– Абсалон был помешан на цифре семь, – хмыкнула эльфка.
Мужчины не обратили внимания. Майрон поделился своими сомнениями на счёт статуй и продекламировал все подсказки.
– Есть идеи о том, куда они ведут? – спросил он.
– Ни малейшего понятия, – отозвался Жар-Куул, бережно перенося сказанное на страницы.
– У Лаухальганды родилась мысль там, в покоях семерых. Возможно, что Маг Магов не предполагал такого быстрого и необратимого обрушения мирового порядка после его исчезновения. Возможно, эти подсказки оказались бы полезны тому, кто жил в золотую эпоху магии, знал несоизмеримо больше нашего о мире и его тайнах…
– Ни малейшего понятия, – повторил Хранитель Истории, выводя ровные строки. – Но не советую тебе всерьёз пытаться предположить, что мог, а чего не мог предполагать мой отец. Его провидческий дар считался воистину сильным. Хм. Библиотекари Безумной Галантереи получат бесценную информацию благодаря тебе. Наши анналы обширны, многие бесценные труды были спасены и собраны в них со всех концов Валемара.
Книга с хлопком закрылась, а старик выпрямился, насколько позволяла согбенная спина.
– Наши дела здесь завершены, и ты справился лучше, чем я мог мечтать.
Но седовласый не желал отпускать некоторые мысли.
– Ответь, Жар-Куул, – попросил Майрон, – почему Шивариус не смог?
Древний с усилием перекинул через плечо ремень, поправил книгу, тяжело опёрся на посох, восстановил дыхание и лишь тогда взглянул из-под кустистых бровей.
– Я располагаю только догадками, исхожу из ваших жизнеописаний. Два мага, родившихся со слабым, ущербным Даром. Один всегда полагался на силу разума и стремился к могуществу, невзирая на жертвы, а другой постоянно оскальзывался на сердечных порывах. Вы оба сунулись в Дикую землю, оба услышали Шепчущего, но, когда ты отверг эту гниль души, он придумал способ использовать её, сохраняя свободу воли.
– И зеркало Джассара сочло его осквернённым. Не пропустило внутрь себя скверну Господ. Как просто, как логично…
– Если такое объяснение тебя устроит, можешь его придерживаться, – устало сказал Хранитель Истории. – Истинна же останется тайной.
Снаружи прозвучал раскат грома, словно подтвердивший его слова. Но Грандье Сезир истолковала явление природы иначе:
– Это Гроз. Он даёт нам знать, что что-то не так. Давайте-ка убираться отсюда.
Глава 16
День 10 месяца небориса (XI) года 1650 Этой Эпохи, Абсалодриум Закатный.
Летучий корабль нёсся над равниной Ирийад, широко раскинув крылья. На корпусе горели магические символы, заставлявшие конструкцию держаться над землёй; кормовой руль-плавник задавал направление, дух вольного ветра, привязанный к парусу, толкал вперёд. Скорость была огромной и воздух выл за бортом.
Палубу накрывал магический щит, под которым, на скамьях восседало пятнадцать мужчин и женщин. Все они были Драконами Нового Грогана и состояли на службе у Ордена, все поклялись служить великому Второму Учителю, как новому императору и величайшему из магов. Даже его смерть не освободила их от клятвы.
Ныне приказы отдавал престолоблюститель Арам, и по его слову магистр Антин собрал три боевых звезды
[27] на срочную миссию. Кроме того, к отряду присоединилась троица чужаков, за которыми Антин всю дорогу наблюдал, подавляя собственное недовольство. Тёмные маги, – преступники с Даром. Было указано, что они помогут пройти сквозь туманы Абсалодриума, а там, в великом городе, – Майрон Синда.
Драконы Нового Грогана были созданы для войны, и уже не раз проявляли свои разрушительные таланты. Их большим дебютом стал конфликт между королевствами Риден, Архаддир и Марахог. Тогда Драконы поддерживали войска Архаддира, и, частично, Ридена; они хорошо проявили себя, но война была проиграна. Не единственной, но важной причиной тому послужил Майрон Синда. Он появился из ниоткуда и выступил под знаменем Марахога, неизвестный волшебник с офицерскими полномочиями. Начал с партизанской войны; когда окреп, стал выступать в открытые сражения, а после возглавил кампанию по освобождению целого региона от архаддирской оккупации. Закончилось всё под Касрагонтом, когда это чудовище превратило в каменные статуи десятки тысяч живых людей и убило Второго Учителя.
В течении всей войны Синда вёл охоту на Драконов Нового Грогана, выискивал их и истреблял самолично, в дуэлях и схватках один против нескольких. Брат Антина, его сестра и племянник погибли от рук этого ублюдка. Но судьба благосклонна, ведь было обещано, что появится возможность расквитаться. Ради такого стоило даже потерпеть рядом эти отбросы.
Трёх чужаков приписали к отряду, трёх магических преступников, место которым на костре. Старшим был Данзен Прекрасный, второй отзывался на имя Лхабеким Чудовище, а третий… о третьем магистр Антин не знал ничего. Другие двое называли его Мальбриком из Каспа; обычный, судя по фигуре, человек в чёрном плаще и с бледным лицом. Однако же то, как тщательно он прятался от солнца, наводило на определённые мысли.
На горизонте появилось пурпурно-синее облако, – знаменитые гибельные туманы. Антин отправился на ют, к закрытой каюте, в которую нельзя было входить без дозволения.
– Мы близко, – сказал он после трёх стуков.
– Я сейчас выйду, – послышался изнутри приятный мужской голос, – благодарю вас, чар Антин.
Боевой маг вернулся к подчинённым и многие сослуживцы стремились поймать его взгляд. В ответ он велел им без слов: «готовьтесь».
Лхабеким уже был на верхней палубе, огромный урод: одно плечо возвышалось относительно другого, обросшая шипами голова сидела криво, придавленная гипертрофированными трапециевидными мышцами, лицо как запёкшаяся маска боли и гнева. Он был одет лишь в костяные доспехи, которые росли на нём, но имел на талии пояс, где висел магический жезл. Мальбрик из Каспа стоял на корме, пряча лицо.
Туманы были уже совсем близко, когда двери юта распахнулись и из полумрака выполз Данзен Прекрасный. Трудно было смотреть на это без содрогания, даже в десятый, даже в сотый раз. Ещё одно напоминание о том, что не стоит связываться с демонами, каким бы опытным и могущественным демонологом ты ни был. Интересно, считал ли он себя счастливцем, оттого, что выжил, или смерть казалась ему лучшим жребием?
Данзен Прекрасный полз как червь, благо, нижняя… или задняя часть его тела напоминала хвост. Он цеплялся за доски множеством разных конечностей, длинных и коротких, тонких и толстых: скрёб ногтями, когтями, клешнями; щупальца шевелились на его спине, удерживая магический посох, несколько глаз смотрели в разные стороны, а рёбра натягивали розоватую плоть.
