– Вот увидишь, когда мы обезопасим наш дом, – ласково говорил Эгорхан, – ты воспитаешь тысячи новых чародеев. У тебя дар наставника, моя любовь, наш сын тому подтверждение. Он могуч как ты.
– И красив как ты, – шепнула женщина-эльф, прижимаясь к мужу.
Уделив друг другу ещё немного времени, влюблённые отправились к столу. Рогатый Царь позволил рассаживаться. Так много различных видов под одним сводом, под одной рукой. Эгорхан верил, что только величие, мудрость и сила Арнадона могли объединить вокруг стольких союзников. А ведь народов Лонтиля намного больше, – тех, кто присоединился к эльфам в войне против Круторогих, тех, кто связал себя с бессмертными узами пролитой крови.
– Все ли собрались? – спросил Рогатый Царь.
– Нет, государь, – ответил Гильдарион, – Цулазий Цультгрин сейчас в небе, разведывает.
– Но приглашение ваше было ему отослано с гонцом, государь! – поспешил сообщить другой сумеречный гоблин из темноты капюшона.
– А что же царь единорогов? – обратился Арнадон к верховной айонне. – Он почтит нас присутствием сегодня?
Древесная госпожа вздохнула, распространяя благоухание полевых цветов.
– Грозный Громорокотран сказал, что раньше разверзнутся небеса, чем единорог усядется за стол. Он ест и всегда будет есть с земли, среди своего народа, как было заведено во все времена. Однако царь велел передать, чтобы его решение не принималось за обиду. Он чтит тебя, государь.
Эгорхан Ойнлих, да и все остальные тоже наверняка понимали, что последнее Иштирмидаль добавила уже от себя. Царь единорогов не обладал намёком на такт, всегда делал только то, что хотел сам и не кланялся даже Арнадону Освободителю. Гордость единорогов непоколебима, из всех народов Лонтиля только они сотнями и тысячами лет противостояли Круторогим. Гибли в сражениях, убивали проклятых тварей, но не покорялись никогда. И теперь Громорокотран оказывал милость, приведя на войну свой табун. Если кто-то пожелает усадить его за стол, единорог просто уйдёт, оставит кровавые развлечения двуногим. Этот разумный зверь не боялся никого в целом мире, он и против эльфов пойдёт, если решит, что они такие же поработители, как проклятые кез-гхеруб.
– Что ж, передай доброму другу Громорокотрану, что нам не хватало его сегодня. Разлейте вина, трапезничать пока не будет. Подождём Цулазия.
Верховная айонна с облегчением улыбнулась.
Подумать только, всего полтора века назад она была чародейкой, лучшей из лучших. За долгую жизнь взрастила таких учеников как Диадальма и Лакесторос, немало поспособствовала образованию принца Гильдариона. А потом вдруг Матерь Древ призвала её, подвергла перерождению, сделав малым божеством леса. Позже путём Иштирмидаль пошли другие женщины-чародейки, а сама верховная посвятила себя помощи «слабосильным». Это она раскрыла им друидический путь, помогла создать круги, определить суть и душу нового учения. Тысячи мужчин и женщин со слабым Даром вошли в унисон с природой и обрели стезю.
Собравшиеся проводили время за беседами, хотя мохобороды и перевёртыши явно испытывали голод. Да и сами гоблины с нетерпением поглядывали вокруг, ожидая потерявшегося сородича.
Вошёл воин в зелёно-золотой броне и высоком коническом шлеме.
– Государь, – он поклонился, – Цулазий Цультгрин прибыл.
– Наконец-то, – пробасил лесной гигант, чьи волосы и борода имели цвет свежей зелени.
Вошедший гоблин, судя по утеплённой одежде и запаху, только что сошёл со спины нетопыря. Горбатая тёмная фигурка с надвинутым почти на подбородок капюшоном.
– Государь, – прохрипел зеленокожий простуженно, – дозволь молвить.
– Сядь, выпей, отдохни, потом…
– Государь, – перебил Цулазий, показывая, сколь серьёзны его причины, – позволь.
– Мы слушаем тебя, – степенно кивнул Арнадон.
– Я залетел далеко на север-запад, государь, и видел несметные тьмы людей. Огромные огненные змеи ползут к нам по дорогам.
– О каком числе идёт речь?
– Не знаю точно, – ответил гоблин, – тысячи лагерей, десятки тысяч больших костров, сотни тысяч факелов на ночном марше. Все народы севера и запада, колёсные обозы, превосходящие размерами всю нашу армию, кочующие города с женщинами и детьми.
– Возможно, твои глаза увидели больше, чем разум смог осознать, – предположил принц Гильдарион.
– Это мы узнаем скоро. Уже снаряжается новый летучий отряд.
Присутствующие стали обмениваться тревожными взглядами. Все они знали, что людей на севере обитает несметное множество, ведь в том и беда, – смертные быстро плодятся и постоянно расширяют свои владения. Даже Круторогим приходилось время от времени выходить из лесов и поливать границы Абхирджии кровью, чтобы люди помнили о мощи проклятых кез-гхеруб. Но… сотни тысяч? В битве за абхирджийскую столицу против эльфов стало больше восьмидесяти тысяч душ; в битве за циатанскую столицу, – чуть больше ста. На стороне смертных всегда был большой перевес живой силы, когда они успевали подготовиться.
– Это решит многие наши проблемы, – сказал принц Гильдарион глубокомысленно. – Враги собираются вместе, чтобы лучше противостоять нам. В идеале они захотят дать большое сражение. Сокрушим их разом и остаток кампании пройдёт стремительно, просто, – зачистим ослабленные царства.
Первенец правящей четы обладал несметным числом достоинств, перенятых у родителей. Его чародейский дар уже был поразительно велик, но продолжал расти, а стратегические таланты засверкали ярче солнца во время войны с Круторогими. Нынешняя лонтильская армия, – целиком и полностью детище Гильдариона. Война в лесах разительно отличается от войны на просторе, так что принц несколько лет жизни отдал на то, чтобы перестроить её. Он был уверен в превосходстве Лонтиля и заражал уверенностью всех остальных.
– Государь, – продолжил Гильдарион, – прошу, дозволь подавать, мы голодны.
* * *
Гоблинские летуны отправлялись к лагерям человеческих орд, осторожно спускались и пересчитывали их, чтобы передать сведения эльфам. Ориентируясь на полученные знания, чародеи наводили дальнозрящие плетения, и лонтильские командующие сами оценивали силу врага.
Цулазий Цультгрин оказался прав, люди собрали несметное число душ. Сотни тысяч воинов обоего полу двигались навстречу эльфам, постепенно объединяясь во всё более крупные формации. В основном, – пехота, намного меньше конницы, дрессированные боевые звери и… что-то непонятное. С некоторыми армиями двигались огромные белокаменные монументы, поставленные на широкие колёса; их тащили дюжины гигантских бахомутов. Монументы были украшены резьбой, лестницы вели от их подножий к вершинам, где находились раскрашенные статуи неизвестных чудовищ.
Через астральные врата на разведку отправилось множество лазутчиков. Их снабдили амулетами, изменяющими облик на человеческий и отдали приказ собрать так много сведений, как только удастся. Последней с докладом перед высшим военным советом предстала Грандивель Сезирэ, опытная убийца-снайпер, хорошо показавшая себя на войне с Круторогими.
