Если я не помню…
Ничего не помню… или?..
Тот телефон показался мне знакомым. Как я так легко поняла, на какие кнопки нужно нажимать?
Мышечная память?
– Бред…
Голос.
Он не звучит снаружи, во внешнем мире.
Он раздается… внутри меня!
Я останавливаюсь и хватаюсь рукой за перилла.
Голос смеется.
Так мерзко и дерзко… будто издевается надо мной!
– Заткнись!..
Голос прекращает хохотать и говорит:
– Они уже мертвы, а ты вернулась. И ты жива. С возвращением.
– Жива?.. Вернулась?..
Но я даже не знаю… кто я такая!
И почему заменила ее, Серафиму…
Которая теперь плавает там… в той темной комнате… в той банке…
Банке с формалином…
Голос снова смеется. И исчезает.
– Кто ты такой… почему говоришь со мной?..
Но он молчит.
Голоса нет.
Вряд ли он мог дать ответы на все мои вопросы.
Нужно продолжать идти.
Я чувствую лезвие ножа в своем кармане.
Нож, который перерезал горло той девушки с россыпью родинок на лице…
Кем она была?
Что она там делала?
Почему ее убили?
Почему другая плавает в банке?
И почему я «вернулась»?
– Живая…
Это точно.
Я жива, а это уже немалый результат. Так ведь?
Голова идет кругом!
– Приди в себя… прошу! Приди в себя, умоляю!
Я поднимаюсь на самый верх лестницы. Открываю черную дверь, и оказываюсь в новом помещении. Здесь довольно прохладно.
Светло-зеленые стены, белые потолки, черный кожаный диванчик, фотографии на стенах, спрятанные за стеклянные стенды. Какие-то статьи и надписи.
Кабинеты…
«Анатомический музей».
– Что это за место?
Иду по коридору и слышу… голоса.
Они в реальном мире, а не в моей голове!
Их несколько.
Они смеются, говорят, выкрикивают и шепчут.
Словно где-то сидит дружная компания у костра, выпивает и обсуждает насущную жизнь.
Люди…
Другие люди…
Которые не знают про трупы в подвале. Или знают?
Как-то же я попала туда… как-то они обе умерли… кто-то «посадил» моего близнеца в банку с формалином…
А как же я?
Я прижимаюсь к стене, снова беру телефон в руки, включаю камеру и смотрю на свое изображение. Протираю глаза, поправляю волосы. Крови нигде нет. Все чисто.
Я хорошо выгляжу…
Во всяком случае, лучше той, что плавает в банке.
– Меня зовут… Серафима…
Другая Серафима.
Серафима – обманщица.
Лже-Серафима.
И все же…
Другой Серафимы больше нет.
– Я одна такая…
И голос…
Снова голос в голове…
Он злостно кричит во мне:
«Их плоть и кровь,
Грехи и души – все Ваше.»
– Замолчи!..
«Я приведу их.
Я верну Первую Матерь.»
– Не хочу… слышать…
«Я дам ей Благословенное Семя,
И Дитя родится.»
– Прочь… из моей головы!..
«А Вы даруете мне свободу
От страданий Ада.»
– Нет… нет…
Дыхание сбивается.
Этот… проклятый голос…
Чего он хочет от меня?!
Я закрываю глаза и вижу картинки: снег, свечи, какие-то люди, много людей, странная доска с буквами, слово – «Грехопадение», бутылки, дым, еще слова – «Ты умрешь первая», банки с органами, плакаты с картинками, кости на полке, черепа, уродливые младенцы в банках, тетрадь с рисунками, поцелуй…
– Это не мое… это все не я!.. Это принадлежит ей… не мне!
Я – не она…
Но ее жизнь отныне моя.
Снова звучный смех.
Они где-то здесь, за одной из этих дверей… сидят и общаются.
Пришло время… встретиться с ними лицом к лицу.
Глава 11. Кто эти люди?
Приоткрыв дверь, я вижу их: десять человек. Пятеро молодых людей и пятеро девушек. Они сидят на полу, на расстеленных куртках и пледах. Вокруг стоят свечи. В воздухе – запах спиртного и формалина. Когда я вошла, меня заметила одна из них – та, что пускала дым изо рта.
– Серафима?
Воцарилась тишина, и они все синхронно посмотрели на меня.
– Где Ника? – спросила рыжая.
Ника?..
Та девушка…
Девушка, которую я спрятала под столом.
Тишина затянулась. Так нельзя! Я набираю воздух в легкие и наконец говорю:
– Она сказала, что хочет побыть одна. Ей уже… намного лучше.
– Лучше? – выгнула бровь девушка с короткой стрижкой. – Если бы Тихий океан был алкогольным, то, считай, она его всосала весь в себя. Ты уверена, Серафима? Ее не тошнит?
Ее уже никогда не стошнит.
– Да… ее стошнило. Несколько раз. Но больше этого не повторится. Она сейчас попила воды. Решила посидеть и отдохнуть.
– Ладно… она же вернется к нам, когда ей станет лучше? – спросил у нее светловолосый парень.
Она уже никогда не вернется.
– Конечно.
Я закрыла за собой дверь и прошла в комнату.
– Серафима?
Меня спросил парень, сидящий ближе всех к выходу. Рядом с ним сидела девочка, держащая в руках тетрадь и карандаш.
– Да?
– Ты себя… нормально чувствуешь? Просто… ты не похожа… на себя…
О, нет!
Они заметили…
Они знают!
Они знают, что я – не она, а другая.
Что будет?
Что мне ответить?
Как мне быть?
Мой взгляд резко бросается в сторону пустых бутылок из-под вина, шампанского, виски и другого алкоголя.
– Ничего, я просто… выпила лишнего.
