Охотница рассмеялась:
– Вам бы имена сложить, да поделить поровну, а то как-то нечестно получается!
– Действительно! – Гариб широко улыбнулся. – Ты тоже заблудилась?
– Я? – Охотница слегка растерялась. – Не знаю. Помню только эти леса. Потерялась ли? Хм… Кажется, я кого-то искала. Но не нашла. Или нашла? Не знаю… но я не чувствую себя потерянной.
– Нельзя потеряться, если никуда и ниоткуда не стремишься, – осторожно предположил некромант.
Она усмехнулась.
– А ты умный. Мне нравятся умные.
– Спасибо. Охотница, мы с другом заблудились в лесах. Нам нужно на север, в Доминион Человека, но дорога путается, разворачивает нас. Ты не могла бы помочь?
– Найти дорогу вопреки желаниям Великой Пущи? Нет, – серьёзно сказала Охотница. – Если она не хочет пускать вас куда хотите, то лучше измените свои желания. У этого леса есть… норов. Будете плутать до скончания веков, пока не покоритесь.
– То есть?
– Идите на юг. Идите до конца, до моря. Там срубите плот и идите вдоль берега на восток.
– Такое возможно? Пробраться через все эти леса, через все эти опасности?
– Я пробиралась, – сказала она беззаботно. – Через владения древесного народа, по землям великанов и чудовищ, мимо мелового каньона. На дальнем юге море.
– Почему же ты сама не попыталась уплыть?
– Куда? – удивилась она, как показалось Гарибу, печально. – Я не помню, куда мне надо. Помню только, что кого-то искала…
Рубиновые глаза глянули в сторону, Охотница гибко поднялась и выставила копьё, потому что из-за скалы вышел Кормящийся.
При свете дня чудовище выглядело ещё страшнее. Оно имело горбатую спину и широчайшие плечи; длинные руки оканчивались шестью сабельными когтями, мускулистые ноги походили на козьи, с удлинёнными загнутыми копытами. Голова была маленькой и выдавалась вперёд на длинной шее, грива человеческих волос почти скрывала её вытянутую форму; костистая морда была искажена неподвижной злобой. В глазах мерцал бледный фосфорный отблеск.
– Не беспокойся, теперь оно принадлежит мне, – молвил некромант. – Было трудно восстановить его, и ещё труднее, – найти за Кромкой духа, который смог бы поселиться внутри. Но я смог и теперь наш маленький отряд стал сильнее.
Охотница медленно убрала копьё.
– А ещё нам понадобится такой умелый проводник как ты, идём вместе.
– Мне некуда идти, – ответила женщина, всё ещё следя за кадавром.
– Мы поможем найти того, кого ты искала.
Она мгновенно потеряла к чудовищу интерес.
– Ты знаешь? Откуда?
– Вероятно, мы тоже попали сюда, потому что искали его, – ответил Гариб таинственно. – И мы были близки. Я так думаю. Если поможешь нам вернуться к цивилизации хоть как-нибудь, продолжим поиски вместе.
Думала Охотница недолго. Целей в её жизни не осталось, человек бы давно отчаялся и сгинул, но, не будучи человеком, она продолжала существовать. Гариб предлагал новый мотив, новую движущую силу и причин отказываться не нашлось.
– Пойдём на юг.
И так они двинулись. Проводница, некромант, повелитель крови и мёртвое чудовище, ставшее в одночасье и охранником, и тягловым скотом.
– Удивительно доверчивая, – заметил Молх через какое-то время, когда Охотница была вне слышимости.
– Истинно.
– Когда обман раскроется, нам следует быть готовыми.
– Какой ещё обман? Никакого обмана нет.
Безволосые брови Молха чуть приподнялись.
– Я служил в Мозаике, помнишь? Мне поручили искать Тобиуса Моль на территории Архаддирского королевства. Как и все руководители поисковых работ я получил доступ к его досье из анналов Ордена Алого Дракона. Выяснилось, что когда-то внутри Ордена произошла ошибка и служба снабжения переправила элитного псевдоантропоморфа-убийцу на край мира, в распоряжение какого-то заштатного колдунишки. В то время короля Бейерона уже списали со счетов, колдун должен был добить старика, но не сумел. За морфом прибыл лично его хозяин, Шан Баи Чен, индальский чародей, высокого ранга. Однако же Моль наглядно доказал ему, что даже израненный боевой маг намного опаснее здорового биомага. Псевдоантропоморф остался у серого в качестве трофея и больше о нём ничего неизвестно.
– Это она?
– Уверен. Мне доводилось видеть организмы, которых Шан Баи Чен выводил для армии Шивариуса Многогранника, они все очень похожи на нашу проводницу. Такие же белые, такие же смертоносные и почти совершенные.
– Но откуда в этой части мира могла взяться…
– В досье говорилось, что Тобиус Моль провёл в Дикой земле не меньше двух лет. Два года выживал в этом кошмаре.
– Пха! Неудивительно, что потом его никак не могли достать. Эти земли учат прятаться и выживать как никакие иные.
– Вероятно, серый взял и её с собой, а потом потерял.
– Или бросил, спасаясь, – предположил Молх.
– Нет, – резко опроверг волшебник. – Этот не бросил бы никого. Слишком идеалистичный, слишком принципиальный. Вероятно, Дикоземье разделило их.
– Потеря одного, – находка другого.
– Именно, Молх.
– Чего вы тащитесь? – крикнула Охотница, нисколько не таясь. – Путь неблизкий, переставляйте ноги!
– Прости, уважаемая, мы идём, идём, – ответил некромант, ускоряя шаг. – Слава Зенребу, что мы встретились!
Пролог 3. Святая миссия
Ритмичный стук превратился в часть её жизни. Денно и нощно стучали железные колёса по железным колеям. Вагоны мчались на север, меняя пути, изредка останавливаясь, и опять устремляясь в дорогу.
Ритмичный стук и хриплое дыхание стали частью её жизни. И сердечная боль, и страх, когда она прислушивалась в темноте; и благодарная молитва Пылающему, когда дыхание возобновлялось. Многое вошло в жизнь Самшит и изменило её.
Они сбежали от смерти в горах, покинули гномий посёлок, разрушенный ужасными великанами. Они спаслись, но заплатили цену. Два монаха пожертвовали своими жизнями, и два наёмника тоже чуть не покинули этот свет. Сама Верховная мать не видела их подвига, но по словам Н’фирии, этот триумф воли и отваги был страшен.
Белый орк Маргу получил такие ужасные раны, что даже ей, Самшит, стало его жаль, а ведь она ненавидела это отродье морей. Что же до Кельвина Сирли… каждый раз, видя его изуродованное лицо, она едва не умирала от сострадания. Проклятая кровь древних отравила наёмника, пока он один сражался против великана. Всего один человек с мечами против громадного чудовища, полного скверны. Кельвин победил, но смерть от той поры следовала за ним в полушаге.
