Женщины же, как-то по-своему, видимо, истолковав молчаливое присутствие полковника Кирпичного, отвернулись от него и продолжили то, чем занимались до его визита, – чайную церемонию. В самой старой чашке уже настоялся густой чай, и одна из женщин принялась передавать ее по кругу, чтобы каждая отпила положенный глоток и кивком головы поблагодарила и восхитилась качеством чая. Все происходило в полнейшем молчании, и полковнику показалось, что все эти манипуляции с чашками, легкое шуршание рукавов, звон крошечных бубенчиков, украшавших высокие прически дам, гипнотизируют его и лишают воли. Он попытался сбросить наваждение и рявкнул:
– Всем встать! Режимная проверка!
Однако он сам не услышал своих слов, словно уши ему ватой забили. Женщины же тем более не обратили на этот крик никакого внимания.
– Что за черт! – беззвучно, словно в воде, закричал полковник. – Вы почему не подчиняетесь?!
Он попытался сделать шаг к этим дамочкам, но ноги его превратились в два каменных столба и отказались ему служить. Полковник глянул вниз, на свои форменные сапоги и ахнул – он стремительно каменел, превращался в залитый гипсом памятник, вроде того, который стоял на плацу колонии с воздетой к небесам рукой...
– Да что же это?! – отчаянно возопил мозг полковника, а губы издали жалостный, похожий на писк щенка, звук.
Госпожа Мумё, она же Анастасия Либенкнехт, спокойно подождала, пока полковник Кирпичный рухнет на пол в глубоком обмороке, а затем сказала:
– Видите, сестры, наше могущество умножается с каждым днем. Вы убедили силой своих душ этого мужлана в том, что он оглох и окаменел, и он рухнул словно каменный идол. Но мы пока не будем уничтожать его. Он пройдет путь до конца. С нами. Он увидит такое, отчего смерть станет казаться ему самой лучшей наградой.
– Но для чего это, Госпожа? – спросила одна из женщин, известная как Фусими.
– В свое время вы поймете. А пока довольно вам знать и того, что я так хочу!
–Если женщина захочет, то пройдет сквозь камень! – вспомнила старинную поговорку Тамахоси.
– Верно, – улыбнулась алым кукольным ртом Мумё Безымянная флейта. – Какой прекрасный чай ты заварила сегодня, Ама-но кавара! Этот чай побуждает меня рассказать вам одну историю. О женщине, которая всегда добивалась того, чего хотела. Даже если на ее пути вставали скалы и моря, жестокие ветры, осенние промозглые холода...
* * *
Но ей положено жить в окружении сказок... Самое время для фольклора. Это довольно странный фольклор.
Мирна Элиаде
Осенние промозглые холода, с завидным упорством наступавшие на легкомысленный и не верящий в близкую зиму московский люд, наградили Марью и Дарью Белинских сильнейшим насморком, кашлем и температурой. Поэтому Татьяна Алексеевна отказалась от мысли водить внучек в детский сад и оперативно устроила в квартире зятя мини-лазарет.
– Эпидемия простуды наступает! – апокалиптическим гласом возвестила она мужу и зятю и, поминутно чихая, развесила по периметру квартиры супругов Белинских ожерелья из очищенных долек чеснока.
– Танюша, что за ерунду ты делаешь! – поморщился Баронет. Его утонченному носу претил плебейский аромат чесночных долек. – Можно подумать, ты с вампирами собралась сражаться.
– Сдались мне твои вампиры! – отмахнулась Татьяна Алексеевна. – Я сражаюсь с бациллами и вирусами, они куда опасней. И кстати: ты же сам мне говорил, что чеснок на вампиров не действует, это все сказки.
– О каких сказках речь? – утомленно зевая, в кухне, где происходил вышеозначенный утренний разговор, появился брошенный муж, то есть Авдей.
Авдей несколько нелюбезно поприветствовал тещу и зятя. Во-первых, он не спал всю ночь, сидя у постелей двух мечущихся в жару дочек, во-вторых, с Викой до сих пор ничего не было ясно, а в-третьих... Ну скажите на милость, какого мужика обрадует голос тещи, раздающийся у него в квартире в шесть часов утра?!
Правильно. Нет таковых мужчин на свете, и даже такой жанр, как фантастика, вовсе не предусматривает их появления. Скорее из-под пера писателей-фантастов выпорхнут очередные феи да эльфы какого-нибудь Кривоземья, поползут уродливые заслюнявленные мутанты, взмахнут мечами грозные отряды Конанов-варваров, прошагают цельнометаллическим блестящим строем новые терминаторы, чем на страницах какого-нибудь романа появится герой, нет, ГЕРОЙ, КОТОРЫЙ ДОВОЛЕН СВОЕЙ ТЕЩЕЙ! Что хотите делайте с фантастами, это для них задача непосильная...
– Какие у вас планы на сегодня? – спросил Авдей сразу у обоих родственников, втайне вынашивая надежду на то, что ему дадут хоть немножко выспаться и не станут читать бесконечные нотации по поводу неправильности его образа жизни. Кроме того, вчера снова звонили из издательства «Пантеон» и пока вежливо, но довольно настойчиво интересовались, когда же будет представлен к изданию анонсированный роман «Здравствуйте, я ваша ведьма!», за который писатель уже, кхе-кхе, авансик изволили получить.
Одним словом, нужно было Авдею, чуть отдохнув, приниматься за эксплуатацию своего верного компьютера. Тем более что сюжет романа выкристаллизовался и, тьфу, не сглазить, обрел характерных героев. Странно, думал Авдей, дети болеют, жена в бегах, точней, в драконах, дом оккупирован тещей, а творить хочется как никогда. Видно, верно говорят, что писателей создают житейские трудности...
– Так какие планы? – переспросил писатель.
Татьяна Алексеевна как раз закончила церемонию приготовления завтрака по-токийски: разложила на тарелочках теплые рисовые лепешки-моти, поставила судок с соевым соусом и миску с непонятного назначения обжаренными в масле хлебными палочками.
– Для начала предлагаю всем позавтракать, – сказала она, ожидая похвалы за знание особенностей японской национальной кухни.
Авдей покорно принялся жевать лепешки. Они, кстати, были неплохими, если бы не рис, консистенцией напоминавший прокипяченную жевательную резинку. Баронет посмотрел, как мучается зять, и хладнокровно извлек из недр холодильника непочатую палку финского сервелата.
– Калистрат, – укоризненно глянула на сервелат Татьяна Алексеевна, – ты испортишь свой желудок.
– Отнюдь, – возразил Баронет, извлек из хлебницы свежую французскую булку, из воздуха сотворил пучок петрушки и сгородил ненормальной величины бутерброд. И принялся его методично поглощать, запивая кофе из полулитровой кружки с надписью THE BOSS. Насколько Авдей помнил, такой кружки в их с Викой доме сроду не было.
«Бытовое колдовство, вот как это называется. Факультативная магия», – вспомнил Авдей Викины лекции на тему «Почему в собственном доме ведьма старается не колдовать».
– Ну, как угодно, – Татьяна Алексеевна демонстративно принялась за загадочные жареные палочки, обмакивая их в соевый соус.
Завтрак закончился в полутраурном молчании. Теща, видя усердие Авдея, проявленное при поглощении ее кулинарных изысков, смилостивилась над зятем и заварила ему отличный крепкий чай. После чая Авдей почувствовал себя почти счастливым. И тут заговорил Баронет:
