– Это и есть насилие, смерть – двигатели жизни, что стирают всё старое и дают толчок для нового рождения, – продолжил Арчибальд, проводя своеобразную экскурсию по музею вечности, заключённом в одном единственном мгновении.
Рядом перед глазами девушка-рабыня с насилующим её варваром превращались в маленьких детей и из них в незнающих войны людей совершенно иной расы.
– Нет, это, – девушка чувствовала внутри себя нечто тревожное и билась в истерике при виде этой сцены.
– Мир, – объял руками весь обозримый свет Арчибальд, – постоянно обновляется. Когда ты лишишься жалости к тому, что происходит сейчас, то увидишь картинку в целом, узришь, куда идёт мир, – алхимик провёл рукой вокруг себя и послал волну, обнажившую гигантскую раковину моллюска, поверхность узора которого оказалась на поверку уходящей внутрь себя спиралью. Из неё стали расходиться во все направления ответвления мыслей самого универсума, закручивающие шестерёнки мира в непреодолимом ходе часов мироздания.
– Видишь? Это так просто – забыть про текущие неприятности и двигаться…
– Нет, – ледяным голосом возразила спутница.
– Ой, ты только не начинай, – устало вздохнул Арчибальд, – этот этап мы уже прошли, может, сыграем ещё во что-нибудь? На этой сцене ты постоянно говоришь одно и то же, и мы снова и снова, проживая миллиарды лет эволюции, приходим к этому моменту. Давай на этот раз ты ответишь по-другому, и мы пойдём, отдохнём, а после можно будет взять другую игральную доску и…
– О чем ты говоришь? – со злобой в голосе огрызнулась девушка, фокусируясь на вибрирующей жидкой структуре и лепя из неё вновь сцену изнасилования.
– Господи, да ты опять создаёшь прошлое! – тебе самому-то ещё не надоело? – Я же говорю, давай вернёмся на пляж, а после закажем…
– Никто не забыт, – заключив в объятия девушку, что была на пределе своих эмоциональных и физических переживаний, – стальным голосом произнесла путница.
– Ах-аха-а! – залился смехом алхимик, осветив всё вокруг атомным теплом солнца, – ладно, будь по твоему, мне уже и самому захотелось переиграть нашу пьесу! Поехали, так значит…
93.
– Вы утверждаете, что комманданте имперского дивизиона причастен к …
– Я протестую, ваша честь! – раздался возмущенный выкрик защитника.
– Протест отклонён, и впредь не перебивайте судью, иначе вылетите с заседания, вам ясно?
– Да, ваша честь.
Вот и славно. Продолжим, если возражений нет. Комманданте имперского дивизиона подозревается в инкриминируемых ему преступлениях, выраженных в имперском Кодексе, а именно…
– Бред…
– Ответчик! Первое предупреждение! Я продолжаю. А именно: групповые изнасилования, в том числе несовершеннолетних жителей гражданства Золотого Утконоса, мужского и женского полов, а также массовые хищения, в том числе продажа и сбыт казённого военного обмундирования в собственности Империи, финансовых и иных, указанных в декларации собственности граждан страны Утконоса, также причастность к схемам и путям работорговли, налаженной из страны Золотого Утконоса на иные острова, входящие в состав Конгресса. Слово предоставляется обвинителю. Госпожа Гелла Фландерс, встаньте, пожалуйста.
– ДА, ваша честь.
– Данные обвинения сформулированы и выдвинуты по вашей инициативе. Подтверждаете ли вы ваши показания и истинность собранных вами улик и доказательств вины господина …
– Подтверждаю.
– Она же больная! – рассмеялся ответчик.
– Тишина! – застучал по столу молотком судья, – у вас ещё будет время высказаться.
– Защита просит слово!
– Уважаемый защитник, надеюсь, на этот раз у вас будет не пустое замечание?
– Это относится непосредственно к формулировке обвинения. Разрешите?
– Даю слово защите ответчика. Кратко и по делу.
– Благодарю, ваша честь. Ключевым моментом этого заседания может послужить факт, указывающий на неадекватность истца, и…
Гелла не смогла сдержаться, рассмеявшись в лицо своим оппонентам: «Значит, туземные девочки тоже сумасшедшие, раз не по своей воле раздвинули ноги перед такими бравыми воинами, которые даже…».
– Попрошу истца также соблюдать приличия, – раздался очередной стук.
– Прошу прощения.
– Защитник, закончите мысль.
– Чтобы вновь не вызвать очередной всплеск фантазии нашего истца, предоставлю в качестве вещественного доказательства статью, на примере которой вы вполне можете убедиться в достоверности моих сомнений по поводу психического здоровья девушки. Прошу.
– Понятой, раздайте вещдоки…
– О, да вы даже принесли газеты с моими статьями! Как мило, что решили, если сами подадите информацию, то вам скостят сроки, не тут-то…
– Госпожа Гелла, – прищурив глаза, оскалил рот адвокат, – ознакомьтесь с материалами, прошу вас.
– Будет вам! – разворачивая газету, улыбнулась Гелла, – что может быть там такого, что вы самолично решили…
У Геллы оборвался голос на полуслове, как только её взгляд лёг на первую страницу издания:
– Этого просто не может быть!..
94.
– О, ещё как может!
– Но вы же обещали! – настойчиво продолжила Гелла, тем не менее, с каждым словом теряя надежду.
– Нет, – бесцеремонно прервала её тучная женщина из местного племени.
– Но почему? Почему отказываетесь показать мне ритуал Сиацоатль? Я бы открыла вашу культуру всему миру, мы могли бы организовать целые научные институты ради изучения этого феномена! Вы… просто не имеете права скрывать…
– Замолчи, – спокойным тоном прервала её женщина.
– Извините, – перешагнув через себя, кротко бросила Гелла, понимая, что легко может перейти за грань дозволенного в потоке необузданной жажды знаний.
– Белый человек уже пытался осквернить нас однажды, – и женщина указала пальцем на полуразрушенный храм прошлых веков со сваленным идолом, привинченным к почерневшему колесу, – стараясь насадить свою веру. Теперь вы хотите не просто извратить наше мировоззрение. Нет. Вы хотите сжечь нашу землю, как насильники, впиваете в её чрево свои стальные насосы, а людей используете как скот, убивая, ебя и продавая.
Гелла стояла, впитывая в себя каждое слово. Хотя она своими руками не делала ничего из того, что перечислила женщина, комплекс вины как гражданина Империи был и на ней тоже, и он был навечно выплавлен у неё в душе.
– Но и этого мало? – усмехнулась женщина, – вы хотите оторвать у нас последнее? Знание, истинную веру, лишённую придуманных историй и догматов. Нет уж, милочка, но раз вы ведёте себя, как собаки, то и знания, которого достойны лишь истинные Люди, вы не дождётесь.
