– Как у вас там всё запутано. Почему мальчишки не могут жить проще? – улыбнулась Гелла.
– Да в общем-то… – пытался что-то сформулировать Майкл.
– Да шучу я! Я же не полная дура, поэтому понимаю, что то, что происходит сейчас с нашим островом – это не просто стихийное бедствие войны, которую никто не хочет признавать, но в высшей мере безразличие большинства к попустительству и безнаказанности преступников.
– Согласен, – вот только кто они, эти преступники?
– Ты знаешь.
– Возможно, но у меня всё ещё недостаточно доказательств.
– Ты лжёшь, – отрезала Гелла, – почему?
Майкл привстал на кровати, вслед за ним это же сделала Гелла.
– Я собрал приличное количество документов, которые смогли бы сбросить Харта с трона и уличить его в чудовищной лжи по отношению к земле Святого Утконоса и шаманов, однако…
– Подожди секундочку! – перебила его Гелла, глядя прямо в глаза своему любимому, – ты сказал, земля Святого Утконоса?
– ДА, это собственно тот остров, из-за которого и…
– Но разве он назывался не земля Святого Змея?
– Змея? Причём тут Змей? – удивился Майкл.
Сидя в полутьме, Гелла разглядывала лицо Майкла, которое периодически менялось, черты лица перепрограммировались и как бы наслаивались на общую матричную схему, которая была основой для многомерных существ этой реальности.
– Действительно, причём тут Змей? – ответила сама себе Гелла словами своего друга, который, улыбаясь, сидел напротив неё. В этот момент ум девушки гадал, что же происходит, является ли Майкл частью заговора правительства Империи и, заманив и соблазнив её, хочет, манипулируя её сознанием, заставить её…
– Что ты хочешь сделать? – предвосхитил вопрос Майкл.
Действительно, – среагировала Гелла про себя, – что она хочет или всё-таки что ОН хочет заставить её сделать? Как это определить?
Теперь любая мысль была подобно вражескому партизану, который проник внутрь Геллы, чтобы разрастись там и побудить её к действиям. Её рука подтянулась к покрывалу и нащупала под ним сумку.
– О, ты, правда, хочешь этого? – улыбнулся Майкл, – только скажи мне, дорогая, какие доказательства своей любви ты мне можешь предоставить? – вновь превратившись в голографическую проекцию символов, которые были системой, воспроизводящей мысли и желания Геллы. Девушку бросило в жар, маленькие огоньки зажглись по её телу и стали бегать по коже, подобно стройным рядам светлячков, проникая под кожу, в кровь, разогревая её, собираясь в районе живота и опускаясь ниже. В этот момент вожделение захлестнуло её, и журналистка, не помня себя, набросилась на своего возлюбленного, только на этот раз избрала крайне экстравагантный для этого метод.
56.
– Вот мои доказательства! – в припадке вожделения продекларировала Гелла, вскинув пистолет, который она пронесла с собой в сумочке. В ту же секунду маленькая квадратная комнатка залилась светом и начала трансформироваться в иные объекты. Сцена теперь развернулась и превратилась в настоящий многомиллионный лайнер, который пробивался сквозь бушующие волны океана. И любовь в этом случае должна была измениться из локального секса в вихрь энергии, который теперь сошёлся на пальце девушки, готовом в любой момент нажать на крючок.
– Неожиданно, – поднял руки Харт, – признаюсь, вы меня удивили! Такой розыгрыш устроили тут!
– Никаких розыгрышей, говнюк! – прищурилась Гелла, всё ещё не в состоянии контролировать жар, плавящий её матку. Оставалось надеяться только, что Харт не может ничего определить по её голосу. – Что было в бокале? – злобно прыснула Гелла.
– Ты вообще что? – вытаращил глаза вождь, в страхе отодвинувшись на стуле, – ты, сука, как это пронесла?..
– Заткнись, мразь! – перевела дуло пистолета на лилового тирана журналистка, – ещё одно слово, и я в тебе столько дыр наделаю, сколько не сосчитать во всех жертвах вашего беззакония!
– А я вот до сих пор не могу понять, к чему весь сыр-бор, – окликнул журналистку знакомый голос. Гелла тут же обернулась, увидев, как человек в маске, один из ручных псов вождя, наставивший на неё автомат, коснулся своей чёрной защиты на лице, стянул её, обнажив беззаботную улыбку.
