– Готова? – спросил он.
Брук просияла и подошла к молодому человеку. Бросив на девушку полный обожания взгляд, Ричард жестом указал на дверь. Брук взяла молодого человека под руку и направилась в коридор. Идя по лестнице, девушка запоминала, как расположены пункты охраны и сколько человек дежурит на каждом этаже.
Поднявшись по широкой лестнице на три этажа вверх, пара вошла в просторный холл. В противоположном конце большого помещения была дверь. Ричард освободил руку и, попросив Брук подождать, скрылся за той дверью. Спустя несколько минут ручка щелкнула, и к Брук выбежал Микаэль.
– Мама! – закричал он.
Стоило им обняться, как все внутри наполнилось теплом. Наконец-то они были вместе. Брук целовала мальчика в лоб и крепко сжимала в своих объятиях.
– Как ты, мама? – спрашивал Мика, – Что с папой, ты его видела?
Брук продолжала прижимать сына к груди и молчала.
– Ричард отпустит нас? – продолжал расспрашивать Микаэль, – Я знаю, он не такой плохой, как мы думали. Он был хорошим отцом для Евы, она много мне рассказывала.
Брук отстранила сына и потрясенно спросила:
– Ты говорил с Евой?
– Да, мы много времени проводим вместе. Она отличный друг и такая же добрая, как ты, – поделился мальчик.
В этот момент дверь распахнулась, и в холл вошел Ричард.
– Брук, я хочу познакомить тебя еще кое с кем, – загадочно произнес молодой человек.
Креатор сделала шаг вперед и присмотрелась. Из-за спины отца выглядывала маленькая девочка.
– Ева, – дрожащим голосом позвала девушка.
Девочка отошла от отца и внимательно посмотрела на незнакомку. Некоторое время обе стояли, изучая друг друга. Сходство между ними было поразительное. Ева была маленькой копией своей матери. Только цвет глаз напоминал о том, что при ее создании были задействованы сторонние гены.
– Ты мой Креатор? – настороженно спросила малышка.
– Я твоя мама, – ласково отозвалась Брук.
Девочка пошла навстречу незнакомке и остановилась всего в паре шагов от Креатора.
– Ты позволишь мне обнять тебя? – спросила разрешения тактичная Брук.
Девочка смутилась, но кивнула. Не помня себя от волнения, девушка прижала к себе дочку, и к горлу подкатил ком. Столько лет потеряно! Девочка была уже такая большая.
– Я так скучала по тебе, милая, – с чувством проговорила Брук, с трудом подавляя слезы.
Каштановый локон матери упал на лицо малышки, и та сказала:
– Твои волосы не пахнут мятой и черникой.
– А чем они пахнут? – удивилась мама.
– Чем-то щекочущим. Как мех Везунчика.
Ричард стоял рядом и улыбался. Ева была искренним и очень добрым ребенком. Мало кто мог устоять перед этой уникальной девочкой.
Весь оставшийся день Брук провела в компании своих детей. Ричард взял с девушки обещание не упоминать политику и умолчать о событиях внешнего мира. Креатор была готова на все, лишь бы быть рядом с любимыми чадами. Счастье от драгоценного общения окупало все. Ричард часто уезжал в город и в распоряжении счастливого семейства был целый этаж и много часов общения. Забыв о том ужасе, который творится снаружи, девушка пыталась наверстать упущенное счастье. Не важно, чем именно занимались родные, читали, играли, разговаривали, дурачились, все наполняло Брук невероятной радостью.
Вернув Брук Еву и Микаэля, Ричард заслужил расположение девушки, но ничто не могло заглушить ее тоски по Дамиану. Поэтому каждую ночь, оказавшись наедине с молодым человеком, девушка понимала, что так не может продолжаться вечно. Ей нужно было что-то предпринять.
– Ричард. – прошептала Брук и поцеловала молодого человека в губы.
Тот открыл глаза и сонно потянулся.
– У меня к тебе есть одна просьба. Прежде чем отказать, хочу сказать, что готова выполнить любое твое желание, только уступи мне, – кокетливо промурлыкала девушка.
Молодой человек потер глаза и присел на кровати.
– Слушаю, – внезапно посерьезнев, сказал он.
– Разреши мне увидеться с Дамианом, – тихо сказала она.
Ричард изменился в лице и отвернулся.
– Всего несколько минут, я о большем не прошу, – начала уговаривать Брук.
– Зачем? – не поворачиваясь, спросил молодой человек.
– Хочу убедиться, что с ним все в порядке.
– Моего слова недостаточно? – сурово спросил Ричард.
Брук ожидала подобной реакции. Она и не рассчитывала на быстрое согласие, главное было начать, а потом возвращаться к этой теме. Такая тактика почти всегда приводила к положительным результатам.
– Ты знаешь, что разговариваешь во сне? – спросил молодой человек.
– Нет, и о чем же? – беспечно поинтересовалась Креатор.
– Всегда об одном и том же. Шепчешь его имя, – сообщил Ричард.
Брук напряглась и погрустнела. Молодой человек резко обернулся и, глядя ей в глаза, заявил:
– Знаешь, как противно осознавать, что каждый твой поцелуй, каждое прикосновение пропитано лицемерием. Ты улыбаешься мне, кокетничаешь, а потом полночи зовешь его во сне.
Брук почувствовала себя так, словно ее поймали во время совершения какого-то преступления.
– Мне жаль, – опустив глаза, сказала девушка.
Молодой человек встал и, повернувшись спиной, сказал:
– Знаешь, почему я не удалил эти шрамы? Потому что это было единственное, что мне от тебя осталось. С первой нашей встречи я пропитался тобой насквозь. Ты стала моей одержимостью. Я никогда не играл твоими чувствами и не притворялся. Думал, это все животные инстинкты. Нужно удовлетворить свои потребности, и влечение пропадет. Но это не помогло. Моя страсть не следствие инстинкта размножения, я люблю тебя, Брук. И всегда любил. С тобой я узнал, что такое страсть, какой жгучей и изощренной может быть ревность. Прочувствовал, как тяжело бороться с самим собой. Когда сорвался, ненавидел себя больше, чем ты меня. Каждое твое слово, каждый взгляд ранили сильнее, чем можно себе представить. Прошел не один год, а ты так и не выходила у меня из головы. Мои Дроны нашли бухту четыре года назад. Все это время я боролся с желанием забрать тебя у Дамиана. Иногда казалось, что от ревности расплавятся внутренности. Глядя на маленькую Еву, понимал, ты не простишь меня никогда. Теперь же, просыпаясь каждое утро рядом с тобой, стараюсь не думать, что все это спектакль. Я готов обманываться всю жизнь, лишь бы чувствовать твой мятно-черничный аромат.
Брук слушала признание Ричарда и вспоминала, как убеждала Микаэля, будто мир не делится на плохое и хорошее. Тогда вмешался Дамиан, доказывая, что делить на белое и черное проще. Нет нюансов, есть четкие границы. Как бы ей хотелось быть такой же категоричной. Видеть в Ричарде только тирана и диктатора. Но девушка понимала, в глубине души это был все тот же Основной Ричард из Нагорного отделения.
