Красный туман сгустился над чудищем как щит, таругва медленно как от навалившейся тяжести, сделал шаг назад, тряхнув землю, но и только. Удар рассеялся, не причинив никакого вреда.
– Кровавая магия кез-гхеруб защищает их, – сказал наследник опустошённо, стёр с лица пот, – не знаю, сколько тысяч жертв было принесено чтобы поддерживать подобную броню, но… я не смогу пробиться. Не сейчас, не с тем, что есть. Нужно подумать…
– Думать некогда! Они смогут ударить по нас?
– Чарами? Нет, бояться стоит лишь проклятий, а их без капли крови не навести. Со всем остальным мы научились бороться ещё во время завоевания Лонтиля.
– Тогда…
Эгорхан не успел отдать приказ, потому что земля вновь дрогнула под огромной ногой, а затем ещё раз. Магия больше не скрывала его поступи, тысячелетние деревья приминались как высокая трава, их верхушки не могли даже пощекотать мохнатое брюхо. Шаг, ещё один, – гора идёт!
Эгорхан сжал кулак и кольцо зелёного оникса втянуло часть этого ужаса.
– Покинуть стену! Всем покинуть стену! Бегите! Прочь! Немедля!
Белый великан казался медлительным, но каждым шагом совершал рывок, – за счёт размера. Он был неотвратим, всё вокруг тряслось, бились о стену платформы подъёмников, переправлявшие солдат. Гильдарион схватил Эгорхана за плечо и реальность будто смялась, у древнего закружилась голова, а через миг эльфы оказались в ставке дома Сорокопута.
Там, стоя среди палаток и шатров, главнокомандующий видел, как неприступная стена железнодревов оглушительно треснула и стала рушиться, воздух наполнился обломками. Зверь-исполин пробился с первого удара.
Звёздный Филин крутанул посох, возвышая голос до громового баса, и поднял защитный купол. То же делали остальные чародеи, спасая десятки тысяч жизней от смертоносного дождя. Тем временем в проломе появилась длинная и широкая пасть, полная тупых зубов-утёсов. Таругва замер, будто подслеповато присматриваясь к суетным букашкам внизу. Такой огромный, такой непостижимый. Он сделал новый шаг, проникая во внутреннее пространство крепости, бурые особи отстали совсем ненадолго и вместе прошли через пролом, созданный белым старцем. Вся троица направилась ко второй линии обороны, к озеру.
Земля тряслась, вспыхивали и бессильно гасли в тумане плетения, которыми эльфы били по исполинам. Эгорхан чувствовал себя пустым, бессильным и…
«Преданным», – шепнуло кольцо.
Травы у ног эльфа потянулись вверх, появились корешки, листья, всё это перекручивалось, обретая форму, пока перед ним не встала фигура Мелитиль. Айонна сейчас была на ветвях богодрева, но послала к мужу свой образ.
– Любимый, – простонала богиня, – это ужасно! Это…
– Мелитиль, – Великий Сорокопут схватил жену за плечи, взглянул в глаза-фиалки, – они идут на вас!
– Эгорхан…
– Слушай меня! – закричал он так, как не позволял себе никогда прежде; лицо исказилось, сквозь прозрачную заплатку на щеке блестели зубы. – Они идут к вам! Они повалят златосерд! Ты слышишь меня?! Когда он упадёт, великий портал исчезнет и им останется просто передавить нас как насекомых! Вы – боги леса! Делайте что хотите, Мелитиль, но не дайте им приблизиться!
Образ жены пошёл мелкой рябью, – она отвлеклась, обращаясь к другим айоннам, к старшим друидам к жрецам, которые пребывали рядом.
– Мы сделаем, что сможем, Эгорхан…
– Нет! – взревел главнокомандующий. – Вы сделаете всё и ещё больше! Потому что иначе Лонтиль останется беззащитен перед лицом вторжения! Мелитиль, они пришли, чтобы уничтожить наш дом! Ты понимаешь меня? Ты понимаешь?!
– Да! – воскликнула айонна раненной птицей.
Образ распался, ушёл в землю, а Разящий Вихрь Лесов обнаружил, что вокруг собралась его гвардия, – Чернокрылые, лучшие воины дома; старшие асхары его полков, чародеи.
– Разослать мои приказы во все части армии! – провозгласил он. – Общее отступление! Упорядоченное! Кавалерия и сэпальсэ уходят первыми! Затем пехота! Самые близкие к порталу части идут первыми! Брать с собой только оружие и доспехи! Небесные войска остаются на крыле до получения дальнейших приказаний! Дом Филина будет контролировать проход, в случае возникновения сутолоки я приказываю его чародеям выжигать пространство перед порталом и освобождать дорогу более дисциплинированным частям!
Приказы главнокомандующего летели сквозь Астрал ко всем командирам объединённой армии. Остальное было в их руках.
– Корни! – раздался истошный крик невдалеке. – Корни!
Земля вспучилась и вверх поползли неисчислимые бледные отростки. Дуб-господин прислушался к мольбам крошечных созданий, корни, что простирались так же широко, как его крона, стали оплетать ноги-колонны. Священная плоть богодрева рвалась, живительный сок проливался тут и там, порождая бурный рост и цветение трав, но корни продолжали тянуться, хватать, и каждый новый шаг давался таругва тяжелее пока, наконец, три исполина не остановились. Они смогли отойти от стены только на половину лиги.
По рядам эльфов пронёсся торжествующий гомон, однако, его тут же перекрыл особенно громкий голос:
– Враг у ворот! Враг у ворот!
Стены Закатной Крепи не имели ворот, при необходимости друиды могли просто прорастить их, а затем вновь сделать укрепления сплошными, но команда была верной. Сквозь пролом извне лилися поток чернёной стали с развевающимися знамёнами. Тысячи голов. Десятки тысяч голов. Шхаур’харрахи, псоглавы, народ, который не сгинул в Дикой земле, а расплодился под защитой самых ужасных сил. Сару в красках описали сколь яростными были эти существа, с каким упоением они убивали и как бесстрашно погибали. Теперь они были здесь, на земле эльфов.
Корни торопливо обрастали корой, тянулись друг у другу, создавая новые связи, мелкую сеть, они пытались перекрыть пролом, но очень много сил уходило на сдерживание таругва. Псоглавы же набросились на отростки со сталью и огнём, их становилось больше с каждым мгновением, а молодая кора не выдерживала натиска.
– Дом Сорокопута! – Эгорхан услышал голос вдалеке и не сразу понял, что это его собственный голос, – здесь, приглушённый рёвом крови в голове. – Послужим Лонтилю, как служили всегда! Мы – щит! Мы – меч!
Тысячеголосый рёв ответил полководцу, и эльфы начали формировать боевые построения. Фаланги копейщиков, отряды лучников и всадников; чародеи, полные гурханы и решимости.
– Веди их, дядя, дом Филина поддержит вас, – пообещал Гильдарион Алтуан, уходя сквозь портал вместе с учениками.
Эгорхану подвели далиара, он взлетел в седло, принял из рук оруженосца новый шлем, обнажил Травяного Ужа и дал скакуну пяток. У главнокомандующего не было никакого плана, никакой уверенности, только верные последователи и смертельная угроза перед ним. Чернокрылые были рядом, лучшие из лучших, самые преданные воители дома, их лица покрывала боевая раскраска, их выцветшие, повидавшие слишком многое глаза, были обращены к предводителю, они ждали его приказов, зная, что сегодня, скорее всего, их бессмертие оборвётся.
