– Но разве не ты говорил, что, если сильно чего-то хотеть, то это и произойдет? Ты только что сам это повторил! Значит, я буду сильно хотеть, и тогда эти животные…
– Безусловно, у тебя, как и у любого другого человека, есть сила менять мир вокруг себя, но необходимое зло иногда должно проявить себя, чтобы люди извлекли уроки и получили толчок к развитию…
– Ха, не, нет, – махнула головой девушка, – на этот раз ты меня не проведёшь! Ты всегда говорил, что мыслить в таких категориях – всегда уступка самому себе. Есть циклы жизни, которые не изменить, это да, но они базируются на других поменьше, но не менее важных! И вот на них мы можем воздействовать, нет, обязаны! И в данном случае у зла есть имя. Без сомнения, и это…
79.
Гелла билась в полнейшем экстазе. Пальцы её превратились в проводник тока, энергии, которая сотрясала её тело, исходя из низа живота и разливаясь разноцветными волнами по рисунку её духа, била по каждому нерву её существа. Эта метаморфоза нашла себя не только в телесном поведении, её сердце готово было разорваться от радости быть приобщенным к этому фестивалю любви, где люди, забыв про все барьеры между собой, наслаждались животной природой себя и друг друга. В океане вздохов, которые подначивали Геллу, девушка смотрела за переливающимися волнами эфира, сгорающего над лайнером. В нём отражались тела совокупляющихся гостей Императора и сама журналистка. Она смотрела на своё отражение, возбуждающее её всё сильнее. Помимо этого, она почувствовала незримую связь со всеми вокруг через полупрозрачный узор, который, становясь ярким фиолетовым переплетением нитей жизни, растворял в себе временные формы, которые были вокруг. В этом единстве энергии открывалась истина, всегда находившаяся у всех под носом. Вибрация, что была рисунком подобна приливам и отливам гигантского океана вокруг лайнера, ускорялась, и узор вновь становился менее видимым, создавая из себя людей и объекты, которые, осознавая себя, давали толчок к созданию всего остального мироздания, которое заключалось в маленькой крутящейся точке в низу живота Геллы. Соскользнув с пальцев и проникнув через её клитор в кровь, она собралась битами информации в её мозгу, заставив девушку распахнуть глаза. Два этих зеркала осветили мир золотым огнем, а возможно сами стали такими, слившись с окружающим миром. Всё было эфиром, древним алхимическим элементом, самосоздающимся золотом – силой, властью над реальностью. И Гелла была частью этого, нет, даже больше! Она была тем катализатором! Все войны, что испытали на себе острова её родной планеты, все слёзы матерей, весь пот отцов человечества слился воедино в одной земной женщине, превратив её в богиню времени, ведь всё уже замерло по её воле в едином моменте на гигантском лайнере в исключительных обстоятельствах. И главная роль у этого вечного спектакля, а возможно, и единственная, была у Геллы, которая, лёжа на спине, наблюдала, как вокруг гостей по всей палубе разливался золото-фиолетовый эфир, дарующий каждому страждущему то, что он хотел – свободу от всего, свободу от обязательств, труда, ответственности. На смену им пришёл экстаз от ощущения совершенности себя, завершенности мира, который раскрыл свой бутон именно в тот момент, когда девушка, обретя зрение тысячи глаз, обратила на него свой взор. Ничто не могло этого нарушить, ничто и никто.
– Я не помешаю? – подошёл к девушке человек.
– Ты… – насмешливо протянула богиня, лежащая на спине, – ну что же ты? Покрывшись фиолетовым туманом, который чуть прикрывал её золотое тело, промурлыкала она: «Иди ко мне». С этими словами она грациозно изогнула спину, расставив ноги. Рисунок, превратившийся в лепестки, ведущие точно к центру мироздания, который должен был слиться с другим проявлением физического мира, началом, чтобы подарить вечное удовольствие новой жизни.
– Мне и тут хорошо, – так же насмешливо ответил человек.
– Ты …
Гелла с любопытством рассматривала подошедшего, тот в отличии от остальных был одет в костюм, на котором тем не менее точно так же как и на обнажённых телах мелькали узоры шкуры Великого Утконоса. Гелла поняла это, подняв голову, – там, где горло человека сжимал галстук, начиналась шерсть, из которой выросла пропорциональная человеческому телу морда утконоса с двумя парами глаз и одним большим, который венчал собой лобную долю существа. Шерсть, превратившись в перья, подобно гигантскому крылу, закрыла пространство позади незнакомца.
– Да, я, – отозвался пришелец, – а вот тебя снова занесло на эту сцену. Когда, наконец, тебе это уже надоест?
– Может, когда ты сольёшься со мной?– кокетливо прикрыв пальчиками рот, стрельнула в него взглядом богиня.
– Ну, возможно, он и захочет сейчас, – рассмеялся Утконос и закатил все пять глаз, морда его начала растекаться, скатываясь по смокингу слизью вперемежку с перьями. Из-под этой маски появилось лицо Императора.
– Как вам мой приём?
– Иди ко мне, – приказала богиня.
– О, а вы вошли во вкус, как и мои гости, – улыбнулся Харт, – но, спешу вас предупредить, что я тут не для собственного удовольствия, а для вашего и только вашего.
– Иди… – не обращая внимания на объяснения Харта, проговорила Гелла и тут же запнулась. Из глаз Харта бежали слезы, которые стекали на его пиджак, делая его полностью мокрым, будто бы тот ещё секунду назад плавал в таком виде в бассейне. Этот водопад уже хлынул на палубу и начал затоплять лайнер. Гигантский Левиафан, задрожав и издав вой, начал тонуть.
– ЧТО? – ощутив нотки страха, прошептала Богиня.
– Что-то не так? – продолжая рыдать с улыбкой на устах, спросил Харт.
– Я не понимаю… – Гелла привстала и схватила Императора за руку, почувствовав, как её ладошка соскальзывает с его, – что? – спросив саму себя, вновь удивилась девушка, отдернув ладошку, – это? Вода на её пальцах оказалась кровью. Гелла осторожно подняла голову и увидела, как рукава белого смокинга Харта по локоть, нет, поднимаясь всё выше, до самого плеча покрывались, пропитывались насквозь кровью, запах которой ударил в ноздри Геллы, и ту чуть не вырвало.
– Что это такое? – в ужасе взвизгнула она.
– Моя дорогая, что вас так напугало? – Император осмотрел свои руки, но очевидно ничего не заметил, – я испачкался в угощениях? Что не так?
Гелла чувствовала, как пульс её участился, и тело её разрывалось от ударов сердца. Рисунок же вокруг стал мигать всё быстрее и трястись, да так, что стал издавать ужасный скрежет, который стал резать ей слух.
– Прекра… Прекратите! – проговорила Гелла, вновь увидев в небе сферу эфира, в которой на сей раз отражались не совокупляющиеся тела, но люди, находящиеся в агонии, моральной и физической. Уничтожаемые извне и изнутри изощрёнными методами: пытками огнём, железом, газом, сталью.
– Нет! – что всё это… гбл!.. – хотела проговорить Гелла, но её тут же вырвало, она зажала руками рот, но поняла, что не может остановиться, и ей нужно извергнуть из себя всё! Она скрючилась на палубе, чувствуя, как пот течет по её телу и лицу. Её глаза, слезясь, смотрели, как под неё течет целая струя эфира, вязкого, чёрного, который вырвался из её желудка.
