Харт схватился за голову, пытаясь унять шум и вибрацию, которые вызвал удар вошедшего.
Мужчина степенно прошёлся по комнате и включил голографический визор, показывающий прямую трансляцию в прайм-тайм.
Харт с непонимающим видом сначала уставился на пришельца, а затем, переведя взгляд на картинку изображения, почувствовал, как оставшиеся волосы на его голове встают дыбом.
121. Гелла медленно вошла в студию, которая была залита разными цветами прожекторов. Передвигаясь будто бы в замедленной съёмке, Гелла прошла в центр зала, собирая на себе удивленные взгляды советников Императора, часть из которых присутствовала в зале, гвардейцев регулярной армии Империи, журналистов, правозащитников, юристов и экономистов всех мастей и ещё дюжин различных чиновников и профессионалов своего дела, с авторитетным видом сидевших в студии, разделённой надвое. В одной стороне арены все эти специальные гости, в другой – приглашенные как бы случайно зрители. Гелла сделала пару кругов вокруг себя и взошла на трибуну, куда обычно в начале и конце ток-шоу поднимался ведущий, чтобы соответственно объявить тему текущей передачи и в конце подвести итоги.
Под шуточки этого самого диктора-ведущего, Гелла ещё раз окинула взглядом собравшихся и затем, когда раздался ропот со стороны как персонала, так и гостей, глубоко вдохнула, почувствовав себя защищенной, когда Майкл встал вплотную к ней, заняв роль своеобразного охранника, между делом протянув ей микрофон.
– Спасибо, – глазами поблагодарила его журналистка, обратив свой взор в камеры, нацелившиеся на неё.
– Как я погляжу, – начала девушка свою речь, – в этой студии сегодня разбирается тема, – она подняла голову и увидела гигантскую вывеску на электронном табло «УГРОЗА ШАМАНОВ», – довольно, гм, щекотливая, но… Я не вижу в этой студии ни одного обвиняемого, поэтому…
Тут Майкл услужливо поставил рядом коробку, которую весь путь наверх тащил с собой. Гелла, немного повозившись, влезла в потасканные одежды, которые прорезали яркие геометрические формы. Вместе с этим девушка нацепила на голову объёмный головной убор с торчащими во все стороны перьями, сливающимися на спине в длинный хвост, и высушенными головами утконосов вместо козырька.
– Поэтому я, шаман народа острова Утконосов, прибыла сюда, чтобы ответить на все ваши вопросы.
122.
– Ты догадываешься, какие это вопросы, Стиви? – с издевательской мягкостью спросил ворвавшийся в каюту Императора человек.
– Так точно, – выпалил побелевший Харт.
– И ты догадываешься, какие последствия будут, если наше маленькое мероприятие всплывёт наружу?
– Если вы насчет реакции зрителей, то…
– Да мне насрать на этих одноклеточных, идиот! Ты действительно настолько отморозил свои мозги, что не понимаешь, а, дорогой мой Император? Или тебе напомнить, сколько сил и средств я вливаю, чтобы ублюдки из Конгресса не мешали вести нам свой бизнес, а?! Я тебя спрашиваю!
– Я вас понял, – коротко ответил Харт.
– Нихуя ты не понял.
Харт, несмотря на своё оцепенение, вздрогнул весь, покрывшись мурашками, одновременно ощущая, как изнутри рвётся зверь, готовый растерзать самоуверенного старика.
– Если бы понял, – продолжил человек, – то уже не стоял бы здесь, как дятел, а метнулся бы до своих лиловозадых псов.
– Конечно, сэр, я сейчас.
– Не спеши ты так. Момент уже упущен, я хочу послушать, как эта идиотка будет объясняться, и какие вопросы ей посмеют задать.
123.
Аудитория притихла, глядя на Геллу, которая, стоя в облачении шамана из далёкой, но до боли знакомой каждому имперцу страны, посмела показаться в таком виде на центральной волне эфирного пространства Империи Харта.
