Гелла повернулась к Майклу и поцеловала его в губы, все ещё ощущая, как всего пару десятков секунд назад его член довёл её до оргазма, который чуть было не вынес её за пределы этого измерения.
– Ты не поверишь, если я расскажу, что я только что пережила, – крепко сжимая за руку Майкла, прошептала девушка.
– Не волнуйся, – поцеловал Майкл её в ответ, – я видел то же самое.
Гелла в блаженстве закрыла глаза, ещё раз вспоминая всю изящность танца любви, в эпицентре которого она только что побывала. В прикосновении руки любимого, который заботливо приобнял её, она нашла очередное напоминание того, насколько мир совершенен и восхитителен. Каждое, даже самое незначительное действие, было безусловным выражением любви или побуждением к её реализации. С этим тёплым чувством девушка понемногу проваливалась в сон. Тело её как будто перестало существовать, а всё, что осталось вокруг, превратилось в многомерный шар, который начал с нуля воссоздавать вокруг себя новую, ещё не проявившую себя реальность. В ней, подобно кадрам кинохроники, наслаивались одна на другую кадры-сцены, что создавало иллюзию реальности, которая на этот раз обернулось чем-то на первый взгляд совершенно чужеродным магическому танцу бога. В бронетранспортёре, который больше напоминал гигантскую духовку, обливаясь потом, лежал Майкл, ставший очередным героем документальной ленты. Как это было ни прискорбно, но это были не ностальгические воспоминания, но тяжелый груз, до сих пор лежащий на сердце любого солдата, что побывал на острове Утконоса.
Майкл не мог взять в толк, почему война до сих пор продолжается. Тем более с информацией, что имелась у нулевого отряда, частью которого ему посчастливилось стать, операция по уничтожению шаманов должна была продлиться от силы пару месяцев по самым неблагоприятным прогнозам. На деле же спец-мероприятие превратилось в полномасштабную войну, которая втянула в себя весь остров, который горел в напалме имперских войск и сжигал не только шаманов, но и самих «агрессоров». Наружу выйти было нельзя, в любой момент шальная пуля могла раздробить череп.
И что тогда? Смерти Майкл уже не боялся, она казалось реальнее и милосерднее, чем духота, которая практически заживо сжирала лёгкие и сжигала кожу. Но вот боли он боялся, и представлял, что будет, если он попадёт в руки шаманов, а милосердными они уж точно не были. С другой стороны, если он проведёт в подобной осаде ещё хотя бы пару дней, то точно сойдёт с ума, поэтому особого выбора не оставалось, кроме как…
Сигналом к началу действий послужил град из пуль, который отстучал по бронетранспортёру. Выскочив из запасного хода наружу, Майкл прокатился по земле и ответил встречным залповым огнём из автомата. После этого джунгли замерли в ожидании. Звери знали, что это была борьба, первобытная битва за выживание, и, несмотря на изменившиеся обстоятельства дуэли, которые претерпели изменения, суть сражения осталось той же: убей или будь убит. Майкл опрокинул на глаза визор и бросился через кусты к источнику движения, который зафиксировал его датчик. «Жертва», которой стал невидимый нападающий, принялась палить, но Майкл быстро сообразил, что траектория пуль не могла его затронуть, поэтому, пользуясь своими навыками, приобретёнными ещё во время подготовки вступления в отряд, подобрался вплотную к нападавшему и быстрым ударом приклада в челюсть вырубил врага. Поднявшись во весь рост, сбросив с себя маску и визор, при этом глубоко дыша, Майкл пытался прийти в себя. Возможно, это было его роковой ошибкой – расслабиться, ведь теперь он превратился в отличную мишень. Тем не менее, одно обстоятельство не давало ему покоя в тот миг: глядя под ноги, он видел не поверженного шамана, который сжигал стадионы в его родной Империи, используя магию и жидкий эфир, но молодого парня, который, возможно, всего пару лет назад перестал походить на мальчика.
