– Наколдованной едой сыт не будешь, – сказала тогда Улва.
– Это создано Господом, ешь и будь сыта.
А ещё вода. В бочке, на которой сидела орийка, раньше плескалась протухшая муть, но Оби коснулся её и превратил в свежую, родниковую воду. Были чары, способные и не на такое, разумеется, но то – чары, жесты, слова, рисунки. Улва вдосталь насмотрелась на тёток Бергдис и Хейдрун с самого детства. Те тоже творили всякие чудеса, но после они оставались самими собой.
Обадайя же изменился сильно и пугающе быстро. Вчера она его знала, а сегодня это был уже другой че… что-то иное. Тётки-шаманки всегда говорили, что самая страшная участь, – стать одержимым. В этом мире, да и в иных тоже много духов, которые мечтают обрести плоть. Ради такого они готовы на что угодно, и сейчас ей казалось, что телом этого доходимца завладел кто-то чужой.
– Так и есть, – сказал Оби вдруг, оборачиваясь, – моим телом действительно владеет дух. Святой Дух. – В его глазах сверкали солнечные искорки. – Не знаю, захочешь ли ты понять, что это не плохо, а наоборот, хорошо. Но вот так оно всё есть.
– Дух, забравшийся в чужое тело, будет говорить, что это хорошо, – пробормотала орийка.
– Какая простая логика. Пожалуйста, не доставай меч.
– Потому что когда ты достаёшь меч, я достаю свой, – сказал слепец, чьего имени Улва ещё не запомнила.
В тот день, когда они нашли посреди моря корабль, этот старик назвался защитником Оби. Теперь он, видимо, считал, что должен оберегать дурака от всего мира. А это её работа!
– Ты никогда не поднимешь оружия против Улвы, Исварох. Только если пожелаешь обучить её искусству владения клинком. Ей привычнее топор, но с недавнего времени она получила в наследство меч.
– Как только окажемся на твёрдой земле. От качки я не очень хорошо собой владею.
Улва нахмурилась и метнула в слепца хлеб. Тот поймал кусок, понюхал и сунул в рот.
– Не разбрасывайся едой, девушка, боги накажут.
– Мои меня уже наказали. Тобой, старый козёл. А его бог только и делает, что всех прощает.
– Ты плохо осведомлена, – оскалился Исварох, – бог западного мира умеет не только прощать.
«Добродетель кротких» так и продолжала плыть на юг бортом вперёд. Дни становились всё светлее, божественный ветер не ослабевал, корабль приближался к цели. Очень медленно. Улве казалось, что, захоти Обадайя, всё это закончилось бы в мановение ока, но нет шли дни. К тому же, с некоторых пор у северянки было занятие, – она глядела, как нечто росло вдали. Сначала подумала, что необычная цепь скал, но нет, оказалось, это стена. Огромная каменная стена. Небывалая…
– Это строили великаны?!
– Увидела укрепления Алиостра? – понимающе кивнул слепец.
– Я не к тебе обращалась! Но Оби опять молится… так и быть, говори.
Слепец ухмыльнулся.
– Стены вокруг Алиостра огромны, почти четыреста шагов в высоту
[26]. Их приказал построить Император-дракон Дармиол тысячи лет назад. Волшебники тогда уже получили прощение и служили владыкам старой империи. Они возвели стену вокруг Алиостра, такую огромную и широкую, что на её галереях могло выстроиться целое войско. То, что ты видишь, – укрепления порта.
Он оказался прав. Когда Улва наконец смогла хоть сколько-нибудь полноценно воспринять величину стен, она не удержала восторженный вой. Они были совершенно громадными!
– Древние волшебники, – говорил Оби, – подняли здесь из моря шесть скал. На них возвели шесть великих башен, а уже между башнями построили стены, которые ты видишь. В каждой из пяти стен есть врата столь высокие и широкие, что через них могли пройти два гроганских корабля одновременно. А они были громадны.
* * *
День 24 месяца окетеба (X) года 1650 Этой Эпохи, море близ Алиостра.
Чем ближе ветер подгонял несчастную «Добродетель кротких», тем большую часть мира закрывали морские стены Алиостра. Проём врат был перекрыт решёткой столь огромной, что из всего этого железа можно было бы сковать оружие и доспехи для ста тысяч латников. На вершинах шести колоссальных башен горел огонь и столбы жирного дыма поднимались к небу. Поблизости не было видно ни одного корабля.
Когда тень великой стены накрыла их, даже слепой мечник почувствовал это. Стало холоднее, запах гари усилился, а кроме волн, бившихся о непреступные камни, слышно не было ничего.
– Я думала, здесь будет стоять флот.
– А зачем? Стены неприступны как ни взгляни, светлый князь запер все ворота и того достаточно. Нас уже заметили, но решётка не поднимется. Как ты хочешь попасть внутрь, святой человек?
– Господь указывает путь, самый простой и самый понятный. – Юноша ощутил на макушке лучезарное касание и протянул руки открытыми ладонями вверх. – Да не восстанет пред верными стен! Да пройдут они по горам и морям как как по земле ровной!
Руки стали медленно подниматься. Что-то гулко скрежетнуло внутри башен, что-то зазвенело, застонало, и решётка стала медленно подниматься.
– Как же мне это нравится, – оскалился слепец, приложив ладонь к уху, – звучит, словно я нахожусь посреди чего-то огромного и важного. Интересно.
Ветер втолкнул корабль под тёмную арку и вытолкнул с дугой стороны, а там… там было кладбище.
Когда светлый князь запер столицу, многие воспротивились, прежде сего в порту. Посреди кровавой чумы княжеская гвардия взяла его штурмом, на складе с маслом начался пожар и столб огня поднялся до облаков. Некоторые корабли успели отойти от причалов, либо уже стояли на якорях, но и они были обречены, когда решили стрелять по городу. С высоких стен ответили княжеские пушки. Теперь всюду из моря торчали обугленные рёбра кораблей, сломанные мачты, расколотые корпуса. Целый флот погиб да так и остался лежать в тени великих стен.
Наконец «Добродетель кротких» ударилась о каменный берег и трое спрыгнули на твердь. Фрегат издал звук, – вздохнул с облегчением и пошёл на дно.
– Что ж, самая лёгкая часть путешествия позади. Пойдём же, – сказал Оби.
На берегу всё было ничуть не веселее, нежели на море. Порт, некогда огромный и живой, превратился в чёрные руины. Остовы зданий, заваленные улицы, обугленные тела, оставшиеся под ними. Огонь потух уже очень давно, однако, запах гари никуда не делся. Обадайя шёл среди всего этого, тихо читая молитву, Улва и слепец двигались чуть позади по обе стороны от юноши.
– Осторожно, – сказал мечник, вытягивая один из клинков.
Впереди появились фигуры, покрытые плотной чёрной тканью с гербами Соломеи на груди, лица скрывались за масками со стеклянными линзами и выпуклыми намордниками; под верхними слоями одежды виднелись очертания доспехов. Многие были вооружены баграми и мушкетами, а возглавлял отряд некто в белом. На его груди виднелся символ Святого Костра, выведенный зелёной краской; на толстой цепи покачивался шар-кадило.
