– …а на скорострельные пушки им было плевать, – ввернул я, но Крейг не остановился: его слишком взбудоражило увиденное, и он не особенно думал, что говорил.
– Первое нападение было отбито, – продолжал он. – Однако гориллы пошли в атаку снова…
– …взломали входной люк и взяли корабль приступом, – закончила Кэт. – А потом они забрали своих убитых и раненых и ушли, не забыв перед этим стереть каждую каплю крови с листьев, веток, да и с земли тоже… Поразмысли, что плетешь. Ты видел, сколько следов в джунглях – там, за линией обстрела? Все истоптано как после парада! Ребята Шарпа отстреливались всю дорогу сюда, били прицельно, короткими очередями – видно, боеприпасы берегли. Здесь уже ни черта не берегли. Я счетчики на корабельных пулеметах смотрела – все на нулях! С пушками – то же самое. Вдобавок они палили из винтовок и гранатометов. И что – так ни кого и не зацепили? Надо очень постараться, чтобы впустую израсходовать корабельный боекомплект, стреляя по толпе! И даже миллиону горилл не по силам взломать входной люк. Нет, они его сами взорвали, заложив бомбу в шлюзовую камеру.
– Кэт права, – сказал Малыш.
– Сам знаю, – буркнул Крейг. – Но зачем им взрывать собственный шлюз? Ты еще скажи, что они и «Миротворец» специально разбили.
– Послушайте, – сказал я. – Все указывает на то, что ребята Шарпа стреляли по пустому месту, а не по гориллам или кому другому. Горилл на поляне вообще не было, как и любых других существ, – там повсюду только следы ботинок. Стрельба шла по привидениям. Как внутри имитатора, понимаете? Но только наяву. Это была гипноатака.
– По-твоему, они попали под удар своих же суггесторов? – спросила Кэт.
– Исключено. Во-первых, их суггесторы довольно простые, в наше время любой человек имеет защиту против таких. Во-вторых, все люди Шарпа – бывшие вояки, а значит, во время службы в армии им установили дополнительные экраны, которые не возьмешь практически ничем. Нет, это было постороннее воздействие, причем с весьма и весьма необычными характеристиками, раз от него не спасла защита. Вспомните то утро, когда стоял необычайно густой туман, и сборище горилл возле нашего лагеря. Мы думали, что обезьяны хотят на нас напасть, но, возможно, они готовились к гипноатаке. Что если гориллы, собираясь большими группами, способны внушать людям то, чего нет в действительности? Это все объясняет. Это объяснило бы, почему у всех сторожевых роботов здесь, вокруг лагеря, сохранился полный боезапас. Они-то ничего не видели. Датчики не реагируют на фантомы.
– Но Пит, Стив же не ребенок, – сказал Крейг. – Я еще поверю, что его парни не заметили подвоха у глиссера в лесу. Но здесь, на открытом месте? После первого же хорошего залпа, – после того, как пули прошили нападавших, не причинив им вреда…
– Я говорю не о простых миражах, вроде тех, которыми нас балует в полетах Диана. Я имею в виду полностью реальный для человека мир, подобный тому, что создает имитатор. Шарп и его люди видели, как атакующие умирают на поляне десятками. Они видели, что некие твари готовы проникнуть в шлюзовую камеру, – потому и взорвали там бомбу. Пилот мог видеть, что бой идет уже в рубке корабля, и на миг потерял управление, когда пытался поднять «Миротворец»… Единственное разумное объяснение.
– Хорошо, я согласен с тобой, – сказал Крейг. – Вполне могло быть именно так. И что мы будем делать дальше? Уже вторая половина дня. Предлагаю продолжать поиск до темноты, потом вернуться к «Рейнджеру» и улететь на орбиту. С «Артемиды» дадим знать о случившемся в Службу охраны заповедников. Смотрите, как потемнело небо и какая стоит духота. Будет дождь, настоящий тропический ливень, который смоет все следы. Если мы не обнаружим Шарпа раньше, то после ливня и подавно не найдем.
