— Когда мы тебя нашли, и привели в чувство, ты говорил, что нападавшие были большие и лохматые.
Я пожал плечами.
— Не помню. Я вообще помню с того момента, как очнулся на лошади.
— Да-а… — почесал в затылке Варди, — так мы вообще ничего не поймем. Следов, конечно, много, но все орочьи.
— Я видел след от морского сапога, — заметил Фритьеф.
— Где? — оживился Варди.
— В полосе прибоя, — небрежно бросил гигант, — на песке. Вон там, — и показал рукой.
Варди, Хрок и Йорген отправились смотреть.
— А что такое «морской сапог»? — проявил любопытство я.
Удосужился взгляда, типа: «не открывай рта, когда взрослые разговаривают», но до ответа Фритьеф снизошел:
— Обувь специальная, в ней на корабле удобно. А вот на берегу нет.
И посмотрел так, словно хотел спросить: «ну что, понятнее стало?»
Захотелось выпалить прямо в эту харю: «Вообще-то, мне за двадцатник. А в сравнении с вашими двадцатилетними, наверно на все сорок тяну». Но не стал. Кто знает, как они относятся к таким как я? Вдруг хряснет своим топорищем без разговоров, и выкинут потом в залив, дескать: «это демон в него вселился!». Вместо этого нагло заметил.
— Понятно. Значит нападавшие пришли с моря. И это были не случайные на море… — чуть не ляпнул «люди», вырулил, — ребята, а те, кто в море проводит времени больше, чем на земле.
Мари, проходивший неподалеку, и услышавший мою реплику, только плечами пожал, зато от Фритьефа я удосужился взгляда задумчивого.
Вернулись дружинники и Йорген. Версия, высказанная мужиками, не сильно отличалась от моей.
— Ну что ж, давайте сделаем то, за чем пришли, — подвел черту расследованию Йорген, — куда вы говорили, сложили тела?
Глава 6
Тела лежали в доме.
Бран, (до сих пор не могу называть его отцом) такой же здоровый и крепкий как Йорген, с парой старых шрамов на спокойном лице лежал отдельно, на длинном столе, полном аналоге стола из дома его брата. На первый взгляд губительных ран на теле было не заметно. Парочка косых разрезов на груди, похожая на колотую рана на бедре и все. Но когда мы его потом перевернули… Затылок оказался размозжен страшным ударом. Фактически череп перестал существовать, превратившись в мешанину обломков костей, сгустков свернувшейся крови и кусочков мозга. Из спины торчали три обломанных древка стрел. Левое плечо почти отрублено сильным ударом сзади, и держалось только на передних мышцах.
Рядом, на лавке лежала женщина. Человек. Красивая. На вид, лет тридцать. Головная повязка слетела и густые, длинные, темно-каштановые волосы разметались по плечам, лицу, свешивались с лавки. Высокая грудь, узкие, по сравнению с орочьими бедра, и, конечно, осиная талия. Традиционное для орков длинное, слегка расклешенное понизу платье оказалось разрублено косым ударом от плеча до низа ребер. Плотная, незнакомая мне темно-синяя ткань пропиталась кровью. В мочках ушей я заметил разрывы. На левой руке не хватало кисти, правая же рука, сжатая в кулачек, была прижата к груди.
— Браслеты с запястья снимали, — пояснил с тяжким вздохом Хрок. — Видно застежка была хитрая, не хотели долго возиться, вот и рубанули.
— У тебя ее волосы, — заметил незаметно подошедший сзади Варди, — а я ведь ее видел.
— Где?!
— Пятнадцать лет назад твой отец приезжал к ярлу. Зачем — не спрашивай, не знаю. Там он ее и увидел. Ее только что привезла дружина Харальда, а Барди ее выкупил и увез с собой… — он помолчал, — Похоже влюбился, старый сыч, или решил обмануть судьбу: ему вечно не везло с женами и детьми. Получается, он дал ей свободу и сделал женой.
— С чего ты решил? — спросил проходивший мимо Мари, — может жена Брана вон там? — он ткнул рукой в остальные тела, лежащие на полу, — Тоже платье дорогое. Я бы сказал, что жена вон та.
— А это тогда, по-твоему, кто? — переспросил его Хрок.
— Не знаю, — пожал плечами Мари, — может наложница. Разве не бывает такого, чтоб хозяин дарил своей рабыни красивое платье?
— Что ты знаешь о красивых платьях, крестьянин? — Варди бросил на упитанного орка взгляд, преисполненный издевки, — Что ты видел, помимо своего одаля? Та женщина, конечно, хорошо одета, и платье на ней из тонкого сукна со вставками. Но это… — он взял в руку складку платья, — Пощупай! Это не местная ткань, на Огненной земле такого не делают.
— Если оно такое дорогое, почему же его не забрали напавшие? Платье можно зашить, отстирать…
Но тут раздался низкий рык Фритьефа.
— Тебе надо быть внимательнее, молодой хозяин, — он равнодушно показал куда-то в район талии лежащей женщины, — она носила ключи. Видишь на платье вытертые следы от пояса? Такие остаются только тогда, когда пояс нагружен чем-то тяжелым.
— Да, но…
И тут уже не выдержал я.
— Ты назвал мою мать рабыней?!
Я в бешенстве дернулся, но Варди придержал меня за плечи. Попытался вывернуться — хватка была железной.
Не сказать, чтоб я сильно горевал по погибшей. Это — не моя мама. Моя осталась там, в моем бывшем мире, да и не сказать, чтоб я любил ее до беспамятства. Так что зубами рвать за нее противника, на голову с лишним выше меня и раза в два тяжелее я б не стал. Но пока они припирались в моем мозгу лопнувшей пружиной раскрутилась нехитрая логическая цепочка: я полукровка и эта человеческая женщина явно моя мать, больше некому. Но если она — рабыня, то получается, что я…
Я не хочу оказаться здесь на правах раба!!! Я вижу, что значит здесь быть рабом!
— Никто ее не называет рабыней, Асгейр. — прорезался голос дяди. — Успокойся. Мари просто упражнялся в наблюдательности и умении вести спор. На этот раз — неудачно.
Только сейчас до меня дошло, что на лице Йоргена за все то время что мы были в доме, отражалась какая-то нехилая внутренняя борьба. То он хмурил брови, то прищуривался, то непроизвольно дергал руками, будто порывался жестикулировать. Будто спорил, сам с собой. Когда Мари заикнулся о том, что «моя мать» не может быть хозяйкой, он как будто встрепенулся, какое-то время изумленно следил за спором. Но потом словно потух.
— Мари, тебе следует извиниться перед двоюродным братом.
— Прости Асгейр, — искренне произнес толстяк, подошел, положил мне руку на плечо, — я просто не подумал о последствиях своих размышлений. Не сердись на меня.
Не сердись! Ты просто не представляешь, что ты ляпнул! Какую бурю эмоций вызвал.
— Проехали, — процедил я остывая, потом немного подумал, протянул руку.
Мари удивленно взгляну мне в глаза, полмгновенья колебался, затем протянул свою. Но пожал не ладонь, а скользнув кистью вдоль предплечья сжал мне локоть. Автоматом я пожал его локоть.
