ФРЕЙЛИНА КОДЗАЙСЁ. Мне немного непонятен Ваш вопрос. Вы спрашиваете меня о том, кем является Ваша супруга?
ГОСПОДИН СОЧИНИТЕЛЬ. Разумеется.
ФРЕЙЛИНА КОДЗАЙСЁ. Я знаю, что Вика – смертный человек, но мое знакомство с нею состоялось, когда она пребывала в обличье дракона.
ГОСПОДИН СОЧИНИТЕЛЬ. Тогда кто же Вы?!!
ФРЕЙЛИНА КОДЗАЙСЁ. Я – дракон. Но также я и смертный человек. Я надеюсь, мое признание не смутило Вас...
Куда уж там, «смутило»! Повергло в шок, всего-то и делов.
ГОСПОДИН СОЧИНИТЕЛЬ. Так, значит, Вика – не единственный дракон...
ФРЕЙЛИНА КОДЗАЙСЁ. Далеко не единственный! И поверьте, пока она с нами, никакая опасность ей не грозит!
ГОСПОДИН СОЧИНИТЕЛЬ. С вами? А кто вы?
ФРЕЙЛИНА КОДЗАЙСЁ. Простите, этого я пока не уполномочена Вам сказать.
Авдей зачертыхался. Драконы! В Москве – драконы! Может, уже в метро ездят, гнезда вьют на Останкинской башне, устраивают по воскресеньям барбекю на рынке «Динамо»... Абсурд. Только... что тогда сказать о собственной жене?
ГОСПОДИН СОЧИНИТЕЛЬ. Вы ведьма, как и Вика?
ФРЕЙЛИНА КОДЗАЙСЁ. О нет! Среди нас, драконов, Вика – единственная, кто обладает колдовской Силой. Мы ее почитаем и бережем...
ГОСПОДИН СОЧИНИТЕЛЬ. Я хочу, чтобы она вернулась домой, а вы держите ее в плену!
ФРЕЙЛИНА КОДЗАЙСЁ. О нет, Вы все поняли превратно! Вика не наша пленница. Она пленница собственной памяти.
ГОСПОДИН СОЧИНИТЕЛЬ. Как это понять?
ФРЕЙЛИНА КОДЗАЙСЁ. Она не помнит, как была человеком. Всякий человек-дракон имеет в себе два сознания и может ими манипулировать, когда превращается. А Викой завладело сознание дракона, которое, видимо, до поры до времени дремало в ней. Но когда превращение произошло, она забыла, как превратиться обратно в человека. Мы не в силах вернуть ей память, но мы оберегаем ее.
ГОСПОДИН СОЧИНИТЕЛЬ. Устройте мою встречу с ней! Она должна меня вспомнить! Я же ее муж!
ФРЕЙЛИНА КОДЗАЙСЁ. Я предложу это своим товарищам. Уверена, все будет хорошо. Не отчаивайтесь!
ГОСПОДИН СОЧИНИТЕЛЬ. А Вы часто с ней... видитесь? Как она себя чувствует? Наверное, исхудала... Чем она питается?!
ФРЕЙЛИНА КОДЗАЙСЁ. Надеюсь, Вы не верите басням о том, что драконы питаются девственницами? У нас вполне приличный рацион. Я люблю яблоки, а Вика предпочитает бананы. Она за неделю съела их две фуры. Не думаю, что она голодает... Но простите, я более не могу разговаривать, меня отзывают! Поверьте, все будет хорошо, и мы скоро встретимся!
Авдей вышел из чата совершенно ошалевший от сотни вопросов. Но доминировал один: с кем он должен вскоре встретиться?
Вика, Вика... Даже тут она не может без бананов. Но это слава богу, потому как было бы ужасно, если б жена, как кровожадный монстр, набрасывалась на людей...
«Я хочу ее видеть. Господи, как я хочу ее видеть! Просто хочу...»
Жена улетела в сиреневый край
Серебряной птицей.
Остался дневник ее – просто тетрадь
С последней страницей,
Где вычеркнут день нашей встречи, и где
Есть странная запись:
«К прозрачному небу и вольной воде
Я чувствую зависть».
Я видел, как все изменяется в ней,
И видя, не ведал,
Что та, кто мне целого мира родней,
Захочет победы.
Победы, дарованной крыльями той,
Кто крыльями правил...
И мчится полночной она пустотой
К игрушечной славе...
Но я, растворяя окно, на карниз
Насыпал пшеницы.
Я жду тебя, милая. Хватит, вернись.
Пора возвратиться.
Авдей заснул под утро, неудобно скрючившись в кресле и позабыв отключить компьютер. Скрин-сейвер гонял по экрану золотых длиннохвостых рыбок, монотонно кружащихся в заученном танце среди зеленых водорослей... Авдею снились драконы. Ярко-алые, изумрудно-золотистые, переливчатые, будто хамелеоны, красавцы с кожистыми крыльями и узкими огненными глазами. Драконами управляла Вика – она приснилась хоть и в человеческом обличье, но тоже с крыльями, растущими прямо поверх ее вечернего сиреневого платья. Под руководством Вики драконы неумело, но с энтузиазмом занимались приготовлением бананового повидла, которое грузилось в огромные бочки с оттиснутыми надписями «Для личного пользования» и «TOP SECRET»... Авдей увлекся сном и, разумеется, вовсе не слышал, как к компьютеру в рассветной мгле кабинета проскользнул Баронет. Тесть поводил мышкой, змеиным глазом вперился в переписку Господина Сочинителя и Фрейлины Кодзайсё и тихо присвистнул. Поглядел на спящего зятя и покачал головой.
– Зацепило тебя, – прошептал он. – Вот тебе и приключение, поэт...
По каким-то своим соображениям тесть вставил в дисковод дискетку и скопировал всю переписку. Сунул дискетку в карман своего роскошного халата с норковой подкладкой и бесшумно вышел из кабинета. Начинался новый день. А к этому нужно как следует подготовиться...
* * *
Горе! Из-за шкафа платяного медленно выходит злая крыса.
Н. Гумилев
«К этому нужно как следует подготовиться», – резонно помыслил полковник Кирпичный и еще раз внимательно пересчитал ящики с водкой. Сверился с оставшимися в сейфе заначенными финансами – так и есть, по всему выходит, что одного ящика не хватает.
– Зажилили, гады! – принялся сволочить неизвестно каких «гадов» Кирпичный, забыв, видно, что пропавший ящик был распит самим полковником в обществе ответственного за противопожарную безопасность капитана Ракетского и завотделом по культурно-просветительной работе с заключенными майора Ржевского. Пили по серьезному, можно даже сказать, драматическому поводу – правили тризну по пятерым усопшим ребятам из охраны. Тризна состоялась не далее чем вчера вечером, едва полковник констатировал смерть укушенных крысами парней и разослал печальные депеши их родственникам. На эти оргвопросы ему пришлось угробить почти целый день, да еще испортила настроение эта старуха японская, когда шла со своими просветленными со своего молебна, блин. Глянула этак особенно на полковника и сказала таким голосом, каким может заговорить оголенный кабель высокого напряжения:
– Вы берегите себя, гражданин начальник. Крыс наверняка еще будет много, и поймать их нелегко...
И пошла-поплыла, покачивая костлявыми бедрами, будто не он, полковник Кирпичный, а она – гейша чокнутая – и есть главное начальство в их образцово-показательной колонии!...
