– Чем обязан? – не отрывая взгляда от бумаг, просипел армеец.
– Гм, – меня зовут … – откашлявшись и набрав побольше воздуха в легкие, приготовилась отчеканить заранее приготовленную речь Гелла.
– Так, – резко сменив тембр голоса и оторвавшись от бумаг, отрезал имперец, – я знаю кто ты и откуда. Спрашиваю ещё раз громко и отчётливо: чем обязан?
Гелла опешила, совершенно не понимая, чего на самом деле от неё хотят. Точнее, что-то ей подсказывало, что единственное чего хочет от неё этот тучный господин, – это того, чтобы её не было ни в этой палатке, ни где-либо ещё в его поле деятельности.
– Очень хорошо! – не показав своего удивления, бодро продолжила Гелла, – что это за мракобесие у вас там около палатки? Вот мой первый вопрос.
Бравый комманданте от такой наглости побагровел, округлив глаза, – Ещё раз?
– И долго этот солдафон будет вопросы задавать? – подумала Гелла. Это я у него интервью беру, в конце концов!
– Головы. – Они торчат у вас тут прямо из-под земли. – Что это такое? Новые виды фруктов? – решила подшутить Гелла.
Капитан сузил глаза и встал из–за стола, – пойдёмте, – чуть не снеся своей тушей Геллу, буркнул чин, выйдя на улицу.
12.
Пробиваясь через пульсирующие потоки информационного эфира, отколовшаяся единица мира пыталась осознать себя и справиться со всё новыми и новыми ощущениями. Но кто вообще сказал, что она на это способна? И к чему вся эта рефлексия, граничащая с шизофренией? Это же атрибут, присущий только для «мыслящего» существа. Безумием можно считать саму попытку отделить себя от светящегося всезнанием непознаваемого. Что? Ага! То-то и оно. Уже началось отделение, иначе бы даже таких мыслей просто бы не возникло. Одновременно с этим процессом познания смысловые структуры стали порождать геометрические узоры, сплетавшиеся в любовном танце и проецировавшие внутрь себя голографический мирок, в который уже соскользнул любопытный ум в попытках отыскать вершину своей манифестируемой им же самим воли.
– Эй, жирный! – оскалилась родившаяся идея с гордым именем Стивен.
– Ф… Фто?! – неуверенно промямлила вторая, которую звали Бобом.
– Иди сюда, – приказал Стив.
– Да зачем вообще это тебе? – вклинилась третья.
–Я покажу, – ухмыльнулся в ответ её друг.
– Если это все какая–то шутка… – осторожно помахал рукой Бобби, остановив свой взгляд на Гелле.
Та улыбнулась в ответ, но её лицо тут же заслонил Стивен.
– Закрой глаза, – я покажу тебе фокус.
– Какой? – удивился Боб.
– Закрой, – раздраженно повторил Стивен.
Парень послушно закрыл глаза.
А теперь, – Стивен отошел назад, – я покажу тебе звёзды! С этими словами идея, переставшая просто быть таковой, со всей мочи ударила Боба в живот ногой.
Тот, жадно глотая воздух, согнулся пополам.
– Стив! – испуганно вскрикнула Гелла.
– Представление только началось, – расхохотался Стивен, в следующий момент обрушив на голову Боба сцепленные в замок кулаки.
– Вот! Сейчас что-то похожее, – загоготал он, – ну что, ты видишь? Видишь их?! Звёзды!
Боб валялся в пыли, всё ещё пытаясь выдохнуть.
– Чего молчишь? Я для кого стараюсь?! С этим словами Стивен подбежал к корчащемуся Бобу и стал пинать его ногами.
– Ну что? Ну что?! – брызгал слюной Стивен – видишь, видишь?!
Гелла впилась в него взглядом, от человека в этом нечто мало что осталось. Хотя оболочка его и оставалась из крови и плоти, его эфирная проекция стала серой, затем темно-фиолетовой с бегающими красными огоньками ненависти. Они подпитывали его, делали сильнее. Утверждали его в точке времени–пространства. Давали ясно понять, кто бог, кто управляет всем на свете!
Одновременно с этим Гелла с отвращением узнавала себя, свой азарт, присущий как ей, так и любому другому существу, неважно, в какой ситуации. Главное – победить, завоевать, стать обладателям чьего–то мира: своего, чужого, неважно.
Парализованная девочка наблюдала за дрожащей от восторга рукой Стивена, которая схватила Боба за волосы и подняла его окровавленное лицо.
– Видел?! – заорал подобно дикому зверю Стивен. Жертва хищника вздрогнула, как от тока, и послушно закивала.
– Во! – довольно захохотал Стивен, – я как сам Бог! Могу пускать людей к небесам! И вот так просто, ну-ка давай ещё разок… С этими словами кулак вновь впился в живот Боба.
– А теперь?! – скажи, кто твой Бог! Скажи мне!! – хохотал Стив.
– Ты, ты!.. – выдавливая из себя улыбку, кряхтел Боб.
Гелла стояла и чувствовала, как тело её становится свинцовым, кулаки её сжимаются, а ногти начинают разрывать кожу, впиваясь в мясо. Ей был противен Стивен, но ещё более неприятен Боб, который позволял размазывать себя по асфальту, хотя он был примерно одного со Стивеном телосложения. Девочка не могла взять в толк, откуда у неё все эти мысли и чувства и что она должна сделать с ними? Почему все это происходит сейчас и именно с ней? Она как будто стала ими обоими, жертвой, хищником, трансформировавшись в ситуацию наблюдателя процесса. И никак не могла определиться с ролью. Её то бросало в дрожь, от опасности и ужаса парализуя её волю и тело, то она вспыхивала, готовая с яростью разорвать любого в клочья, то с интересом наблюдала за сценой, ожидая, кто же победит. Гелла была близка к последнему, ведь она до сих пор не сделала ничего. Вот это и есть богиня, настоящая богиня – подумала без злобы девочка про себя. Она всё видит и за всем наблюдает, и ей нет нужды вмешиваться, ведь она знает, что всё что бы ни происходило, это она сама и всегда будет ей, зачем же отдавать предпочтения чему-то или кому-то? Теперь вот жертва, так стоит ли изображать из себя жертву и думать, что ты по-настоящему ей являешься? Может и стоит – Геллу затрясло. И вообще кому нужен порядок, высшее существо, которое так мерзко развлекается? Стив был мальчишкой крупнее неё, и, хотя они и были знакомы довольно давно, хищник мог напасть на неё, истерзать, возможно, даже изнасиловать и убить. Но! Гелла почувствовала, как по телу её побежали лопающиеся огоньки энергии. Это же убийство потенции! Быть жертвой – значит зарывать творческий потенциал! Не могу, я просто не могу быть жертвой, точно так же, как и ублюдским зрителем этого безумия! Я просто лопну, если буду сдерживаться! Эта мысль решила всё, и импульс, испускаемый из тысячи миров, сошёлся единственной возможностью, которая и была всем миром, неизбежностью существования. Она выстрелила Гелле в мозг и та, схватив гигантский булыжник, быстрым шагом направилась к месту казни.
Стив отвлёкся от унижения «противника» и обернулся к подруге, – О! Вот это да! Девчонка, а боевая! Видишь, свинья – тебя даже девка побить хочет, – он снова впился в Бобби, – после такого позора, я думаю, самоубийство будет для тебя… – Стивен не успел закончить, почувствовав толчок в спину.
