Гелла позволила себе приблизиться ещё и положить руку на предплечье мужчины.
– Я… Просто не могу взять и выкинуть всё это из своей жизни, поэтому я и продолжаю день за днём рыть эту чёртову воронку… И параллельно зарабатывать деньги, как могу… Понимаете?
Гелла, поджав губы, закивала головой.
– Простите, что заставляю выслушивать вас всё это.
– Нет, что вы! Это я должна извиниться за то, что вообще заставляю вспоминать всё это.
– Нет, мне, может, даже полегчает. Когда рассказываешь кому-то…. Это становится уже историей, и вроде даже как с тобой никак не связанной. Какой-то чудак надеется, что работа и детские раскопки в песочнице помогут ему вытерпеть эту жизнь до самого конца и не сделать ничего с собой. Звучит так бредово, что я даже могу подумать, что всё это происходит не здесь и не со мной. Это звучит ещё безумнее, да?
– Нет! Вовсе нет! – Гелла схватила мужчину за ладони и сжала их, – это вовсе не безумно и не глупо! То, что вы делаете, это не полоумие и не побег от реальности! Наоборот! Вы герой! Вы встретили эту боль всем своим существом и не сломались! Вы продолжаете бороться за свою жизнь и счастье, пусть и маскируя это под причудливые формы, но вы сражаетесь! Сражаетесь с безнадёжностью, что решила сожрать ваш остров! Вы не становитесь убийцей или самоубийцей! Вы остаётесь человеком, человеком, который, – Гелла почувствовала, как глаза её наливаются слезами вместе с тем, как краснеют глаза мужчины, – человеком, который, который … выстоит в этой войне! Вы справитесь, во что бы то ни стало! Вы…
Туземец высвободил одну руку и протянул Гелле свёрнутый пергамент. Девушка осторожно взяла его, чтобы не повредить.
– Смелее, – кивнул мужчина, едва сдерживая себя.
Гелла развернула его и увидела смывшиеся воедино краски, теперь это больше напоминало разноцветное пятно, чем рисунок. Однако за превалирующими жёлтыми и фиолетовыми кляксами Гелла разглядела чёрные контуры, которые, видимо, и залил до этого цвета автор картины.
– Это моя дочь нарисовала, – продолжил старик, – я не знаю, как сохранился этот рисунок. Но я нашёл его на пепелище… Как будто это была весточка от моего сокровища… Что она и её мама в порядке, что они ждут меня… Гелла, так вас, кажется, звали солдаты? Я не знаю, может ли это что-то значить, возможно, эти знаки выдумываю я сам. Но, как думаете, есть хоть миллиардная доля того, что это может оказаться правдой, и этот пергамент не просто так оказался на дне… на дне…
Гелла тут же кинулась и прижала к себе мужчину, тот, не сдерживаясь, начал рыдать в её объятиях. В это самое время Гелла рассматривала рисунок, пытаясь сама поверить в то маленькое чудо, про которое говорил член трайба.
– Да, да, – стараясь не показывать гордому воину, что она заметила его слёзы, заговорила Гелла, – это же вы и ваша семья на рисунке? И вы на острове? Да, и это остров Золотого Утконоса, так ведь? Всхлипы мужчины прекратились, и тот чуть двинулся. Гелла восприняла это за кивок.
– А это… Вокруг острова – это… змея… нет, это и есть Золотой Утконос! Ваша дочь была невероятно сообразительной! Он уже знала, что божество охраняет вас и всю вашу семью и в этом мире, и в других, понимаете? И то что этот рисунок сохранился… Это чудо. Это именно тот знак, что с вашей семьёй всё в порядке! Что они вас ждут… Поэтому, не сдавайтесь. Пожалуйста, продолжайте жить, и покажите им и всем остальным членам своего рода, кто понёс потери в этом безумии, что вы можете вновь стать счастливым, несмотря ни на что!
– Я, я постараюсь… – собрав всю свою волю воедино, подал голос туземец.
– Вы… Пожалуйста, скажите мне своё имя, – попросила Гелла, – можете мне не верить, но я помню каждого человека и его трагедию, с которой мне пришлось тут столкнуться.
Старик с чувством благодарности ещё крепче обнял свою сестру по духу и сердцу.
75.
– Вару? – это вы сейчас придумали? – не показывая никаких эмоций, осведомился Харт.
Гелла почувствовала, как начинают дрожать её руки, и невероятный страх от того, что она могла лишить жизни человека, пусть и не заслуживающего права на существование, вновь обратился в ярость, распространившуюся из её груди по всему телу, заставив встать дыбом каждый волосок на её теле.
– Ты, ты не имеешь права так говорить, – прошипела девушка.
– Так, без нервов, всё-таки у нас деловая встреча, и не стоит злоупотреблять моих гостеприимством. Тем более, у меня есть все основания, чтобы сомневаться в твоей честности, раз уж ты нелояльна даже к своему Императору.
– Ты не Император, ты – убийца, у которого руки по локоть в крови.
– Поосторожней с подобными характеристиками, я-то расценю их как шутку, а вот мои министры могут привлечь вас за клевету. Тем более, будь у вас настоящий пистолет, боюсь, мой дорогой двойник сейчас был бы уже …
– Что это было за шоу? Зачем нужно было менять пистолет? Вы могли просто изъять его и сразу встретиться со мной.
– Это проверка. Очевидно же. Мне было интересно, насколько твоё самолюбие будет выше разумности, и пойдёшь ли ты на убийство только ради славы…
– Славы?! – взревела девушка, вскочив со стула, – ты, ты…
– Уж не знаю, с какого острова ты получаешь финансирование за свою гнусную ложь о войне и об Империи. Мне в общем-то всё равно, но дойти до такого… Браво! Вы смогли удивить даже меня.
– Не делай из меня дуру, Харт, и не разводи весь этот фарс! Люди, о которых я писала, что страдали на войне… Ровно, как и все ублюдства имперской гвардии и твоего отряда – это всё реальность! Реальность, подтвержденная временем, фактами и слезами тех, кого коснулось ваше, и только ваше преступление или же полнейшее бездействие, которое явно тянет на соучастие!
– Ты ходишь по кругу, моя дорогая, – не обращая внимания на обвинения Геллы, продолжил Харт свою партию, – тебе дали такую удивительную возможность – переиграть целую сцену из своей жизни. Считай, повернули время вспять и даже подарили возможность договориться, искупить свой грех. Но вместо этого ты сама продолжаешь накалять обстановку и не идёшь на контакт, разве это позиция взрослого человека? Тем более журналиста, ответь мне, пожалуйста.
– Это позиция, основанная на правде, правде, которая не терпит лжецов и лицемеров.
– Опять обвинения, основанные на домыслах, твоих и каких-то там информационных шлюх, которые наплетут что угодно за кругленькую…
Кровь чуть не выбила перепонки в ушах Геллы и не выдавила глаза девушки, которые наполнились слезами, а кулаки – кровью от ногтей, что впились в кожу.
– Что ж, если Харт не понимает по-хорошему, значит, будет по-плохому. Думал, что только у него козыри в рукаве? В таком случае…
– А что вы скажете, ваше благородие, если у меня есть одна запись, которую я включу прямо здесь и сейчас в присутствии всей вашей охраны и всех ваших прихлебателей? И …
