– Ну да. В их понимании... Но это нас останавливать не должно.
– Ничего себе! – ахнула Асунаро. – Жизнь как в сказке – чем дальше, тем страшнее.
– А чего же ты хотела, сестра, – усмехнулась Анастасия.
... Ближе к ночи женщины засобирались в офис корпорации «Новый путь». Они надевали на себя костюмы-хамелеоны, вооружались сетями, инъекторами с сильнейшим снотворным, нунчаками и сюрикенами.
– Пусть общий осмотр здания сделают мои крыски, – просила Тамахоси.
Анастасия согласилась, хотя, как показало предыдущее нападение, толку от оживших деревянных солдат было мало.
– Едемте, сестры, – сказала она женщинам, запрыгивая в крытый военный грузовичок. – Мы должны сделать это.
– Мы сделаем это, – ответили женщины. Они опять были в трансе – каждой перед операцией захвата Анастасия лично вколола по пять кубиков спиртовой настойки мухомора крапчатого.
Грузовичок отъехал от затерянного в лесу коттеджа почти бесшумно и, распугав неизменно ошивавшихся вокруг волков, помчался к Москве.
– Вы сделаете это для меня, – шептала Анастасия. – Чтобы тэнгу вернули мне ту великую силу, которая была отнята у меня. Чтобы я снова восстала непобедимой Великой Черной Ведьмой, словно сновидение, ставшее явью!...
* * *
Нельзя допускать, чтобы бдение у гроба проходило кое-как.
Ж. Амаду
... Словно сновидение, ставшее явью, снег сыпал мне на волосы, таял в моих ладонях, оставляя вместе с капельками воды ощущение того, что я будто родилась заново.
«Я Вика.
Я вернулась.
Чем вы все, черт возьми, занимались, пока меня не было?
Святая Вальпурга, этих родственников и на неделю-то нельзя без присмотра оставить, обязательно вляпаются в какие-нибудь малоприятные приключения».
Так я говорила сама себе, при этом безумно радуясь тому, что обрела-таки человеческий облик (кстати, не утратив при этом способностей превращаться в дракона), и сама себя казня за легкомыслие: не превратись я тогда в дракона, не было бы неприятностей у моего милого семейства.
А с другой стороны... Не будь я драконом, не подружилась бы я с Инари.
И не шла бы сейчас на ее похороны.
Это только мужчины в силу их непрошибаемой самоуверенности считают, что женская дружба существует в виде совместных походов по модным магазинам и перемывания косточек своих любовников. К стыду своему, я тоже до последнего времени так считала, хотя в моей жизни никогда не было закадычных подруг. Таких, чтобы можно было довериться, как самой себе. Ведьмам не нужны подруги. Ведьмы – принципиальные одиночки (семья в счет не идет).
Но когда я, обретя свободу ото всех и почувствовав за спиной неутомимые крылья, кружила в пустом черном московском небе, бессмысленно закладывая виражи и исходя безмолвным криком от ощущения собственного драконьего одиночества и ненужности, вдруг во тьме возникла ало-золотая молния и утешающе полетела рядом.
Так я подружилась с Инари Такобо.
Это была отличная дружба двух гордых драконих, которым чужды были зависть, ревность и мелочные страдания по поводу того, что у подруги очередное новое платье и новый ухажер, а я пятый год донашиваю старые джинсы и сплю с одним и тем же мужем. Полет – вот был лейтмотив такой дружбы, и немудрено, что в конце концов мы с Инари назвали друг друга сестрами по духу и Силе.
И потому я сейчас иду на похороны Инари.
Чтобы вернуть ей жизнь.
Своей Силой и властью истинной ведьмы.
И не будь я Викка, если не сделаю этого!
Подругами так просто не разбрасываются.
Это ведь только врагов наживать легко. Враги, они как грипп, – не заметишь, как уже подхватила себе какого-нибудь лютого недруга. А вот друзья... И тем более подруги... Сколько пустого, никчемного человеческого песка просеивается сквозь твое сердце, пока не блеснет тебе истинное золото родственной души!
... Церемония прощания с телом проходила в конференц-зале офиса корпорации «Новый путь». По обе стороны от возвышения, на котором лежала обернутая в белые погребальные пелены, осыпанная крошечными кусочками розового шелка, словно лепестками вишни, Инари, висели длинные полотнища с иероглифами. Из маленьких динамиков на стене доносились медленные печальные звуки лютни и флейты. Пол был уставлен вазами с белыми и желтыми хризантемами. Кажется, эти цветы считаются в Японии траурными. Ничего. Погодите править тризну.
Я подошла к постаменту и пристально осмотрела лицо Инари. Хотя прошло уже более суток с того момента, как шальные пули изуродовали великолепную фигурку моей подруги, признаков истинной смертина лице не было. Значит, еще не все потеряно. Инари не ушла.
Единственная проблема состоит в том, что я не могу предвидеть, в каком облике она вернется.
Человеком или драконом?
Впрочем, я ведь могу постараться и выспросить у нее, чего она сама желает. Так сказать, реинкарнационный образ в соответствии с требованиями заказчика.
Только возвращать Инари к жизни нужно, разумеется, в полночь. А мне, всего лишь скромной радиоведущей малопопулярного канала, вряд ли позволят устроить в офисе известной корпорации Японии полнощное бдение...
Что ж, придется ближе к времени X на себя чары невидимости напускать. Испытанный прием. А охрану – усыпить, чтобы не дергалась зря, заслышав подозрительные звуки из похоронного зала.
– Приветствую тебя, о светлый воин!
Я оглянулась удивленно, но оказалось, что приветствие относилось не ко мне. Пожилой, благородного вида японец, одетый в кимоно цвета увядшего ириса, преклонил колена перед телом Инари и коснулся ладонями пола. Когда он поднялся и посмотрел на меня, я узнала его. Это был тот человек, из-за которого моя безумная тетка чуть не взорвала театр.
– Господин Синдзен?
Он склонил голову, покрытую шапочкой с иероглифами:
– Здравствуйте, госпожа. Чем могу служить вам?
– Чем вы можете помочь... Я пришла отдать долг памяти и любви моей названой сестре и покаяться перед нею в том, что не сумела ее спасти.
– Разве вы были сестрами с Такобо-сан? Я не знал этого... Простите. Разговоры близ тела усопшей недопустимы, а нам все-таки необходимо поговорить.
– Я тоже так думаю.
– Прошу вас подняться в мой кабинет.
Кабинет руководителя корпорации «Новый путь» был обставлен с предельной скромностью. Кроме серого офисного стола с компьютером, нескольких кресел и большой вазы со стеблями сухого бамбука в углу, больше ничего в кабинете и не было. Даже вместо ковра просто поблескивал выложенный шашками паркет... Правда, из окна во всю стену открывался прекрасный вид на заснеженную столицу.
