– Не хотят, сэр! – недовольно пожаловался солдат, съездив девушке по лицу кулаком.
– Это потому, что у вас силёнок маловато! Ладно, начните с их самцов, а потом уже и эти суки подтянутся.
Солдаты нацелили автоматы на мужчин, и часть из них обошла сзади согнутых жителей деревни, начав их раздевать. Один из мужчин, не выдержав и издав боевой клич, прыгнул на мучителя, но тут же получил очередь в спину. Девушки закричали, комманданте расхохотался: «Да, давайте! Покажите, кто тут настоящие мужчины! Эти убогие или солдаты Империи!».
Гелла, будто бы словив злобу только что убитого индейца, сама издав нечеловечий рык, бросилась на солдат, но тут же подкосилась и свалилась во тьму.
Открыв глаза, Гелла поморщилась от головокружения, и, попробовав рукой прощупать пульсирующий участок боли, поняла, что голова её перевязана. Встав с кровати, девушка, пошатываясь, направилась к двери. Она тут же распахнулась перед ней. На пороге стоял молодой имперец, который отдал ей честь.
– Госпоже Гелле велено немедленно явиться в распоряжение коммандора…
Гелла не слушала его больше, тело её обомлело, и она, как облако, подгоняемое ветром, проследовала вслед за солдатом через лабиринты коридоров к кабинету вышестоящего чина.
– Входите, – раздался скрипучий голос, когда имперец постучал в дверь. После перекидываний формальностями журналистка осталась сидеть напротив командора, глядя перед собой и не видя в нем и толики человеческого.
– Как ваше состояние? – поинтересовался мужчина.
– Как видите, – бесстрастно ответила Гелла.
– Это хорошо, – выдавил из себя подобие улыбки военный. Он открыл ящик стола и, порывшись, извлёк из него пачку бумаг, которые приземлились прямо перед Геллой.
– Ваша командировка подошла к концу, – заключил командор, пододвигая кипу бумаг, – вам повезло, что вы возвращаетесь домой невредимой, почти. Вы помните, что произошло?
Гелла уставилась на него, не понимая, держат ли он её за дуру, или командор сам не дружит с головой.
– О, тогда я напомню, видимо вас всё-таки сильно приложили.
– Твои же солдаты, – пронеслось в голове Геллы.
– На мирное поселение к югу от базы было совершено нападение группировки вооружённых шаманов. При проведении спецоперации по ликвидации и освобождению заложников, – продолжил командор, – группа, состоящая из 15 шаманов, была устранена. Но в ходе операции шаманами-агрессорами были сожжены заживо все жители поселка…
Гелла почувствовала, как воздух вокруг неё давит ей на мозг, проникая чрез кожу и череп.
– Таким образом, доблесть наших солдат спасла вам жизнь, когда вас оглушил один из шаманов с помощью своей магии. Всё это есть в предоставленном отчёте. – Командор пододвинул папку с бумагами ближе к Гелле. – Можете ознакомиться с ними по дороге, вас уже ожидает транспорт, который доставит вас обратно в Империю.
– Но ведь, – Гелла не выдержала, – там не было никаких шаманов! Никакой магии, вы спятили?! Там был комманданте и вы, вы же!..
– Всё в отчёте, я же сказал, – не меняя безразличного тона, перебил её командор, – вы просто устали. Конечно, пережить такой стресс после встречи с шаманами! Они и разум ваш могли прополоскать как следует! Но вы не волнуйтесь! Это пройдёт.
Гелла как во сне покинула кабинет и через несколько часов уже летела на вертолёте обратно в империю. Тотальная, чудовищная ложь душила её, сдавливая горло. Как же так? Это место, эти люди… Чему теперь верить? Гелла была в катастрофическом ступоре. Богиня, подскажи, помоги…
35.
– Я не знаю, Гел, – можно я так тебя называть буду?
– Арчи, конечно, можно, – выдохнула Гелла.
– Ну вот и славненько.
– Наверное, я слишком эгоистична.
– Почему?
– Я заставляю переживать тебя все эти вещи…
– Да брось ты! Нельзя оставлять работу недоделанной!
– Думаешь, это работа? – удивилась Гелла.
– Ну, могу назвать это проработкой воспоминаний. В любом случае, это деятельность, направленная на получение какого-то результата, так?
– Думаю, да.
– Так почему бы нам не послать всё это подальше и не открыть новую главу? Начать создавать её заново, несмотря на всё, что с нами произошло? А? Тогда и цель не нужна, мы просто будем наслаждаться процессом написания истории!
– Извини, но я так не могу. Пока не могу…
– Да? А когда сможешь?
– Не притворяйся, Арчи. Ты сам прекрасно знаешь, когда!
– Может, в тот самый момент, когда ты воззвала ко мне в вертолёте, и я не ответил тебе?
– Хм, если ты готов принять на себя и эту ответственную роль, то да. Значит, ты помнишь, что было и после этого?
– О да, ты страшно разозлилась.
– Да?
– Ага, и поклялась наказать каждого преступника до последнего…
– Что такое?
– Или же не всех? – прищурился Арчибальд.
– Но я ведь не знала тогда… – Гелла закрыла глаза и улыбнулась – о Нём….
36.
– Что мы тут делаем, Майкл?
– Ждём, – мрачно отозвался сослуживец, уткнувшись в руль автомобиля и наблюдая за толпой, собравшейся у Колизея.
– Спасибо за пояснение! А то я не заметил! Я спрашиваю, чего именно мы ждём, а? Не знаю, как ты, а я уже восьмые сутки без сна! Если я и дальше буду сидеть на стимуляторах, то, когда усну, Майки, ты окажешься без напарника, задумывался об этом?
– Брук, приказ Кранка – быть здесь. К тому же, мы не единственные, кого управление послало сюда.
– Я в курсе! Это меня и раздражает! На кой чёрт тут столько агентов собирать?!
– Для безопасности.
– Безопасности? Да тут же целый парад! Половина военных имперцев, причем, элита! А ты за них беспокоишься.
– Я не знаю в чем смысл всего этого, – мрачно отозвался Майкл, – просто у меня плохое предчувствие. Тем более, у нас приказ.
– Господи, какой же ты зануда, да что тут может произой…
Машину и все близлежащие дома встряхнуло, выбив не одну сотню окон ударной волной. Пытаясь не потерять сознание от вибрации, Майкл смотрел вперед, с ужасом наблюдая, как над стадионом поднимается демонический зелёный вихрь.
– Господи, – выдавил из себя Брук, вжавшись в спинку сидения.
Через несколько минут двое агентов отряда Сердца уже были в эпицентре событий, в круговороте из пожарных машин, военных транспортёров, вертолётов скорой помощи. Брук метался вместе с другими членами отряда по территории, собирал информацию, налаживал кооперацию с прибывшими имперцами, чтобы они помогали выжившим сослуживцам и их семьям покинуть горящий Колизей.
