— Понятно, — нейтрально произнес я, чтоб хоть что-то сказать.
— Судя по вам, вы только вступаете в возраст новиков-дренгиров. Приехали наниматься в лид? Подбираете себе хорошую экипировку? Скажите, на какую сумму рассчитываете, и Азог даст вам лучшее.
— Рано нам еще наниматься, — буркнул Калле, — у нас еще детей нет.
— Да, у вас странный обычай, — заметил гоблин, — вот у нас, ребенок волен делать что ему заблагорассудиться, если он в состоянии осуществить начинание.
— Нельзя уплывать рисковать жизнью, не оставив родичам жизнь в замен себя, — проговорил Хрут, — ребята просто пришли посмотреть на красивые железяки.
И чего он тут нашел красивого? К примеру, ты видел здесь бастард? Отполированный, с несколькими долами, с развитой гардой в виде голов животных, с навершием изукрашенным драгоценными камнями?
— Хрут, смотри какие мечи! У меня когда-нибудь обязательно будет такой!.. Можно?
Продавец кивнул, и Калле схватил понравившуюся железку.
Мд-а… Это был хотя бы меч, но вид… Широкий клинок тусклого железа длинной менее метра, с закругленным острием и долом на всю длину. Небольшая гарда, скорее даже не гарда, а упор для руки и очень маленькая рукоять, ограниченная развитым навершием. Помню в играх такой давали на первых уровнях. Чему радуется этот щенок? Как бы не описался от радости.
— Великолепный меч из Упсалы, сделанный мастером-мечников Ульриком Сивобородым. Отдаю за какие-то четырнадцать марок!
— Четырнадцать марок, — охнул Калле. Аккуратно вернул меч на место. — Все равно! Однажды я стану великим воином, и у меня такой будет!
Как же мало надо для счастья!
Мы вышли на улицу. Смеркалось, над входами в лавки позажигали масляные фонари, мостовые прочертили длинные, хаотично мечущиеся тени. На небе показались первые звезды, хотя было не так уж и темно. Я давно привык, что на улице никогда не было так темно, чтоб подходила поговорка «глаз выколи». Максимум — поздние сумерки. Молча, погруженные каждый в свои мысли мы шагали обратно, к постоялому двору.
Глава 10
— Слушай, Хрут, — спросил я работника, — напомни, не могу сообразить. Марка это сколько?
— Ты небось о таких деньгах до сих пор вообще не слышал? — с усмешкой подначил Калле.
Реагировать было лень — скорее всего начинала сказываться усталость, доползти бы до комнаты, что-нибудь закинуть в топку и рухнуть спать. Поэтому я даже бровью не повел.
— Марка? — задумался Хрут, — как бы тебе объяснить… Это мера серебра, примерно вот такая, — показал пальцами.
— Спасибо, Хрут, стало намного яснее!
— Пожалуйста, — на полном серьезе ответил тот, и опять углубился в свои мысли.
— Да ты чё, прикалываешься чтоль?! — не выдержал я еще шагов через десять, — я же ни хрена не понял!
— Да? — искренне удивился тот, — ты же сказал, что понял? А-а-а! — наконец до него дошло, — это шутка была?
Блин, парни, с вами так и прикалываться разучишься!
— Ты мне лучше скажи, что на марку купить можно, из чего-нибудь такого… повседневного. А то я, понимаешь, кольчуги да мечи каждый день не покупаю.
Прыснули оба.
— Ну вот смотри, — немного подумав начал дядин завхоз, — дюжину соленых селедок или лососей можно купить за 12 пеннингов.
— Пеннингов?
— Ага, — он достал из кошеля небольшую тусклую монетку, — это пеннинг. Тридцать пеннингов это один эйрир, — показал монетку побольше, на вид — серебрянную. — Ну а восемь эйриров это марка.
— Хм, — задумался я, — как-то сложно перевести одну кольчугу в количество селедок. Это ж сколько нужно рыбы?
— Да ты за всю жизнь столько не видал! — язвительно вставил Калле.
— Ничего, — ободряюще улыбнулся Хрут, в общем-то он был добрым малым, — подрастешь, если захочешь, попросим Йоргена, он будет тебя со мной отпускать. Научу…
Он сбился с шага, обернулся.
— Асгейр, ты чего?
А я застыл соляным столбом на дороге.
— Так, получается одна селедка это один пеннинг. Верно?
Хрут кивнул. Калле захохотал.
— Да ты просто гений!
Но я продолжал мыслить вслух:
— Тогда марка, это двести сорок пеннингов, то есть, — я посмотрел на дядиного завхоза, — двести сорок селедок. Осталось посчитать сколько это будет в двадцати четырех марках…
Огонек насмешливости в глазах Калле притух, Хрут смотрел внимательно. А я прям чувствовал, как мои мозги с трудом проворачиваются, как облетает с «шестеренок» наросшая там за месяц «трудотерапии» пыль, паутина и ржавчина.
— Двести сорок на двадцать четыре… — так, Гера, давай, — двести сорок на десять это две тыщи четыреста, плюс еще две тыщи четыреста, итого четыре тыщи восемьсот… И еще на четыре…
Лицо Хрута стало серьезным, для Калле мое бормотание похоже вообще казалось какой-то кабалистикой, или же он решил, что я вызываю какого-то демона. Черт, ну!!!
— Так, двести сорок на два это четыреста восемьдесят, и на два… восемьсот… восемьдесят на два сто шестьдесят… итого девятьсот шестьдесят и там было, там было… четыре восемьсот да девятьсот шисят… — я посмотрел Хруту прямо в глаза, — Эта кольчуга стоит пять тысяч семьсот шестьдесят пеннингов, или такое же число селедок. В дюжинах это будет…
Но дядин завхоз меня уже не слушал.
— Вот это да, Асгейр! Я скажу Йоргену, что с сегодняшнего дня ты работаешь со мной! Где ты так научился считать?
Что было сказать?
— Мама научила.
— Я слышал, что твоя мать была знатного человеческого рода? — осторожно поинтересовался Хрут.
— Его мать была рабыней!
Ну, козел! Я дернулся, но был пойман за шкирку Хрутом. Хоть на фоне Фритьефа завхоз и не смотрелся, но для меня, взрослый сорокалетний орк был весомым аргументом.
— Ну-ка не ссориться! — в голосе звякнул металл. Никогда такого за Хрутом не замечал.
Я посверкал глазами в стороны мелкого гада, и чтоб отвлечься продолжил засыпать Хрута вопросами.
— А что еще сколько стоит?
— Два фунта зерна, к примеру, это три с половиной пеннинга, хорошая овца — эйрир. О! — он хлопнул себя по лбу, — Корова! Хорошая дойная корова стоит пол марки!
Ну нифига себе! Тот дешевый на вид меч стоил… двадцать восемь коров? Учитывая, что у дяди коров всего четыре…
— Погоди, — другая догадка осенила меня, — кольчуга стоила двадцать четыре марки? То есть сорок восемь коров?
Мои попутчики одновременно кивнули.
Охренеть! Целое стадо! А если в овцах? Даже не стал считать.