– Хоппи? – растаяла окончательно Гелла, увидев, как униформа солдата сползает, превращаясь в одеяния с сияющими узорами, которые, подобно змеям, оплели тело шамана. Только на этот раз это был не дряхлый скелет старика, но поджатое тело молодого туземца, который, тряхнув головой, приветливо улыбнулся Гелле – О, Богиня! Девочка моя, похоже, ты опять запуталась в своем лабиринте.
– Нет… – выдохнула она, направившись по палубе корабля прямиком к шаману. Энергия, которая буквально лилась с юноши, коснулась палубы и стала видоизменять её, ломая грубый металл и заменяя его на органические растения, которые переросли в настоящие джунгли, заключившие в свои объятия двоих людей. В воздухе витал первозданный инстинкт, мускус самой матери природы, который жил теперь внутри Геллы и безошибочно подсказывал ей, что нужно делать. Приблизившись к мужчине, Богиня подняла свои ладошки и нежно коснулась ими щёк своего возлюбленного. При соприкосновении кожа мужчины стала изменять свою температуру, цвет и консистенцию. Кожа начала превращаться в мягкий металл, на котором стали возникать рисунки как ответ на программу, исходившую от рук возлюбленной. В следующее мгновение губы обоих сблизились, и затем соединились языки, обменявшиеся слюной друг друга, в этот момент паттерны информации стали бежать быстрее изо рта, ставшего общим, попадая в кровь и расходясь по всему организму. Тело девушки стало тоже металлического оттенка, точнее – серым, отливавшим желтоватым цветом от огней, которые стали вспыхивать в начавших дышать любовью джунглях. На лицах обоих людей стали распускаться фиолетовые цветы, которые опустились до их шей, а затем заполнили пространство спин, груди, рук и ног. Космические зёрна любви, которые пробудили индивидуумы, теперь пускали свои плоды прямо на телах влюбленных, являясь также и картой, по которой оба могли вернуться в свой волшебный божественный сад. Девушка наклонилась чуть назад, всё ещё поедая рот своего любимого, и потянула его за собой. Листья и кусты превратились под ними в мягчайшие одеяла, что окутали обоих, во время того как мужчина уже ввёл пальцы во чрево богини и начал создавать свою маленькую вселенную внутри неё. Огонь внутри неё преобразовался в бутон лотоса, который стал визуально осязаем и стал распускаться изнутри, найдя выход из пупка женщины и раскинув свои лепестки по её животу. Девушка в удовольствии откинулась на одеяла, которые пошли геометрическими рисунками, превратившими мягкое бельё в волны морской воды, в которую с головой погрузились богиня и её муж. Достав свои пальцы из богини, он приступил к насыщению цветка жизни посредством своего рта, чем стимулировал богиню раскрыть свой третий глаз и, распахнув своих крылья, воссоздать вокруг себя дивный сад, который находился одновременно на вершине самой высокой горы и в самой глубокой впадине. Когда это пространство было достигнуто, мужчина посмотрел в глаза женщине, и они оба поняли, что одновременно оба являлись и мужчиной, и женщиной. И самое главное – нужды притворяться кем-то одним не было. Каждый из них поочередно превращался то в бога, то в богиню, и эта игра продолжилась и после того, как один из них вошел в другого и начал, ритмично двигаясь, создавать мир во время тантрического акта любви. Каждая клетка и каждый атом этих двух поистине прекрасных существ был украшен великолепным узором, который включал в себя все удовольствия, которые готовы были родиться в миллионах миров в момент очередного оргазма пары небожителей. Набирая скорость, бог и богиня уже кричали, не в силах сдержать тот вихрь энергии, что создали. Наконец, откинувшись друг от друга, исторгли из себя силу, которая, превратившись в чистый эфир, сжала мир в одну точку небывалого блаженства. Из нее изошли миллиарды спиралей с созревающими на них семенами жизни вселенных и галактик, оплодотворяющих друг друга. Они несли в себе зерно любви создателей универсума, от самых огромных титанических созданий, являющихся частями тел теперь уже единого бесполого существа, заснувшего в одном маленьком человеке, который, пролетев миллиарды световых лет, оказался Богиней, ненадолго принявшем облик девушки, лежавшей на своем любимом.
