– Стоп, стоп, стоп! Какой ещё уезжайте? – запротестовал Брайан, – у меня вообще-то завтра репортаж, у Джареда учёба, ты о чём, Гел, А? Что случилось?..
– Прошу тебя. Последний раз в своей жизни, как не просила ни о чём до этого, возьми нашего ребёнка, и уезжайте отсюда. Скоро в Империи произойдут перемены, и я не знаю, что тогда может случиться.
– Да подожди ты! Я, я не понимаю! – едва заметно затрясся Брайан, – что ты хочешь?.. – Тут его охватил страх. Страх остаться одному. – Нет, нет! – чуть не плача и вставая на колени, начал просить Брайан, – пожалуйста! Дорогая, ты…
– Я уже решила, – она опустилась с ним на пол, – я не могу поступить иначе, я просто морально умру в любом случае, если не сделаю этого. Поверь, ты не захочешь жить с такой мной. Если повезёт, мы будем вместе, но…
– Никаких «но», Гел!
– Пожалуйста, Брайан, – Гелла положила руку ему на сердце, – поверь мне, тут моя роль в твоей жизни заканчивается, – девушка говорила с уверенностью шамана, – тебе будет больно, но ты найдёшь новую любовь, такую, которая откроет тебе истинное значение этого слова. Пожалуйста, верь мне.
– Я… – Брайан не мог отделаться от шока, – несмотря на свой страх, в голову его была посажена программа, которая, он не сомневался, даст свои всходы, и ему незачем более волноваться. Но всё равно слёзы предательски выдавали его текущее состояние, – что я могу сделать? Давай я поеду с тобой!
– Нет, мой дорогой, ты возьмёшь нашего сына и покинешь навсегда этот остров. Тем самым ты покажешь, насколько ты любишь меня, хорошо?
Брайан, трясясь от поразивших его эмоций, кое-как поднялся и кивнул, после чего Гелла обняла его так крепко, как никогда в жизни не обнимала, и он, ответив на этот жест, слился с ней в мгновении вечности, развеявшемся через секунду, подобно миражу. Но этого было вполне достаточно. Гелле было достаточно, теперь она была точно уверена, что Брайан будет счастливым в любом случае, несмотря на временную боль, и она может идти.
– До встречи, – улыбнулась Гелла, на прощание быстро подбежав и поцеловав мужа в лоб, – теперь всё будет хорошо, я обещаю.
– Пока, – глупо махнул рукой Брайан, наблюдая из окна, как, под вой сирен вдалеке, Гелла медленно выходит из дома, садится в машину и скрывается из виду.
Майкл молча вёл машину, не находя в себе смелости о чём-то спросить Геллу.
– Теперь всё, – выдохнула Гелла, выйдя из транса, в который она вошла дома, чтобы настроить своего мужа нужным образом, – осталось самое главное – финальная партия. Пора закончить эту игру.
114.
– …Только вот это совсем не игра – с неискренней улыбкой заключил агент, вальяжно расхаживая вокруг Майи.
– У него что, шило в заднице? – пронеслось в голове девушки, – почему он постоянно ходит?
– У вас всё в порядке? – решила удовлетворить свое любопытство собеседница.
– Что, простите? – сощурил глаза человек в костюме.
– Вы всё ходите и ходите! Ходите и ходите! – весело подметила Майа, – всё никак вам не сидится! Может, болит что? Вы расскажите, не держите в себе!
– Смешно, – зачем-то помотав головой, улыбнулся агент, – однако в вашем положении следовало беспокоиться не о моём недуге, а о своем весьма и весьма шатком положении.
– О, я беспокоюсь, но всё же не о своём положении, оно как раз-таки весьма твёрдое, а о недуге, но не подумайте, не вашем, а том, что поразил нашу Империю.
– Так-так, интересно, – присев на край стола и закинув ногу на ногу, принялся слушать агент.
– Итак, этот недуг можно назвать эфирным.
– Как метафорично наверное, – почесал бритый подбородок мужчина, – но что конкретно вы имеете в виду?
– Некоторые субъекты, – присвистнула девушка, – подобно злокачественным клеткам…
– Каким-каким? – причмокнул следователь.
– Вы меня поняли, не прикидывайтесь, – прыснула Майа, – и эти субъекты решили, что могут бесконтрольно плодиться, пожирая здоровые клетки, что в конечном итоге приведет не только к их гибели, бог с ними, но и к гибели всего организма, то есть…
– Империи, – с улыбкой на устах закончил агент, – и кто же эти непослушные субъекты, неужели это вы себя так самокритично называете?
– Отнюдь, – мотнула головой девушка, – я так называю всех свиней, которые причастны к преступлениям, которые сейчас культивируются пропагандой как героическая слава имперцев.
– Да? – весело переспросил агент, подойдя к девушке, – ну помилуйте, – он мягко приобнял её за плечо, – ну какая же я, например, свинья? – Он приблизился чуть ближе к своей жертве, – я бы сказал что я, скорее всего…
Договорить уполномоченный не успел, поскольку до этого времени сидевшая в расслабленной позе арестантка вмиг превратилась в пружину, которая, за долю секунды выпрямившись, впилась зубами в щёку жирного животного.
– Айиии! Айиии! – совсем по-поросячьи завизжал от неожиданности хряк, призывая своих сородичей помочь ему. В комнату тут же влетели гвардейцы, которые, пытаясь отодрать девушку от лица агента, принялись с присущим им энтузиазмом бить её дубинками и выкручивать руки. В какой-то момент, не вытерпев очередного крутого выгиба своей руки, Майа тихо пискнула, разжав зубы, после чего непутевый агент рухнул на свой грузный зад.
Дрожа одновременно от испуга и злобы, он сумел приподняться, в то же самое время как Майю намертво пришпилили к полу двое гвардейцев, надавив на её тело всей своей массой. Несмотря на то, что девушка могла поклясться, что её рёбра вот-вот с хрустом треснут, она не издала ни звука, которые могли бы послужить комплиментами для «свиней» в форме имперцев.
– Мда-мда-мда, – без устали повторял агент, прижав к разодранной щеке национальный флаг с изображением сердца, – мда-мда, – наконец, закончил свою тираду агент.
– Похоже, если уж я свинья, то вы, моя дорогая, собака, раз так кусаетесь, – как бы невзначай, прохаживаясь рядом с Майей, «свинья» откинула свой сапог и со всей скоростью и силой, на которую была способна, ударила по лицу пригвождённую женщину.
– Но я ведь не такой злой, как люди, – присев на корточки и погладив пальцем лоб девушки, прошептал агент, – я не дам вас усыпить или запереть где-нибудь как бешеную суку, нет, я уверен, что ваше безумие излечимо, правда!
«Свинья» резко схватил девушку за подбородок, таким образом, заставив её негромко вскрикнуть, чем вызвал одобрительные ухмылки у гвардейцев.
– Так, так, дайте-ка посмотреть, – агент надавил на её щеки, заставив девушку снова вскрикнуть и открыть окровавленный рот.
– Ой, ой, – покачал головой агент, – похоже, вам и протезирование не помешает.
– Господа, – обратился он к гвардейцам, – пожалуйста, проследите, чтобы лицо этой восхитительной девушки было приведено в порядок, иначе, если этого не произойдёт, то мужчины ли мы после этого?
