На пробежке я, конечно, отставал, но уже не так сильно, что не могло не радовать, а вернувшись в усадьбу еще и удивил наставника показав тому Бёрпи. Хельми хмыкнул, поинтересовался что это дает, и похоже не впечатлился. Дальше он более часа гонял меня со щитом и копьем, истыкав тупым концом своего мне грудь и голени. И даже пару раз засветив по лбу. Под конец я кидал сулицы в мишень, пока плечо окончательно не заныло. Заработал похвалу, на чем утреннюю тренировку было решено приостановить.
После завтрака меня выцепил Стейн.
— Кажется ты щит хотел?
— А? Ну… да. Хотел…
— Ну так пойдем, будешь помогать.
— Э-э-э… Пойдем.
Для запасов древесины у Гунара был отдельный сарай. Оттуда Стейн вытащил целый ворох дощечек.
— Пока ты где-то прохлаждался, старина Стейн всю нудную работу уже сам переделал, — шутливо ворчал орк. — Вот, бери, и тащи в дом.
— В доме будем работать? — зачем-то спросил я, хотя это и было очевидно.
— Доски потом клеить будем, а на холоде клей не схватится, — пояснил Стейн, — так что пошли сразу в дом.
Для работы расположились в той части дома, что я про себя называл «скотником». С собой мой напарник притащил что-то вроде невысоких козел, на которые мы и уложили досочки.
— Это что за дерево? — черканул я ногтем по одной из досок.
— Какое купил, — развел руками Стейн.
— Блин, Стейн, я купил то, что насоветовал мне ты, — не оценил я шутку, — что, по нормальному сказать не можешь?
— Да липа это, обычная липа, — успокоил мастер.
— Хм… — попытался изобразить я знатока, — а разве она годится на щит?
— Почему нет то? А тебе что, дуб подавай? Так ты такой в руках не удержишь! Он же тяжелый будет, как жернов.
— Все равно, — пожал плечами я, — липа не слишком ли мягкая?
— Липа еще и вязкая, — наконец снизошел до объяснений мастер, — если меч или топор край прорубят, то там и застрянут. И выдернуть… — Стейн покачал головой, — в общем, я тебе не советую засаживать топор в край щита, безоружным останешься.
Я вспомнил нашу схватку на дороге, и как Фритьеф вогнал свою секиру в щит разбойника. Да уж, гиганту сил хватило, выдернуть ее обратно. Двумя, кстати, руками. Еще и чуть щит из рук бандюгана не вырвал. Запомню.
Разложили доски на козлах, получился эдакий дощатый квадрат.
— Сейчас клеить будем. Кстати, — усмехнулся Стен, — с нюхом у тебя как?
— Нормально, а что?
— Будем делать молочный клей, — орк расплылся в улыбке.
Что-то она у него какая-то хитрая? Чую какой-то тут подвох…
Стейн отошел, вернулся с глиняной мисочкой и небольшой закупоренной бутылочкой, тоже глиняной.
— Любишь скир? — по-прежнему усмехаясь спросил мастер.
— Да хрен его знает. Вообще впервые вижу!
— Ты что? — Стейн буквально выкатил на меня удивленные глаза, — Правда? Очень странно. Все едят скир.
Он покачал головой, пожал плечами, хмыкнул.
— Вот это скир, — он показал на мисочку, — делают из молока. Еще не сыр, но уже и не сметана. В общем… скир. Клей будем делать на его основе, потому что молочный клей не биться влаги, в отличии, например рыбного или костного.
— Логично, — поддакнул я, не совсем понимая, где же тут подвох.
— А вот это… — он поднес к глазам бутылочку, — впрочем не важно. Щит же мы тебе делаем?
— Да.
— Значит будет справедливо, если клей сделаешь ты.
— Ну так чего делать то?
— Хитрости никакой, — опять ухмыльнулся Стейн, — берешь вот это, — он протянул бутылочку, — выливаешь в скир и всё очень хорошо перемешиваешь.
В мисочке обнаружилась щепка.
Я с интересом поднес бутылку к лицу, и потянулся откупорить.
— Подожди-подожди, — заторопился Стейн, — дай-ка я только отойду.
Да что захрень?! Не бомба же это, в конце концов? Но все же бутылку я открыл, отведя руку подальше от лица.
Да-а! Теперь понимаю! Глаза тут же застили слезы, я даже закашлялся, и сильный запах аммиака ударил не то, что в ноздри. В мозг!
То, что обоняние у орков хуже человеческого я уже понял. Но я-то полукровка, вашу мать! Кое как прицелившись слезящимися глазами я отправил содержимое бутылочки в миску. Запах стал только сильнее!
— Стейн! Тролль тебя задери! — раздался крик хозяйки, — Ты опять свою гадость в доме замешиваешь? Тут же все провоняет!
— Келда, нельзя на холоде! — стал оправдываться уже что-то жующий плотник.
— Шли бы тогда хоть в кузню!
— Келда, я бы с радостью! Но там Колль!
— Вот бы и вправил тебе мозги!
Я же тем временем пытался изображать миксер.
— Асгейр, отойди ближе к двери! Можешь ее даже приоткрыть чуть-чуть.
Возле двери стало полегче, то ли вонь стала выветриваться, то ли я чуть пообвыкся.
Получившуюся субстанцию профильтровали сквозь тряпицу.
— Важно чтоб комочков не осталось, — наставлял Стейн, — иначе прочно не склеиться.
После чего мы промазали бока доскам тем, что вполне можно было назвать казеиновым клеем, а сам дощатый щит плотник плотно сжал, расклинив несколькими клинышками.
— Ну все, — заявил он мне, — теперь будет сутки сохнуть.
— А… Мне что делать?
— Можем наконец заняться твоим луком. Зря что ли ты покупал для него заготовки?
Точно! Сердце забилось сильнее.
— Конечно! Что от меня нужно?
Стейн окинул сомнительным взглядом.
— Пока что, просто расскажи что хочешь. Ну и учись, когда-нибудь будешь это делать сам.
Мы принесли в дом поленце, в котором, по утверждению мастера «скрывалось» две заготовки.
— А это что за дерево?
— Ясень.
Вот как? Смотрю тут очень на многое идет ясень. Сколько же его вырубают?
Стейн повертел бревно в руках, изучая оба торца, буквально прошелся вдоль всего пальцами, наконец зажал бревнышко ногами, и стал аккуратно надрубать неглубокую канавку вдоль, немного отойдя в сторону от диаметральной плоскости. Получалось у него ловко. Но пройдя меньше полуметра остановился.
— Теперь сам, — протянул мне топор, — и смотри, веди точно вдоль, а то останешься без лука.
Вот же зараза! Со стороны вроде как ничего сложного. Попробовал. На втором ударе чуть не промахнулся, и не засадил себе по ноге.
— Дай-ка я лучше своим!
Мой топорик был полегче, а выступающий чуть вперед и вверх угол позволял работать самым кончиком. Дело стронулось, хоть до скорости Стейна мне было далеко, после слов о возможности все испортить я кажется излишне аккуратничал.
