– Я нашел ее случайно. Она лежала на верхней полке стеллажа с посудой, – словно прочитав мысли матери, сказал вошедший в комнату Микаэль.
Брук подняла на сына полные тревоги глаза.
– Только папе не говори, я знаю, он разозлится, – сказал мальчик и сел рядом.
– Ты хранил фигурки все эти годы, – задумчиво проговорила Брук.
– Неудивительно, ведь это единственные настоящие игрушки за всю мою жизнь. Меня всегда окружали разные предметы, но только с этими фигурками я мог играть по-настоящему. Я даже дал им имена. Это Нук, – указав на медведя, сказал Мика, – Это Локи. Волка зовут Рык, а рысь Сури…
Мальчик запнулся и взял из рук матери росомаху.
– А его зовут Рич, самый ловкий и бесстрашный. В моих играх он всегда был за хороших, – со вздохом сказал Микаэль.
Все услышанное всколыхнуло бурю воспоминаний. Перед глазами всплыло точеное лицо Ричарда. Его широкие скулы, сильный подбородок, темно-коричневые, слегка вьющиеся волосы, и ярко-голубые глаза с черным ободком вокруг роговой оболочки. Она помнила его так ясно, словно они виделись вчера.
– Ты знал его всего месяц, – недоумевала девушка.
– Ну и что. Я вообще мало кого знал. Вся моя жизнь состояла из трех людей. Я почти ничего не помню из Сементиса. Все мои воспоминания начинаются с мертвого города. Как будто я спал и проснулся…
Микаэль замолчал и, покрутив в руке деревянную росомаху, добавил:
– Наверное, ты вернула меня к жизни. Рядом с тобой жизнь стала ярче и интересней, – признался сын.
Брук улыбнулась и обняла мальчика. Мужчинам не свойственно говорить о своих чувствах. Откровение Микаэля растрогало мать.
Из кухни послышался голос Дамиана.
– У нас на обед разделочная доска и пара грязных ложек? Пожалуй, я сегодня пропущу, у меня аллергия на металл и сырую древесину.
Брук отстранилась и, поцеловав Микаэля в лоб, пошла готовить.
Неудивительно, что ночью ей приснился Ричард. Он сидел на пляже. Брук увидела его из окна и подошла.
– Рич? – спросила она.
Молодой человек не обернулся. Он достал из сумки что-то мягкое и бросил на песок рядом с собой, это была шкура росомахи.
Брук проснулась в полной темноте. Рядом, обняв ее за талию, спал Дамиан. Брук провела рукой по его спине и положила руку на шею. Она делала так всегда, когда сомневалась, жив ли возлюбленный. Мужчина настолько тихо дышал, что часто давал поводы для беспокойства.
И тут ее пронзило странное ощущение, что эти семь лет были самыми лучшими в ее жизни. От этих дум сердце должно было наполниться радостью, но по венам начал разливаться вязкий холод. Четкое ощущение, что раю пришел конец, привело девушку в оцепенение. До самого рассвета она, словно призрак, бродила по дому, прощаясь с каждым уголком любимого жилища.
– Брук, ты сегодня разоспалась, – тихо прошептал на ухо девушке Дамиан.
Брук нехотя открыла глаза и спросила:
– Сколько сейчас?
– Почти два часа, – ответил возлюбленный и поцеловал девушку в обнаженное плечо.
– Ничего себе. – сонно произнесла девушка и присела на кровати.
– Я принесу Диагностик, возможно, ты заболела. Помнишь, однажды с тобой такое было. Тебя вроде какая-то летающая мошка укусила, и началась лихорадка…
Дамиан вышел из комнаты и продолжал говорить, скрывшись на кухне.
Брук потерла глаза и часто заморгала. День был солнечный. Дом, как и сама бухта, были все такими же райскими и спокойными. Казалось, ночное наваждение пропало, и сердце наполнилось спокойствием.
– Со мной все хорошо, не волнуйся, – сказала девушка вернувшемуся с Диагностиком Дамиану, – Сны дурные снились, полночи не спала. Сейчас обольюсь родниковой водой и взбодрюсь.
Не слушая отговорок Брук, мужчина просканировал ее тело.
– Температура нормальная, пульс, давление, уровень лейкоцитов… Все в полном порядке. Наверное, действительно сны, – бормотал мужчина, изучая надписи на дисплее.
Брук набросила большую военную рубашку, которую использовала вместо халата, и пошла в санузел. Дамиан соорудил там небольшое подобие водопровода, подключенного к небольшой водонапорной башне. Так они могли соблюдать гигиену и мыть посуду.
Восторженно глядя на стройные загорелые ноги, выглядывающие из-под мешковатой солдатской рубахи, Дамиан вздохнул. Когда он посмотрел на длинные каштановые волосы, выгоревшие на кончиках, сердце его начало стучать быстрее. Брук была так хороша и грациозна! Он так и не смог к этому привыкнуть.
Приняв прохладный душ, девушка переоделась в майку и шорты. Ее серые глаза и выразительные черные брови очень подчеркивали убранные в высокий пучок волосы.
– Какая же ты красивая! – с восторгом выдохнул Дамиан, наблюдая, как Брук суетится на кухне.
Девушка остановилась и кокетливо ответила:
– Ты тоже ничего.
Дамиан взял ее за руку и притянул к себе. Они нежно поцеловались. Мужчина почувствовал запах гибрида апельсина и яблока, поспешно съеденного Брук после душа.
– Опять лемуры, – недовольно пробубнил зашедший на кухню сын.
Вдруг за окном послышался шум. Странный шелест, которого раньше семья не слышала.
Брук отстранилась и спросила:
– Ты слышишь?
Дамиан прислушался и кивнул.
Молодые люди побежали на пляж. Только там открывался нормальный обзор на окрестности.
– Микаэль, принеси зуммирующие линзы, – попросил Дамиан.
Сделав из пальцев козырек, мужчина смотрел на яркое небо и щурился. Сын сбегал в дом и принес оптический прибор. Однако, к тому времени летательное средство можно было увидеть невооруженным взглядом.
– Он пассажирский, – глядя на приближающийся самолет, сказала Брук.
– И низкого уровня техногенности, – добавил Дамиан.
– Значит не ГИСУС? – с надеждой произнесла девушка.
– Сретники тоже не слишком желанные гости, – надев линзы, ответил мужчина.
– Мама, что это? – вмешался мальчик.
– Но как ГИСУС позволил им взлететь? – недоумевала девушка.
– Брук, – изменившимся голосом обратился Дамиан, – Там около десяти вооруженных солдат в форме патрульных.
Девушка похолодела. Заряд у боевых Дронов закончился год назад, и теперь семья была абсолютно беззащитна.
– Нужно бежать, – вырвалось у девушки.
– Бесполезно, они нас уже засекли. В бухте мы, как муравьи в чашке, – возразил Дамиан.
– И что ты предлагаешь? – испуганно спросила Брук.
– Засесть на чердаке и отстреливаться, – сказал мужчина.
