Майрон подавил едва не вырвавшийся из груди стон, его затылок пульсировал болью, а в глазах словно засели раскалённые иглы. Промелькнуло новое видение, – статуи, воплощавшие невообразимое уродство, многорукие, многоногие, собранные из частей тел людей и морских тварей, извивающиеся в навек остановленных танцах страсти и экстаза.
– Джассара больше нет с нами, а значит, никто не помешает им.
Делегаты вновь стали переговариваться, обсуждать, они перебрасывались мыслительным сгустками и зрительными образами. Не зная, что делать, мудрые волшебники вели себя точно простые смертные, позволяли тревоге перерасти в страх. Впрочем, те, кто неспособен повелевать собственными чувствами, не становятся великими.
– Гильдарион Алтуан получает слово, – провозгласил Гед Геднгейд.
Эльф царских кровей степенно кивнул, словно делал одолжение собравшимся.
– Этот совет занимает очень много времени. Сейчас я должен быть вместе с войсками далеко отсюда, защищать наши леса. Потому дам новый импульс. Вы двое, ни лиц, ни аур, ни имён, однако, посвящённые что-то о вас знают. Я сам когда-то получал предложения вступить сначала в Орден Алого Дракона, затем в Братство Лазурного. Оба были отвергнуты, ибо мне недосуг развлекаться игрой в тайные общества. – Твёрдостью и остротой его высокомерие походило на копьё, им вполне можно было убивать. – Но, всё же, я приказал дому Соловья поискать знание о вас. Оказалось, что ваши организации восходят к временам начала Гроганской эпохи. Это впечатляет. Действительно. В прошлом вы не раз воевали друг с другом, воевали жестоко, не гнушались ядов, заказных убийств, но за последние пятьсот лет пожар вражды превратился в угли, я не ошибаюсь? Можете не отвечать, потому что я не ошибаюсь. Вы – идейные вдохновители противостояния длиной в несколько тысяч лет, стоите сейчас спиной к спине и рассказываете нам о том, что мир не таков, каким мы привыкли его видеть. Что великий Джассар жил задолго до начала его истории. О том, что вся Четвёртая эпоха, – это время страшных войн с сущностями, о которых никто даже не слышал. Много интересного было сказано, однако, я хочу знать ещё кое-что: кто вы такие, чтобы обладать подобным знанием, и что, пожри вас Тьма, случилось с Абсалоном
[15]?
Воля Вечного Принца объединила делегатов. Их общий поток мыслей устремился в проложенное русло, теперь все маги хотели знать.
– Мы – визири, – проронил Красный.
– Советники Джассара Ансафаруса, – добавил Синий.
– Созданные им.
– Верные ему.
– Проводящие в мир его последнюю волю.
Майрон дышал очень громко, доселе только привычка терпеть боль, ещё позволяла не поддаваться. Голова раскалывалась, словно в темя били топором, глаза горели, в ушах грохотала кровь. Он едва мог осознавать происходящее, а голос издалека вещал: «…они, слуги Узурпатора, его миньоны, развлекаются этим испокон веку, коверкают жизни смертных, вовлекая их в свою игру, те погибают, перерождаются в марионетки, а потом погибают вновь…»
– Он ушёл, но он рядом.
– Он всё знает, но ни во что не вмешивается.
Две огромные фигуры возвышались посреди зала, красная и синяя, две противоборствующие стороны… которые решили отложить свою распрю «…ради игры, которую они ведут на потеху своему властелину. В ней нужны не обычные фигурки, а особые. Игра сложна и жестока, не всякая фигурка имеет даже малый шанс дойти до конца игровой доски…»
– И будет так.
– Пока избранный решать не даст Ответ на Вопрос.
Боль в темени усилилась, он вспоминал кавалькаду ужасных всадников, которые мчались по миру бесконечной тьмы, возглавляемые коронованным трупом… Королём Дикого Гона! «…Хаос Непредсказуемый, Рок Неотвратимый, не кто-то он, но что-то, явление, поглотившее многих великих, сделавшее их частью себя самого. Ему указали на тебя, о странник, и Король подсёк Нить у корня…» Господи, какая страшная боль… меч Короля поднимается, чтобы… чтобы обрушиться на череп Майрона, как это уже было.
– Что за Вопрос? – потребовал Гильдарион Алтуан грозно.
– Чтобы смочь дать Ответ, нужно самому понять Вопрос.
– Пройти по стопам непостижимых.
– Понять…
– Чушь, – перебил эльф. – Вещаете о Конце Света, который только Джассар может предотвратить, но не желаете помогать нам в его обретении. Чушь, я зря теряю время. Всё это фарс, игры, в которые вы продолжаете играть, превращая других в игральные фигурки!
А чтобы сделать такую фигурку… пальцы Майрона сжались на подлокотниках, расщепляя их, в ушах гремел голос из прошлого: «…ломают судьбы. Ты, о странник, не проживёшь спокойную долгую жизнь, которую мог бы прожить, их затея наверняка обернётся для тебя великой утратой и великой мукой, ты познаешь страх, разочарование, ненависть и смерть, отдашь всё, чем дорожил когда-либо. Так было с многими до тебя, но после тебя иных таких не будет. Время игры выходит наконец-то…»
– Время игр вышло, – прохрипел седовласый, поднося дрожащую ладонь к лицу и стирая пот, – время игр вышло…
Он всё вспомнил.
Изнутри, из самого сердца как лава из глубин тверди поднялся гнев. Прежние страдания отступили, теперь по венам струился жидкий огонь, глаза могли видеть только объект лютой ненависти, и громче всех голосов, когда-либо звучавших в его несчастной голове, Майрон Синда слышал теперь…
– Utnag ongri boren shie…
* * *
– Остальное помню смутно, – признался он. – Кажется… кажется с кем-то повздорил…
Освежёванный следил пристально. Сейчас, когда не было плаща, любой мог рассмотреть ауру Майрона во всех деталях. Искалеченное астральное тело, жуткие энергетические рубцы, старые ожоги. Любой с первого взгляда видел перед собой не мага, но калеку, неспособного даже лужу испарить.
– И что дальше?
– Дальше? – Майрон потёр гладкий подбородок, на котором с юности не росло волос. – Итоги, мой излишне обнажённый друг. Выходит, что один из этих ублюдков, – синий, я уверен, – забрал у меня жизнь. Ту, которую я хотел бы прожить. Он превратил меня в игральную карту… или фигурку на доске для раджамауты, если хочешь. Правда, добром это не обернулось, ведь в деле был замешан Хаос.
– Хаос, – повторил освежёванный.
– Одна из сущностей, с которыми нельзя взаимодействовать, потому что они неуправляемы. У него много имён, в частности: Король Дикого Гона.
Ободранный молчал.
– Так вот, синий обратился к Хаосу. Ему надоело играть с красным в бесплодных попытках найти этот обоссанный Ответ на Вопрос и вернуть Джассара, где бы он ни прятался. Участие Хаоса обещало создать особую фигурку для игры, такую, у которой будет непредсказуемый шанс, безграничная и неконтролируемая возможность преуспеть там, где другие потерпят поражение. Или умереть, подавившись слюной во сне. Вот такой разброс вероятностей.
