
— Мы будем, — с улыбкой согласилась она.
Она заметно расслабилась, и уже не создавала впечатления, что она куда-то спешит, так что я решил, что сейчас неплохой момент для того, чтобы поболтать на отвлечённые темы:
— Стало быть, все текущие вопросы мы решили, ждём поставку и начинаем работать, — подвёл итог я. — Но если у тебя найдётся ещё немного времени, то я бы тебя поспрашивал кое о чём.
— Найдётся, — кивнула она, бросив взгляд на часы. — Что тебя интересует?
— Мне не совсем понятна концепция веток развития, которые существуют одновременно.
— Всё же решил заниматься вероятностями? — с некоторым осуждением спросила она. — Ну, я тебя предупредила.
— Пока ещё не решил, но тема невероятно интересная. И очень уж большие возможности открывает.
— Доживи сначала до этих возможностей, — проворчала она. — Может, это у тебя наследственное? Ты и в самом деле очень похож на Ренского.
Я только неопределённо улыбнулся, не зная, что на это сказать.
— Ну хорошо, — вздохнула она. — Попробую объяснить. Понимаешь, хоть мы и говорим про лес вероятности, про ветви развития и прочее, на самом деле это не совсем верно. Иногда удобнее представить это как лес, а иногда как сплошное поле, в котором мир чертит свой путь. Хороший пример — фотон. В явлении фотоэффекта это частица, а в явлении дифракции это волна. А на самом деле это ни то и ни другое. Фотон — это какая-то более сложная сущность, для которой у нас нет подходящего понятия. Мы видим в разных ситуациях её разные грани, и вполне возможно, что у неё есть ещё какие-то грани, о которых мы пока не знаем. Вот так же и лес вероятностей — это никакой не лес, а нечто, для чего мы не очень успешно пытаемся подобрать подходящее представление.
— Интересная модель, — заметил я, — но непохоже, что её можно как-то проверить. У неё есть какая-нибудь практическая ценность?
— Ответь на этот вопрос сам, — пожала плечами Драгана. — Это просто подход учёного, который пытается построить логичную модель явления. А вот Кеннер Ренский предпочитал практический подход, через интуицию. Без всяких моделей, но при этом вполне успешно. Хотя я, пожалуй, не совсем права, — задумалась она, — Ренский логикой тоже не пренебрегал. Но какой бы подход ты ни использовал, пойми главное: мы не просто меняем мир нашими поступками, мы также формируем его нашими представлениями о нём. Мы находимся внутри этого мира, поэтому он нам кажется чем-то стабильным, и мы не замечаем, как он меняется. Хотя иногда даже мы можем заметить изменения.
— Например? — заинтересовался я.
— Да ты сам это видел во время дуэли. По сути, я просто представила мир без Кисы, понимаешь? И он перескочил на другую ветку, где Киса не стала Высшей, а может, её вообще не было. Мы заметили, что мир стал другим, но для тех, кого не было на той полянке, он никак не изменился.
— Меня безумно увлекает эта идея изменения прошлого, — признался я.
— Ну, в каких-то заметных масштабах это доступно только Сиянию и, наверное, Силе. Знаешь, философы давно гадают, почему Вселенная такая, какая есть. Каким образом её физические константы оказались настолько подходящими, что в ней смогли сформироваться звёзды и планеты, на которых в конечном итоге смогла появиться жизнь? Обычно отвечают, что не будь Вселенная именно такой, нас бы не было, и этот вопрос некому было бы задавать. Или его бы задавали себе совершенно другие существа[38].
[38 — У нас этот ответ тоже известен. Он называется антропным принципом и считается одним из фундаментальных принципов современной космологии — по всей видимости, за неимением лучшего ответа.]
— Мне кажется, что этот ответ на самом деле ни на что не отвечает, — заметил я.
— Совершенно верно, он никак не отвечает на вопрос, почему Вселенная именно такая. Он вместо этого объясняет нам. что она просто такая, какая есть, и отвечать здесь не на что. К науке это имеет очень слабое отношение, это скорее из области веры.
— И я так понимаю, у тебя есть лучший ответ?
— Есть, — улыбнулась она. — Он такой, потому что Сияние пожелало создать Вселенную с разумной жизнью. Даже сверхразум не в состоянии так подобрать бесчисленное множество фундаментальных констант, чтобы гарантировать зарождение жизни, но для него есть другой путь — он может вернуться назад и выбрать другую ветку, если текущая не приводит к желаемому результату.
— То есть ты считаешь, что сразу невозможно создать нужный мир, и его обязательно придётся корректировать задним числом?
— Именно так я и думаю, — уверенно ответила Драгана. — Даже в неживой природе существует слишком много неопределённостей, а когда дело доходит до живых существ, особенно обладающих свободой воли, предсказать вообще ничего невозможно. Зато работа с лесом вероятностей полностью гарантирует результат. Представь, что ты играешь в шахматы, и у тебя есть возможность в любой момент вернуться на сколько угодно ходов назад. Как бы хорошо ни играл твой противник, победишь ты.
— Что только добавляет мне желания тоже научиться такому замечательному фокусу, — заметил я, а Драгана закатила глаза.
Глава 21
Дверь гостиничного номера вздрогнула от мощного пинка, и Радим, ещё ничего не соображая со сна, слетел с кровати.
