Зал взорвался аплодисментами. Никто не ожидал такой прямоты и честности от казавшегося последние года далёким от народа Императора.
136.
Рукоплескания переросли в жужжащий рой, а затем зуд и еле уловимый писк в голове Брайана, который смотрел на лицо своей жены, такое спокойное и умиротворённое.
– Сэр, если вы подтверждаете, что это миссис Гелла Фландерс, то вы должны поставить подпись вот тут и тут, – агент уже услужливо протянул ручку и документ.
– Да, да, конечно, – моментально среагировал Брайан, ставя свои подписи в нужных местах.
– Теперь, что касается прощальной церемонии. Когда вы хотели бы провести её? На это, конечно, нужно ещё согласие ваших близких и…
– Сегодня, – моментально среагировал мозг Брайана, обрабатывающий прощальную просьбу Геллы про то, что им необходимо покинуть страну как можно скорее, – сегодня и не позже, это возможно?
– Не думаю, что это вообще разрешено ритуальными правилами, сэр…
– Я заплачу, – без всяких сомнений и повышения голоса перебил Брайан, – вы скинете мне счёт, и я оплачу его, – но чтобы всё было в лучшем виде и незамедлительно. Договорились?
– Возможно… – замялся «врач», – мне и удастся переговорить с нужной инстанцией.
– Спасибо, – немного улыбнувшись и развернувшись на выход, подытожил Брайан.
– Сэр, вам не обязательно так быстро уходить, разве вы не хотите побыть ещё..?
– О, нет, нет, – тем более будет ещё церемония, а пока мне нужно подготовиться, ведь ещё столько дел впереди. Столько дел…
– Как вам будет угодно.
Брайан вышел на улицу и, что было для него нехарактерно, примостился прямо на ступеньки, которые вели ко входу в маленький морг, глядя вверх на падающие снежинки, его глаза, несмотря на режущее солнце, даже не начали слезиться. Лишь его выгнувшиеся в фальшивой улыбке губы продолжали без устали дрожать, создавая ритм, который, отражаясь от геометрически безупречных снежинок, бежал со скоростью, превышающей любое понимание, по Империи, врываясь в Императорский дворец, который превратился в настоящий концертный зал, где присутствовавшие чуть ли не со слезами на глазах аплодировали мудрому правителю.
137.
Визор играл где-то на заднем плане, создавая приятный фон для убаюкиваний маме. Тем не менее, несмотря на все её усилия, маленькая девочка ни в какую не хотела засыпать.
– Если хочешь, Гел, – ласково прошептала она, – пойдем, прогуляемся.
– Ммм! – та скорчила недовольную мину.
– Но ты же любишь вечерние прогулки! – мама поцеловала девочку в лоб.
– Ммм! – снова запищала девочка, – на этот раз не так жизнерадостно, как в первый.
– Что такое? – заметив перемену в настроении ребёнка, обеспокоенно спросила женщина.
– Я хотела об этом с папой поговорить, – помедлив какое-то время, ответила Гелла.
– Правда? А со мной не хочешь посекретничать? – подмигнула она своей дочурке.
– Я… Даже не знаю, – напряглась девчушка.
– Да давай, рассказывай, – стала щекотать свою дочь Неган, – а то так просто от меня уже точно не отделаешься!
– Хорошо, хорошо! – хихикая, сдалась Гелла, – я просто хотела спросить… А вы меня не бросите? – совершенно серьезным тоном спросила она, – а то ребята в школе говорили, что только свои мамы и папы любят своих детей по-настоящему, а приёмышей заводят просто как зверьков, для развлечения…
Неган на мгновение замерла, внимательно глядя на Геллу. – Чёрт, – пронеслось в голове девочки, – ну я и дура! Надо было такое ляпнуть! – Чувствуя, как кровь отлила от поверхности всей кожи, превратив её в обтянутый скелет, – а вдруг они действительно уже не испытывают потребности во мне? Ладно, лучше уж сейчас всё выяснить, чем жить в ожидании.
Неган резко подняла руку, и Гелла одновременно инстинктивно зажмурилась, чувствуя, как в ней оживают воспоминания из приюта.
– Ну вот, всё опять сначала, наверное, мир везде одинаковый, – успела со злобой подумать девочка, прежде чем пальцы её мамы снова стали её щекотать, чуть не доведя до полноценной истерики.
– Эй, ну что теперь скажешь? – радостно вскрикнула Неган.
– Ну, хватит! Хватит! – верещала Гелла, – я извиняюсь, извиняюсь! Вы точно меня любите!
– Так-то! – улыбнулась мама, сбавив напор и вновь одарив свою дочурку поцелуем, – мы с папой любим тебя больше всего на свете и никогда, слышишь, никогда не перестанем любить!
Гелла без лишних слов приподнялась и поцеловала свою маму в ответ.
– Знаешь, – будто бы приглашая дочь поучаствовать в каком-то заговоре, обратилась Неган, одновременно что-то обдумывая, – если честно, у меня тоже уже давно есть одна мысль, которой я бы хотела с тобой поделиться.
Гелла с готовностью устроилась поудобнее на коленках, ожидая какой-нибудь незначительный секретик от взрослого.
– Так вот, – не решаясь начать, медлила Неган.
– Ну, мааам, – протянула Гелла, – давай, рассказывай! Или ты считаешь, что я тоже могу тебя бросить?
– Я не знаю, – махнула головой Неган и глубоко вдохнула, прежде чем начать свою исповедь, – Гелла, я должна тебе сказать, что у меня когда-то мог быть ребёнок.
Гелла внимательно впилась в маму своими большими глазками.
– Ты знаешь, что такое аборт?
– Слышала от старших девочек в приюте, – без запинки ответила Гелла.
– Так вот, однажды твоя мама сделала его и после этого, несмотря на предрасположенность к беременности, не могла снова … – тут она запнулась.
Гелла почувствовала, как и её сердце сжалось, и она положила свою ручку на мамино плечо.
Твой отец очень хотел ребёнка, но я просто не могла подарить его, и тогда он решил взять одного из приюта. Знаешь, поначалу эта идея показалась мне совершенно безумной – взять чужого? Это просто немыслимо для женщины, для меня, по крайней мере, было так. Это что-то совершенно чужое, что-то, с чем даже не хочется иметь дело, даже задумываться о таком. Лучше уж всю жизнь жить без детей.
Гелла почувствовала, как её мать положила свою ладошку поверх её. – Но всё-таки, через скандал, твоему отцу всё же удалось затащить меня в приют. И я не буду тебе врать, Гелла, несмотря на все рассказы о том, как всех жалко и как сразу хочется взять всех и сразу, единственное, что я испытала, было ощущение, что я попала в какой-то зоопарк с неуправляемыми обезьянами и злыми надзирателями. Мне было настолько тошно, что меня, такую замечательную, затащили в такое дерьмовое место!
Гелла внимательно продолжала слушать.
– Но, несмотря на это, я задержалась там. Несмотря на все руки, что тянулись ко мне и вызывали во мне лишь омерзение, я почему-то осталась там. Я проклинала каждого, кто был там, и всех мамаш, которые смогли сами родить такое чудо и выбросить, ведь для них это было то, чего я так сама жаждала, но не могла иметь. А они отмахнулись от такого дара. И вот так, утопая дальше в какой-то иррациональной ненависти, я вдруг увидела тебя.