На следующий день, когда Майкл смог с боем пробраться в раскинувшийся недалеко от эфирных приисков лагерь своего отряда, этот молодой парень сидел уже напротив него в комнате для допросов.
– Меня зовут Майкл, – представился агент, глядя на мальчишку, – скажу прямо, ты пытался меня застрелить ещё вчера, а месяц у меня и так выдался не из лёгких, поэтому прошу не юлить и не врать без необходимости. Ладно? Ок, молчание – знак согласия, поэтому приступим. Как тебя зовут?
«Шаман» сидел, уставившись в пол.
– Так, повторюсь, – думая о том, как бы скорее и побыстрее свалить уже из этой «командировки», начал Майкл…
– Коу, – отозвался маленький преступник, – Нокк Коу. Свистящий ветер.
– Уже хорошо, – обливаясь потом из-за жары, отозвался Майкл, – так значит вот что, эээ… Коу. Мне очень интересно, как такой сообразительный парень, как ты, смог попасться на удочку шаманов и работать вместе с ними?
Мальчик чуть улыбнулся.
– Что смешного? – нахмурился Майкл, скажи мне, ты знаешь, что делают эти шаманы? Они убивают людей, наших людей в Империи, и учиняют зверства здесь, на вашем острове. И уж прости за прямоту, всё это ради вашей безумной ортодоксальной религии – сиацоатль. Так ведь она называется?
Мальчик теперь уже улыбался в полный рот.
– Бедняга, – устало выдохнул Майкл, – ты ведь и сам не понимаешь, да? Действительно, всю жизнь ты провёл среди этих шаманов, которые промыли тебе мозги, а теперь и ты готов убивать ради жертв вашему одноимённому богу. Ты разве считаешь, что это правильно?
Мальчик внезапно поднял глаза и заговорил, от вибрации его голоса Майклу стало не по себе: «Я ведь совсем не задумываюсь о том, что происходит на самом деле, да…».
– Хм, ты признал это, – вытираясь, вздохнул Майкл, – уже хорошо. Признание проблемы – это уже путь к решению…
– В головном офисе отряда Харта назревают перемены… – задумчиво произнес мальчик.
– Что? – вздрогнул Майкл, – откуда этот маленький туземец знает про то, как называют за глаза теперь нулевой отряд некоторые бойцы на линии фронта? Что за…
– Да… Похоже, моя командировка принесет мне немало новых открытий, – мальчик продолжал вибрировать своим голосом, изменяя мир вокруг Майкла или же открывая его первозданный вид?
Майкл дрожал, чувствуя, что несмотря на невероятную жару, его начинает лихорадить от холода. Комната для допросов вместе со всей базой стала прозрачной, превратившись в стеклянную модель себя самой, которая переливалась всеми цветами радуги в ультрафиолетовых лучах далёкой звезды. Джунгли снаружи превратились в футуристические растения фиолетового цвета, протянувшиеся сквозь эти прозрачные стены, и едва ли не касались тела Майкла. Агент взглянул на себя и ахнул – он был практически голым, не считая маленькой набедренной повязки. Тело его было необычно худым и старым, но, несмотря на это, в нём чувствовалась неистовая энергия и сила. Тело его покрывалось старинными этническими татуировками, которые то и дело меняли форму.
– Интересно, когда я смогу, наконец, выйти из этой игры и разгадать ребус? – раздался голос, сочетавший в себе женские и мужские интонации.
Майкл, который теперь уже не был в уверенности, кем он является, поднял голову и упал на колени со стула, который моментально исчез из-под него. Перед ним в воздухе парил, а уже не сидел маленький ребёнок, чьё лицо, тем не менее, выражало тысячелетнюю мудрость. Тело ребёнка меняло цвета, но преимущественно возвращалось к ярко-голубоватому оттенку, на котором проявлялись татуировки, которые будто бы выжигались не на теле ребёнка, но на сетчатке глаза старика, что лицезрел перворожденного бога.