– Шарп выходил на связь, хотя «Почтовые голуби» суггесторов уже не используешь как передатчики, – задумчиво сказала Кэт. – Где он взял на Тихой рабочий ПГ?
– К юго-западу отсюда есть наземный наблюдательный пункт СОЗ, – сообщил Крейг. – От научников Центра я слышал, что он года три как законсервирован.
– Далеко? – спросил я.
– Не помню. Километров сто – сто двадцать.
– Сто двадцать четыре, – уточнил Суслик.
– Ладно, однако сперва надо точно узнать, куда пошел Шарп. Если в сторону НП – рванем туда на скутерах. Такое сооружение разглядим с воздуха, даже если начнется ливень… Значит так: еще раз ищем следы. Только теперь – следы отхода всей команды.
Мы обнаружили их у технического люка грузового отсека. Люди Шарпа открыли его, попрыгали на землю и углубились в джунгли, следуя походным порядком. Раненых – теперь их стало двое – несли в средине. Отряд продвигался на юго-запад, его никто не преследовал. Поднявшись над лесом и пролетев пять километров, мы опустились вниз и вскоре обнаружили все те же следы, ведущие в том же направлении.
– Повторяем операцию, – сказал я. – Если отряд никуда не свернул – можем лететь к НП.
Пролетев еще пять километров, мы опять снизились, развели машины в стороны и пошли зигзагом у самой земли.
– Не могу поверить, – сказал Малыш. – Неужели гориллы в самом деле живые суггесторы?
– Пока это всего лишь догадка, – ответил я.
– А почему они не пытались проделать подобную шутку с нами?
– Может, пока примеривались. Помнишь, что я говорил о приборах, установленных на «Миротворце»? Там обратная связь и киб-мастер – для анализа поступающей информации о степени оказанного воздействия. Если речь идет о совершенно неизвестных существах, проходит немало времени, пока киб создаст эффективную программу внушения. Может, и гориллы действуют примерно так же – только у них это должно занимать еще больше времени.
– А с киб-мастером «Миротворца» они что сделали?.. Внимание! – перебил Малыш сам себя. – Пит, сюда, мы нашли стоянку.
На небольшой поляне охотники Шарпа устроили привал, и тут на них снова напали. Поле боя выглядело так же, как в лагере, и нападение произошло того же сорта. Никаких следов, кроме их собственных, огонь велся в том направлении, откуда они пришли. Отряд разделился – десять человек побежали дальше на юго-запад, остальные (двое на носилках, четверо, что их несли, и еще двое) отстали, потом двинулись на запад, через два километра свернув к югу. Первая группа почти сразу попыталась повернуть обратно, но преследователи, кем бы они ни были, – фантомами или летающими монстрами, не оставлявшими следов, – отжимали людей в сторону.
– За кем пойдем? – спросил Малыш, когда мы завершили разведку и картина прояснилась.
– За носилками, – сказал я. – Ребята Шарпа своих просто так не бросят. Первая группа теперь станет кружить по лесу, пытаясь соединится со второй… Идти за ними бессмысленно. Или им это удалось, или они двинулись к наблюдательному пункту, надеясь, что и люди с ранеными пойдут туда.
Через четыре километра, на другой поляне мы снова обнаружили следы схватки – на этот раз, безусловно, реальной. На раздвижных носилках лежал труп с перекушенным горлом. Рядом, в разных позах, – еще четыре трупа. Магазины у винтовок почти все оказались пусты, один из покойников сжимал в руке нож. Я узнал его, поскольку лицо не пострадало, чего нельзя было сказать о других частях тела – Георги Мерабишвилли, заместитель Шарпа, его близкий друг. Какое-то время мы стояли молча. Мы уже привыкли к мысли, что в конце концов обнаружим ребят Шарпа и его самого живыми и невредимыми.
