– Да. Эта дрянная японская кошка переломила ему хребет. Если бы не она, полковник наверняка бы расправился с Синдзеном. Из него получился неплохой боец, но что ж теперь жалеть о трупе!
... Вот здесь бывшая черная ведьма как раз ошибалась. Кем-кем, а трупом полковник Кирпичный не был.
Впрочем, на тот самый момент, когда происходила вышеозначенная беседа в Малахитовом кабинете, полковник не был полковником и даже не был Кирпичным. Его в состоянии каталепсии привезли в один из спецгоспиталей ФСБ и принялись всеми имеющимися в арсенале современной медицины средствами возвращать к жизни.
Полковник к жизни-то вернулся, причем именно в тот момент, когда дежурная медсестра случайно перепутала капельницы и вместо гемодеза ввела больному 95-процентный раствор этилового спирта. Полковник открыл глаза, огляделся, увидел вокруг себя больничную обстановку, прошептал: «Где я?» – и снова отключился. В течение двух недель он, впрочем, полностью пришел в себя. С одной, однако, особенностью, что он абсолютно не помнил, кто он, что он натворил, и не понимал, о чем его так настойчиво расспрашивают люди в строгих костюмах.
Но пока пусть дальнейшая судьба Дрона Петровича Кирпичного читателя не волнует. Читателю предстоит возвратиться в Малахитовый кабинет и выслушивать узурпаторские бредни Анастасии Либенкнехт.
Та меж тем водила золотой указкой по висящей во всю стену великолепно выполненной из самоцветов и драгоценных металлов карте. Между яркой бирюзой Охотского моря и насыщенным изумрудными переливами клочком Тихого океана словно разорванные звенья золотой цепочки блестели Курильские острова. Анастасия говорила о них так, как руководство аукциона Сотби могло бы говорить о неожиданно найденном и выставленном на продажу еще одном яйце Фаберже. Бывшие зэчки с японскими именами внимательно слушали лекцию своей наставницы, изредка встревая с робкими вопросами...
– Два пролива делят острова на три группы: южную, среднюю и северную. Две последние группы островов не должны нас интересовать. – И указка скользнула по россыпи золотых капель на карте. – Впрочем, Большая Курильская гряда вообще не представляет для нас особого интереса.
– Почему? – спросила Кагами и украдкой пригубила коньячку.
– Да потому, что это не интересует тех, в чьих руках ваша и даже моя судьба! Вот, смотрите на эти бриллианты, на эти сокровища – Южные Курилы!...
– Эх, я б сейчас покурила, – едва слышно сказала Асунаро. – А то от такой жизни совсем скурвишься...
– Попрошу внимания, сестры! – Анастасия легонько постучала указкой по стене. – Вообще я в последнее время наблюдаю среди вас некоторую леность и нежелание служить общему делу. Смотрите, сестры...
– Ой, да мы смотрим, смотрим! – раздался гул испуганных голосов. Никому не хотелось стать тем, чем стала загрызенная Иринка, после того как, ожив, сыграла в колонии роль давно сбежавшей Анастасии. Когда чары спали, от Иринки даже костей не осталось, а только три мерзкого вида крысы...
– То-то же, – успокаиваясь, буркнула Анастасия и снова принялась вести урок наглядной географии. – Вот этот остров, в светских изданиях его называют Шикотан, представляет чрезвычайную ценность для наших... благодетелей. Если кто-нибудь из вас в школе хорошо учил историю, тот должен знать, что некоторое время Курильские острова принадлежали Японии и лишь после 1945 года были переданы Советскому Союзу.
– Ну, так это ж хорошо, – подала голос Кагами. – Что они наши.
– Ничего хорошего! – отрезала Анастасия. – Впрочем, нам нет дела до официальной политики Японии. Мы действуем только в интересах наших благодетелей, которые желают возвратить себе Курильскую гряду и особенно остров Шикотан для того, чтобы получить великую силу и власть...
– А нам-то какая выгода с того, что какие-то неизвестные япошки получат эти острова? Если получат, конечно...
Этот вопрос скептическим тоном задала Ама-но кавара. В изящных, уже переставших быть по-тюремному грубыми, руках она вертела золотистый шелковый шнурок, пропуская его меж тонких пальцев с розовыми отполированными ноготками.
– Я удивлена твоему вопросу, Небесная река, – сказала Анастасия таким тоном, что, будь Ама-но кавара чуть проницательнее, она тут же удавилась бы на своем золотистом шелковом шнурке. – Разве не вы получили благодаря поддержке этих господ удивительную волшебную силу? Разве не вы получили свободу, которая грезилась вам в каждую вашу ночь, проведенную на тюремных нарах?! И разве говорила я вам хоть когда-нибудь, что поток их милостей для нас уже иссяк?! Говорила?!
– Нет, нет, – зашелестели испуганные голоса.
– Главное – чтобы вы были послушными и последовательными в исполнении тех приказов, которые даются вам! Тогда вам не грозит никакая опасность. Подчеркиваю: никакая. Но если вы задумаете нарушить данную вами еще в колонии кровавую клятву...
Анастасия прошлась вокруг стола, оглядывая женщин глазами, горящими, как два зеленых светофора.
– Лучше бы вам не родиться на свет, чем даже в мыслях предать это великое дело, – тихо закончила она.
После этого минут пять все подавленно молчали. Только бывшая хакерша Фусими, опустив голову, пощелкивала клавиатурой ноутбука. Неожиданно она пристально посмотрела на Анастасию.
– Госпожа, – негромко сказала она. – Я только что взломала один из секретных файлов корпорации «Новый путь». И теперь, кажется, понимаю, кем являются наши благодетелии зачем им нужен остров Шикотан. На языке духов-оборотней этот остров называется Дзий-ку-ицу, не так ли?
– Так, – тонко улыбнулась бывшая черная ведьма. – Но что из того, что ты это узнала?
Фусими заговорила таким голосом, словно находилась в трансе:
– Мы могли бы сами получить ту силу Незримого Сокровища, которое погребено в забытом подземелье на Дзий-ку-ицу. Незримое Сокровище сделало бы нас всесильными и бессмертными, как боги. Почему мы должны отдавать его каким-то лисам-оборотням? Воспользуемся им сами, сестры...
Речь Фусими была прервана появлением в комнате трех странного вида существ, которые словно соткались из темной свечной копоти. Эти существа были одеты в черные кимоно с широкими, похожими на крылья, рукавами, а вместо лиц у них были маски, подобные тем, в которых играют актеры японских театров. И выражение у этих масок было самое жуткое. Такое, словно художники-иллюстраторы знаменитого сериала «Покемон» переборщили с ЛСД и нарисовали такое, от чего сразу хотелось забиться в эпилептическом припадке.
Конечно, никто из сидящих в Малахитовом кабинете женщин в припадке не забился. Лишь Фусими молниеносно захлопнула ноутбук и втянула голову в плечи, словно уборщица, пришедшая помыть президентскую приемную и увидевшая в ней всех депутатов Государственной Думы. Анастасия же гордо выпрямилась и пристально смотрела на пришельцев.
– Неужели великие благодетели покинули свою обитель покоя ради нас, недостойных? – напыщенно спросила она на старояпонском языке. Что самое интересное, остальные женщины, не знающие этого языка, в целом поняли, что сказала их непосредственная начальница.