– Ого! – разорвал молчание ведущий, – какая неожиданность, госпожа Гелла сегодня у нас в студии! Да и с таким ещё гхм… перфомансом! Да, выпуск сегодня выдастся поистине будоражащим, ведь именно этого вы и добиваетесь, не так ли?
Гелла не стала ничего отвечать придворному шуту Империи.
– Понятно, значит, со мной вы говорить не хотите, тогда кто…
– Я, – раздался бас из полусферы арены, что расположилась справа от Геллы, – Ксандр Мэйх, командир 33-го батальона легиона Империи на фронте острова… он поморщился, – который мы все и так знаем. Так вот, у меня вопрос к госпоже Гелле. Как она ещё со стыда не провалилась, появляясь в таком виде, да ещё и перед многомиллионной аудиторией нашей родной страны? Скажите, в вас есть хоть толика человеческого, а?
Сразу после пламенной речи командира в зале началось оживление – кто выкриками поддержал Ксандра, а кто-то начал обвинять в неуважении к гостье, но в итоге все вновь затихли, когда раздался спокойный голос незваной гостьи телеканала:
– Есть, – грустно улыбнулась Гелла, – и поверьте, его гораздо больше, чем вы себе представляете.
– Тогда какого дьявола вы устроили весь этот цирк? – выстрелил слюной командир.
– Боюсь, цирк устраиваю не я, а вы и все, каждый, я подчеркиваю каждый, кто хоть немного считает себя жителем Империи. У кого есть хоть какое-то отождествление себя с землёй, на которой его предки проливали кровь ради лучшей жизни. Всё, что было построено до нас, – это история, которая должна раз и навсегда научить нас ужасам войны, но мы не хотим этого. Мы, как инфантильные подростки, закрываем глаза на то, что действительно важно, уткнувшись в свои собственные иллюзии.
– Не переводи тему и не занимайся болтологией! – раздался второй выкрик из правого крыла аудитории, – я Флавиг II, советник его Императорского величества, который не первое десятилетие занимает этот почетный пост. А вы, молодая леди, научились бы говорить по существу, а не кидаться общими фразами, отнимая драгоценное время у жителей острова! Завтра многим из них предстоит потрудиться ещё один день на благо всей Империи, а вы забиваете им головы непонятной ерундой!
– Раз уж такой непонятной, – резко прервала его Гелла, – то суть моего выступления вот в чём: я обвиняю Императора Стивена Харта в абсолютной некомпетентности либо умышленном сговоре с лицами из группа отряда Сердца, которые причастны к развязыванию международной войны с островом Святого Утконоса, гибели тысяч людей внутри Империи и геноциде Лилового Трайба, повлекшие тотальные разрушения их культуры и достоинства.
После этой обвинительной речи зал буквально взорвался: основная масса присутствовавших экспертов, чиновников и обычных зрителей стали клясть Геллу всем, чем можно, обвинять во всех преступлениях, в том числе против своего собственного народа. И лишь единицы из той же аудитории пытались хоть как-то сдержать угар, охвативший ещё чуть менее минуты назад спокойных людей.
Стивена, который находился за много километров от столицы, буквально трясло – но не от гнева или от страха перед нанесшим ему удар человеком, ссадина от которого всё ещё ныла, а от наслаждения. Император чувствовал, как низ его тела твердеет, и он вот-вот готов испытать оргазм – практически сбылась его мечта – а точнее, он видел предпосылки к ней. Гелла вела с ним игру – и это было очевидно – говоря о своей озабоченности делами Империи, она восхищалась им, – да, да! Харт ликовал: она, стоя перед десятками телекамер, во всеуслышание объявила о своей любви к Императору, к его власти. И хотя возможно она ещё и сама не подозревала об этом, все её мысли были лишь о том, как бы поскорее слиться с Императором в экстазе. С этими чудесными, по-настоящему волшебными мыслями, Стивен обдумывал план по скорейшей эвакуации своей Богини из столицы.
