— Нет, — ответил Натан. — Всё хорошо.
— Ну и славно, — Беда поднялся и потянулся. Рана заживала, но всё ещё болела. Зато палец больше не беспокоил. — Нас ждёт работа.
Блоха не улыбнулся.
— Это он тебе сказал?
— Да.
— Он не из тех, кто помогает людям. Он убивает твоими руками, а что в награду? Брошенная кость?
— Сегодняшняя кость — досье на Айскадера.
— Я бы хотел сказать: «Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Беда», но я вижу, что ты не знаешь, — Натан поёжился, будто замёрз, но по осунувшемуся лицу бежал пот. — Это же не вернёт Ника.
— Я знаю. Но ничего другого я делать не умею. Я обещал Вере, что буду следить за ним… и не сдержал слово… и даже не могу пожалеть об этом, но он был всем, что у меня осталось.
В голове крутилось какое-то сожаление и чувство, что забыто нечто очень важное… но это лишь обман, ложь, лишь игра разума, которая ищет альтернативу тоске и чувству скорби. Или, может быть, это чувство из-за того, что Виктор забыл, что такое сожаление?
— Но я думаю, что всё делаю правильно, — сказал Беда. — Они все приходят ко мне во снах, все, кого я прикончил. И Вера тоже. Будто их ненависть ко мне сохранилась даже после смерти. Но Ник не приходит… и если я сделаю всё правильно, может он… может, он так и не придёт? Потому что эти сны… они хуже, чем всё было в реальности…
— Ужасно, — Блоха потирал грудь. — Надеюсь, что я сам не буду к тебе приходить… Беда, у меня такая просьба… я кое-что обещал Айзеку. Если со мной что-то случится, обещай, что он не будет страдать.
— А что с тобой случится? — Виктор усмехнулся.
— Мы террористы, как и раньше, но в этот раз нас не прикрывает Корпорация. И мы дерёмся с империей. Конечно, что может пойти не так? — Натан усмехнулся, но совсем невесело. — Но, может, всё будет нормально… хоть бы Айзек пожил хотя бы ещё год.
— Когда всё закончится, уедем отсюда, куда угодно… хотя Карин самое приятное место для жизни из всех, что остались, в других ещё хуже. Посмотрим.
— Разбудить его?
Виктор задумался. Айзек спал, чуть посапывая, и будить его жалко.
— Нет, справимся сами. Подготовь-ка карту и… ты ещё не разучился подделывать гербовые бумаги?
— Нет, — Натан заулыбался. — Такое никогда не забывается.
* * *
— Отец Эрнесте Фернандес? — спросил Виктор стоящего у алтаря молодого человека.
— Нет, — парень с редкими зубами выглядел встревоженно. — Я его министрант, а что случилось?
— Я из магистратуры внутренних финансовых дел Его Императорского Величества Луциана Четвёртого, — объявил Беда торжественным голосом и показал юноше кожаный дипломат.
Парня это убедило.
— Я сейчас его позову, — и убежал куда-то внутрь.
Виктор огляделся. Церквушка совсем маленькая, но из камня, причём из природного, не из синтетических кирпичей, которые преследовали Виктора повсюду, даже во снах в Приходящим. В небольшом зале стояли скамейки, причём не выкрашенный под дерево пластик, а настоящее дерево. Сейчас тут никого нет. Беда посмотрел на нарисованного на витраже бородатого мужчину, чем-то недовольного. Наверное, из-за ран на ладонях. Другой бородатый был сделан из жёлтого металла и висел на кресте прямо над алтарём. Кажется, это один и тот же человек. Приходящий не просто так вспомнил Мартиров, в их руинах полно подобных изображений и статуй, до сих пор на чёрном рынке можно купить что-то, якобы принадлежащее исчезнувшей цивилизации. И Верховный Судья, если верить новостям, везёт с собой Темпоральный Крест Мартиров, правда, Виктор не знал, что это такое.
Но куда интереснее спаренные кабинки, закрытые глухими чёрными шторами. Тут уже не используется дерево, а специальный шершавый материал, который обеспечивают полную звукоизоляцию. Нельзя придумать лучшего места для того, чтобы рассказать кому-то самые сокровенные тайны.
— Вы меня искали? — от священника разило выпитым. В руках он держал чёрную книгу с нарисованным крестом и у Беды появилось ощущение, что внутри фляжка с выпивкой.
— Да.
Виктор принял торжественный вид и открыл дипломат. В нём лежал один листок бумаги с гербовой печатью в виде императорского дракона.
— Поздравляю с удачей! — Виктор пожал руку ничего не понимающему священнику. — Надеюсь, этот выигрыш позволит вам осуществить свои мечты.
Он сунул Отцу Фернандесу лист бумаги и тот пробежал по нему глазами.
— Но я не понимаю.
— Времена сейчас сложные, — сказал Беда. — Чрезвычайное положение, поэтому мы не смогли организовать для вас торжественное вручение выигрыша. Ещё сегодняшним указом установлено ограничение на выплаты наличных денег, так что можем вам передать чек, который вы сможете обналичить в Императорском Банке. Вас это устраивает или вы подождёте, когда смутные времена кончатся?
— Но что это за выигрыш? — священник вспотел от волнения. — Я никогда…
— Это главный приз в Единой Ежегодной Императорской лотерее, — объявил Виктор. — Мы очень удивились, когда вы не пришли за деньгами и нам стоило немалого труда выяснить, что это именно вы купили счастливый билет.
— Но я не покупал билет! — воскликнул священник.
Виктор нахмурил брови.
— Значит, вы не покупали билет, который выиграл главный приз размером в один миллион реалов?
— Один миллион? — хором произнесли священник и его помощник.
— Да, — Беда вырвал чек с круглой суммой из рук отца Фернандеса. — Как жаль, а то частное детективное агентство настаивало, что это именно вы купили выигрышный билет. Очень жаль, очень, теперь нам опять придётся тратить столько денег, чтобы найти…
— Постойте, — отец Эрнесте Фернандес начал тянуть чек на себя. — Я вспомнил, да… я вспомнил, что купил билет, но потом совсем позабыл…
— А вы можете показать тот билет? — спросил Беда и, насладившись растерянным видом святого отца, вернул ему листик. — Хотя… да кому нужна эта бюрократия? Выигрыш ваш, а я наконец-то могу отправиться домой. Поздравляю!
— Слава Богу, — священник прижал к себе поддельный чек, который Блоха старательно напечатал всего час назад. — Я поеду на море. Сегодня же!
— Святой отец, а как же служба? — возмутился молодой помощник.
— Ну нахер! — священник потряс листком и скрылся за алтарём.
— Отец! — помощник устремился за ним. — Постойте, ваше прихожане…
— В жопу их! Я наконец-то богат! Пусть целуют меня в задницу, но чтобы я вёл хоть одну службу? Нахер!
— Святой отец, не поддавайтесь искушению!
Священник выскочил, одетый не в рясу, а в жёлтую пляжную рубашку и шорты. В руке он тащил чемодан, покрытый наклейками.
— Наконец-то сбылась моя мечта, — объявил он. — Сначала в банк, потом на море и познакомлюсь там с сисястой красоткой.
